Оглянувшись, Саган убедился, что охранники стоят на прежнем месте. В молчании они поднялись по трапу. Шепот наблюдавших был для них как аплодисменты. Окрик капитана Нады вернул команду к выполнению своих обязанностей, но лорд и леди знали, что публика, перед которой они разыгрывали этот фарс, все еще не спускает с них глаз.

Оказавшись на мостике, Мейгри убрала пальцы с ладони Командующего, подошла к иллюминатору и молча стала смотреть, сплетя пальцы на животе. Саган убрал руки за спину и встал рядом с ней. Оба любовались туманностью с таким восторженным вниманием, будто никогда в жизни ничего подобного не видели. Они смотрели, но не видели.

— Красиво, не правда ли, миледи?

— Да, милорд. Я знаю, как высоко вы цените красоту. Что вы намерены сделать с туманностью? Взорвать?

Мейгри не смотрела на его лицо, наполовину скрытое шлемом, но хорошо представляла себе, как улыбка искривляет губы Сагана, отчего его рот делается похожим на глубокую рану. Так и их недавно восстановившаяся мысленная связь походила на рану, все еще кровоточащую и болезненную. Какие бы повязки они ни накладывали, как бы ни скрывались от взглядов друг друга — все бесполезно.

Мейгри было шесть лет, если придерживаться исчисления, принятого на ее родной планете, когда они встретились и впервые совершенно случайно обнаружили, что могут читать мысли друг друга. Сагану тогда было пятнадцать. Эта связь продолжалась почти двадцать лет, пока его меч не разрубил ее. Теперь, заново восстановленная, она, естественно, не была полной, определенные мысли и чувства оказывались ей неподвластны.

— Нет, миледи, думаю оставить ее такой, какая она есть. Туманность выполняет важную навигационную функцию. Благодаря ей я могу назвать вам вон ту планету. — Командующий указал на светлое пятнышко, едва заметное среди мириад звезд. — Вэнджелис.

Мейгри почувствовала, как он нащупывает ее мысль — словно скальпель хирурга прикасается к ране. Она невольно уклонилась. Чего он хочет? Что находится на этой планете? Почему она должна что-то значить для нее? Название планеты ей ни о чем не говорит, но она, если сможет, не даст ему понять это.

— Как интересно, милорд! Планета названа в честь композитора двадцатого века, как я полагаю?

Музыка. Она переключила мысли на музыку. Это был один из приемов, которому ее научили в академии, — умение поддерживать в себе чувство собственной исключительности. Саган ничего не мог прочесть в ее мыслях, кроме странных звуков мелодии. Несомненно, это был отрывок из того самого Вэнджелиса, о котором она говорила, но Командующий плохо знал музыку давно забытого композитора.

— Скорее всего по имени какого-нибудь подлеца, — ответил Саган. — Планета является горнодобывающей колонией, она почти полностью состоит из урана.

Мысль Мейгри осторожно коснулась его мыслей. Саган позволил ей прочесть то, что она хотела узнать, — мысль о мальчике. Мейгри тут же оборвала связь. По шраму на ее лице, ставшему внезапно лиловато-серым, Саган догадался: она опять замкнулась в себе.

— Извините, милорд, но я очень устала. Позвольте мне отправиться в свою каюту.

Мейгри повернулась, чтобы уйти. Саган вежливо подал ей руку.

— Надеюсь, вы примете мое приглашение на обед сегодня вечером, миледи, — сказал он, когда они спускались по трапу.

Мейгри, стараясь не смотреть в лицо Сагана, разглядывала жилки на его руке, хорошо видные сквозь загорелую кожу, испещренную шрамами. Некоторые шрамы она помнила, другие были новыми.

— Благодарю, милорд, но я предпочитаю обедать в одиночестве.

— Не сомневаюсь, — сказал он едва слышным голосом. — Предательство оставляет неприятный привкус во рту.

— Я удивлена вашим замечанием, милорд. Думала, что вы давно уже привыкли к этому.

Они спустились на площадку у трапа — лорд в пышном облачении из блестящего золота и пурпурной материи и леди, бледная как луна. Центурионы встали навытяжку; взоры членов команды корабля, работавших в командном центре, устремились на них.

— Я плохо выполняю обязанности хозяина, — сказал лорд Саган громко, потворствуя любопытству присутствующих, когда они оказались на палубе. — Мои офицеры с нетерпением ждут возможности отобедать с вами, леди Мейгри. Сегодня вечером как раз появится благоприятный повод для этого.

— Какой повод, милорд?

— Повод, который, уверен, вам следует отпраздновать, миледи.

Командующий передал женщину в руки охранников.

— Обед сегодня будет торжественным. — Он скептически посмотрел на спортивный костюм, в который она была одета. — Я распорядился приготовить для вас подходящий наряд. Вы найдете его в своей каюте. Обед состоится в 22.00. Я пришлю за вами своего ординарца. Миледи. — Он поклонился.

С мрачным видом она ответила на его поклон.

— Милорд.

На мгновение их глаза встретились, словно скрестились два клинка, но пока в приветствии, а не в поединке. Соперники разошлись: Командующий вернулся на капитанский мостик, пленница — в свою каюту.

— Позовите сюда адмирала Экса, — приказал Саган.

Явился адмирал. Экс и Командующий начали прохаживаться по мостику. Нада остался на палубе, откуда не было слышно, о чем говорили его начальники. Он готов был отдать месячное жалованье, только бы услышать их разговор.

— «Ятаган» обнаружен.

— Да, мне это известно, милорд. Нада хотел послать патруль, чтобы арестовать Туску.

— Нада плохой исполнитель. Ближе, чем на десять миль, он к наемникам не подберется. Они, несомненно, прослушивают все переговоры и к моменту нашего прибытия на планету успеют скрыться. Мы снова потеряем их, а найти будет нелегко.

Адмирал оглянулся, желая убедиться, что их никто не подслушивает.

— А что с мальчиком, милорд?

Саган остановился. Его взгляд упал на яркую точку в черном пространстве.

— Я вижу его, Экс, но не четко. Он представляется мне тенью, но все же я вижу его. И она видит.

— Отсюда можно сделать вывод, милорд, что люди королевского происхождения могут чувствовать друг друга…

— Не знаю! Это невыносимо! Мое желание, ее страх. Может быть, они и есть те самые тени, что нам мерещатся? Я не могу представить его лицо, Экс, и не думаю, что она на это способна.

— Тогда как же мы решим проблему? Мы не сумеем поймать его, потому что не знаем, как он выглядит, то есть не представляем, кого надо искать! Чего ж тогда требовать от, — Экс понизил голос до шепота, — Снага Оме.

— Проклятый глупец, — сказал Саган зло. — Действует, как типичный параноик. Наверняка кое-кто заинтересовался, откуда у первобытных олигархов взялся столь современный торпедоносец. — Командующий посмотрел через иллюминатор на мерцающую туманность. — Помните, что я говорил на днях о Боге, адмирал?