P.S. Господи, как бы я хотел, чтобы ты не получала этого письма.»

Письмо старшего Калитина произвело на меня двойственное впечатление: словно его писали два разных человека. Что же он собирался сделать со своей дочерью? Бросить ее на произвол судьбы? Он так и поступил. И эта последняя фраза… Ничего не понимаю. В любом случае — все сходится! Я вспомнила, как Елизавета Калитина рассказывала о своем имении и тайнике. Почему бы не предположить, что драгоценности до сих пор сохранились, хотя прошло несколько десятилетий. Кто только не перебывал в этой усадьбе: и сельсовет, и музей, дом творчества юных. Сейчас, насколько знаю, судьбой усадьбы Калитиных под Стрельной занимаются власти. Желающих получить этот дом в частное пользование масса, только вот интересы законной наследницы вряд ли при этом учитываются. Более того, я уверена, что о существовании Елизаветы Калитиной мало кто знает. С точки зрения защиты ее интересов, это плохо, но с точки зрения безопасности пожилой дамы — хорошо. Если ее до сих пор не трогали, значит, она не особо нужна Меморину сотоварищи.

Я сидела в салоне машины, держа в руках роман Достоевского, открытый на ламинированных листочках. Что мне теперь делать? Звонить Федорову? Представляю выражение его лица: «Стефания Андреевна, вам не кажется, что пришла пора показаться психиатру? Могу устроить — специалист надежный, к тому же сумеет сохранить конфиденциальность». Не поверит мне Федоров. Да я и сама не верю. Допустим, приедем мы, найдем тайник, а он пустой. Как я буду смотреть в глаза оперу? Он же меня на смех поднимет. Потом век от позора не отмоешься. Да и родичи заклюют. Нет, лучше никому ничего не говорить, съезжу пока сама, разузнаю, что и как. А потом, если возникнет необходимость, вызову милицию. Только на выходе я сообразила, что кольца-то у меня нет. Ну и ладно! Главное — сундучок найти, а там как-нибудь его открою. Это сейчас не проблема. В любом специализированном магазине можно купить набор отмычек, есть приборы, открывающие любой замок, пусть и самый древний. Достану сундучок, вряд ли он очень большой, а потом предъявлю его Федорову. Пусть завидует моим уму и сообразительности.

Поначалу я хотела поехать на машине, но потом сообразила, что дорогу знаю плохо, да и мало ли, что может случиться по пути. Лучше уж на электричке, среди людей. Так спокойнее, заодно книжку в дороге почитаю. Доберусь не спеша до Стрельны, а потом возьму машину. Место, где находится усадьба, приблизительно знаю. В общем, уткнемся — разберемся. Письмо из романа Достоевского я аккуратно вырезала и спрятала в карман.

На вокзале пришлось отстоять в очереди за билетом. Пятница — народ едет на дачу. Именно в очереди и возникло неприятное ощущение: будто за мной следят. Я воспользовалась женской уловкой и достала пудреницу. Под разным углом в зеркале можно было посмотреть на то, что творится вокруг и позади. При этом не надо озираться по сторонам.

Так и знала! Есть! Вон человечек у киоска с пирожками и шавермой. Глаз с меня не спускает, даже не прячется. Мол, что с дурашки возьмешь? Да, недооценила ты противника, Эфа. Недооценила. Зачем искать письмо, карту, если ты сама их к сокровищам и приведешь?! Я вдруг поежилась, представив себя на дороге. Долгое ли дело столкнуть машину? А там в лес, и никто никогда не узнает о твоих последних минутах. Или подойти к боковому стеклу, пока машины стоят в пробке. Пистолет с глушителем, никто ничего не поймет.

Предстояло уйти от слежки. Звучит красиво — уйти от слежки. Но как? Я же не специалист. Как все, я читаю детективные романы, в большинстве своем написанные дилетанты; смотрю сериалы, но так все по-киношному, со спецэффектами. Как в обычной жизни избавляются от слежки? О! Есть идея. Я по памяти набрала знакомый номер:

— Слушаю!

— Федор Федорович! У меня только один вопрос.

— Стефания! Вы где? Мы вас битый час ищем.

— Я на вокзале. Собралась на природу, заодно посмотрю президентский Дворец.

— Зачем?

— Я его не видела после реставрации. Федор, а как избавляются от слежки?

От неожиданности он перешел на «ты».

— За тобой следят? Кто?

— Какой-то человек. Нас не представили друг другу. Один билет до Стрельны, пожалуйста. Это я не тебе, не вам, Федор. Так как избавляются от слежки?

— Ты опять вляпалась в историю! Стой на месте, я сейчас приеду.

Щас! Ну что за мужик? Позвонила по конкретному поводу. А он в ответ, я сейчас приеду. Какое «приеду», если электричка через пять минут уходит. Не мог нормально сказать — сделай то-то и то-то. Уходи, в конце концов, огородами. Я приеду! Тоже мне принц на белом коне с мигалкой.

Я топталась возле киоска с побрякушками и думала, как избавиться от соглядатая. Перепрыгивать из вагона в вагон? Мельком взглянула на расписание. Ага! Похоже, у меня появилась идея. Неторопливо прошла на перрон, предъявив билет. Пока все идет хорошо. Неторопливо прогулялась по перрону, всем своим видом показывая: еще немного подышу свежим воздухом и сяду вот в эту (видишь, именно в эту) электричку. Купила мороженое. Эскимо на палочке. И сожрала в два укуса. От нервов, наверное. Есть! Парень поддался на провокацию: зашел в тамбур, не переставая, однако, следить за мной. Пора! Одним прыжком я оказалась в соседней электричке, двери у обоих поездов синхронно захлопнулись. Растерянное лицо соглядатая оказалось чуть позади. Мне налево, ему направо. Поезда идут в разном направлении. Даже если у него есть мобильный телефон (в чем я не сомневаюсь), даже если он поставит в известность Меморина, они не сразу смогут проследить мой маршрут. Значит, я выгадываю немного форы.

В пятничной электричке народ как на подбор: чуть расслаблен в преддверии законного уик-энда. Предвкушает. Я не исключение. Но без расслабления. У меня впереди дело.

— Короче, записывай рецепт «Ханаанского бальзама». «В просторечьи его называют „чернобуркой“. Жизнь дана человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не ошибиться в рецептах»… Правильно?

— Не, лучше уж «Дух Женевы». «В нем нет ни капли благородства, зато есть букет». Вот это и есть настоящая настойка.

Оглянулась. Так и есть. Два великовозрастных оболтуса взахлеб цитируют друг другу Венечку Ерофеева, его бессмертный роман «Москва-Петушки». Старичок рядом не выдержал:

— Ну что может знать молодежь про настойки?! Это ведь целое искусство. Вот раньше были настойки, это да… Традиционные, без воды. Их еще ерофеичами называли. Рассказывают, что в давние времена фаворит Екатерины, Алексей Орлов серьезно заболел. Императрица так обеспокоилась, что позвала к нему лучших лекарей. Да все без толку. Помог личный цирюльник Орлова, Ерофей. А все потому, что, будучи в Китае, научился делать целебные настои из трав. Ерофей настоял на водке травы и вылечил этой настойкой графа. С тех пор и повелось. Ерофеич стал любимым напитком на Руси. Я всегда по осени такую настоечку делаю. Возьму сорокоградусной 1,5 литра, добавлю мяты, аниса, мускатного ореха, и через две недели готово. Правда, некоторые кладут померанцовые орехи, но я настаиваю на мускате. Вкус иной. Нужно только бутыль каждый день встряхивать, а потом напиток отфильтровать.