– У тебя будут неприятности из-за того, что ты сюда пришел? – спросила она.

Стукач пожал плечами.

– Если об этом узнают? – ответил он. – Ага, наверное. Но после той гадости, в которую я превратил свою жизнь, со мной нельзя сделать чего-то такого, что я не заслуживал бы.

Он уставился на свои руки – просто, чтобы на что-то смотреть. Они были мозолистыми, сбитыми – и пустыми.

– Вот ты сказала, что меня не судишь? – добавил он наконец.

– Ага, – подтвердила Зоя.

– А должна бы, – возразил он. – Я совершенно не такой, как Икс. Хотел бы быть таким, но…

Зоя не знала, что говорить, и промолчала.

– Знаешь, за что я зарезал того парня? – признался Стукач. – Он вел себя, как говнюк, а я был не в настроении. – Он помолчал. – Я всю жизнь был не в настроении.

Зоя не имела желания слушать дальше.

– Тебе не обязательно это рассказывать, – сказала она.

– Но я хочу, – негромко признался Стукач. – Когда я его убил, то выгреб деньги из кассы и сбежал. Больше не разговаривал с женой и дочкой… а что бы я стал им говорить? – Он опять сделал паузу. – У дочки был аутизм. Она не разрешала себя обнимать. Это, типа, было для нее перегрузкой. Она просто шла вразнос. Ей сейчас восемь. Наверное, понятия не имеет, жив я или нет. – Стукач отвел взгляд. – Так что, короче… ага… ты можешь меня судить.

Теперь уже самой Зое пришлось смотреть на свои руки.

– Ты жалеешь? – выдавила она наконец.

– Господи, еще бы! – ответил Стукач. Он стянул с себя шапку, снова открывая те жуткие ссадины, которые сам себе устроил. – Знакома с моим лбом?

Зоя нахмурилась: смотреть на его лоб во второй раз было ничуть не легче, чем в первый.

– Раскаяние должно было бы как-то засчитываться, – проворчала она.

– Разве? – не согласился Стукач, снова надевая шапку. – Не уверен. Сказать, что тебе жаль, довольно легко… особенно после того, как тебя поймали.

Зоя спросила, не хотелось ли ему попытаться навестить жену и дочь, когда его выпускают из Низин.

– Мне слишком стыдно, – признался он. – У меня было много времени на глубокие размышления, и вот что я скажу: нельзя устроить такое, что я устроил моей семье, а потом ждать, что тебя простят. Сердца – вещь хрупкая… по крайней мере, добрые сердца. Лучше пусть они решат, что я был просто страшным сном.

Стукач встал и, морщась, размял ноги и руки. Зоя проводила его до двери. Конфеты в его карманах скрипели и хрустели на каждом шагу.

На улице ветер гнал поземку. После теплого влажного воздуха источников он обжигал кожу. Над дверью горел фонарь. Стукач остановился в конусе света, словно надеялся от него согреться. Он растер голые руки и, прищурившись, посмотрел вдаль.

– Нельзя бегать по Монтане без пальто, – укорила его Зоя.

– И что со мной может случиться? Заболею и умру? – ответил Стукач.

Зоя могла только возмущенно застонать. Она зашла в вестибюль и вынесла пальто Икса, которое подала Стукачу.

– Ты это серьезно? – уточнил он, но при этом уже засунул руки в рукава, чтобы она не успела передумать. – Ты – классная чувиха.

Зоя закатила глаза, но с улыбкой. Этот парень явно был не в курсе современного сленга.

– Ты передашь Иксу, что я его люблю? – спросила она. – И поделишься с ним конфетами?

– Про любовь передам, – пообещал Стукач. – А вот моих конфет он не получит.

Он вышел из круга света прямо на снег.

– Что бы ни случилось дальше с тобой и Иксом, – сказал он, – я рад, что он с тобой встретился. Он – хороший парень, а ты дала ему хоть чуть-чуть пожить.

– Ты и правда веришь, что повелители его отпустят?

– Честно, могу себе представить. Нет, погоди, не честно – не могу себе представить.

Она устало вздохнула:

– Шансов мало, да? – прошептала она.

Стукач уже превратился просто в голос из темноты.

– Кому какое дело до шансов? – проговорил он. – А какие шансы были на то, что он встретится с такой, как ты?

15

Еще одна душа.

Эти слова громыхали у Икса в голове. Несмотря на то, что Рвач позаботилась о нем, его раны до конца не зажили и протестовали всякий раз, когда соприкасались с землей. Он не обращал на это внимания. Теперь он жил только разумом. Тело существовало лишь как его подпорка.

Еще. Одна. Душа.

Он сможет снова увидеть Зою, только если доставит повелителям последнюю жертву. Он думал о Верхнем мире: об охотниках с ожерельями из гусей, каннибалах с черепами на веревке. Сколько их можно нацепить, прежде чем груз мертвецов притянет тебя к земле?

Он вырвет для них эту душу. Ну еще бы! Единственное, что его тревожило, – это насколько просто все звучит. Он все крутил и крутил в голове фразу «еще одна душа». Он искал ловушки, спрятанные между словами. А что если они потребуют невинного человека? А что если это будет ребенок? Он одержим встречей с Зоей. При мысли о ней, о Джоне – даже об их матери, которая стала держаться с ним холодно, – он ощущал болезненный удар. Тем не менее существовали вещи, которых он делать не станет, даже если повелители ему прикажут. И дело не в том, что он слишком благороден. Это не так. Дело в том, что он не хочет разочаровывать Зою. Она не захочет, чтобы во имя нее совершались какие-то зверства.

Икс решил, что истинная опасность – это он сам. Когда Регент (опасно даже в мыслях называть его Тариком!) отправит его в Верхний мир на охоту за этой последней душой… вдруг он вместо этого столкнется с Зоей? Что если он приведет повелителей в ярость и уничтожит свою единственную надежду на счастье? Сможет ли он удержаться? Даже сейчас он ощущал Зоины пальцы там, где она к нему прикасалась: на своих губах, на поясе, на плечах. Он содрогнулся, словно она сейчас находилась с ним в камере, обвивалась вокруг него, словно лоза, дышала ему в шею. Почему именно то, что делает его сильным, в то же время ставит его на колени?

Неожиданно мысли Икса прервал какой-то шум. Охранник-русский вел кого-то по коридору. Икс услышал голос, сказавший:

– Расслабься, парниша. Я прекрасно помню, где моя долбаная камера.

Это был Стукач!

Икс вскочил. Ему необходимо было узнать, увиделся ли его друг с Зоей, как он просил его… нет, точнее, умолял. Он с трудом удержался, чтобы не проорать свой вопрос прямо при русском однако ему удалось промолчать. Он ждал, чтобы эти двое оказались в его поле зрения. Охранник шагал впереди. Вместо его привычного синего тренировочного костюма на нем оказался новенький вишнево-красный. Он был такой высокий и массивный и так гордо вышагивал в своей обновке, что Икс едва смог разглядеть Стукача у него за спиной. Однако он там был. И на нем тоже был надет какой-то новый предмет одежды. Он был настолько темно-синим, что казался почти черным.