class="p1">— Диана! Иди сюда! — официальным тоном позвал он и, сделав паузу, сказал: — Павел успешно сдал экзамены в МГУ. Мы сегодня это празднуем! Я встряхнул кое-какие связи, и мы с вами идем в ресторан!

Девчонки шумно выдохнули.

— Куда пойдём? — спросил я.

— В Золотой колос.

— На ВДНХ?

Батя кивнул. Не был ни разу в этом ресторане. Даже интересно, как там все оно будет.

Девчонки бросились собираться. Это и понятно, им времени много надо. А мы с батей неспешно доели мою пиццу. За разговором батя и сам не заметил, как начал есть ее. И куда делись все эти первоначальные недоверчивые гримасы. Наворачивает за обе щеки.

Обсудили с ним проживание Дианы. Как я и думал, отец иллюзий относительно возможного поведения дочурки больше не питал. И явно хотел, чтобы она сейчас пока домой вернулась. Намекнул ему, что если настаивать на помощи Кире по дому, то Диана, скорее всего, сама тут же примет «волевое решение» к маме под крыло вернуться. Отец, судя по враз просветлевшему лицу и довольной улыбке, идею понял. Так что, видимо, будем три обратных билета покупать завтра, а не два.

Глава 21

9 июля 1971 г. Москва.

Ресторан «Золотой колос» оказался ещё дальше павильона Космос. Не стали мучиться и доехали на босоножке — юрком автопоезде без окон и дверей, курсировавшем по территории ВДНХ. Проезд на нём обошёлся нам по десять копеек с человека. Зато мы без усилий оказались в нужном месте.

«Золотой колос» располагался в отдельном пафосном здании, напоминавшем и размерами, и архитектурой дворец, как и всё на ВДНХ. Мне в какой-то момент показалось, что мы попали на какой-то черноморский курорт, здание ресторана с большими открытыми террасами, колоннами и красивым центральным открытым портиком было выстроено явно не для московского климата. Внутри антураж соответствовал внешнему виду: лепнина, зеркала, дубовая мебель. Папин звонок увенчался успехом — нас ждали. Хотя батя все равно сунул десятку пустившему нас швейцару.

Нас разместили на одной из верхних веранд. Слишком близко к портику, где в нише разместился оркестр, а в центре гости ресторана устроили танцплощадку. Спокойно поговорить, сидя за столом, было невозможно, приходилось близко нагибаться друг к другу.

Меню ресторана было богатым для советского общепита, официантов много, мы не ждали, не звали, нас обслуживали почти на «пять», если сравнивать с 2023 годом. Я не посещал это заведение в прошлой жизни, и не знал никого, кто бы посещал. В моём кругу общения это заведение было не на слуху, хотя оно очень достойно того, чтобы о нём говорили. Тут красиво, дорого-богато, персонал вежливый, повар хороший. С террасы, где мы сидели, открывался чудесный вид на фонтан в виде золочёного колоса. Да, если честно, я даже не знал, что на задворках павильона Космос есть что-то подобное. Мы всегда обходили Космос слева и шли через пруды в Ботанический сад.

Отсюда следует вывод, что место это из разряда «не для всех». Иначе оно было бы хотя бы у меня на слуху. А я знал о нём только то, что он где-то есть. Родители мои были людьми обычными, по пафосным ресторанам не ходили. А я в семидесятых и восьмидесятых был ещё слишком молод, чтобы такие заведения самостоятельно посещать.

Уютное местечко. Жаль, к оркестру близко. Батя сказал несколько тостов в перерывах между композициями, потом попытался поговорить с Дианой. Пытался донести до неё, что жить на квартире в семье родственников гораздо лучше, чем в общаге. Даже если удастся решить вопрос с соседками и их не будет, всё равно может сложиться ситуация, когда к ним с Галиёй кого-нибудь временно подселят.

— Как это подселят⁈ — возмутилась сестра. — В нашу комнату?

— Это не «наша» комната, — терпеливо объяснял ей отец. — это комната общежития, а общежитие института, а институт государственный. Всё по договоренности с нужными людьми. Сегодня я им нужен, они идут мне навстречу. Завтра им ещё кто-то понадобится, они тоже пойдут ему навстречу. Хорошо, если общежитие не будет переполнено, и можно будет идти каждому из нас навстречу разными комнатами. А может случиться так, что и не получится. Бывает, мест катастрофически не хватает. В четырёхместные комнаты пятую кровать ставят.

— Ужас!.. — поморщилась Диана.

— Конечно, абы кого к вам селить не будут. Но. Кухня, туалет и душ, в любом случае, общие на этаже. Ты не видела ещё эти заведения…

Я усмехнулся при этих словах, представив полчища тараканов на кухне. Этого она, точно, не видела.

— Что, всё так плохо? — спросила меня сестра, заметив гримасу отвращения на моём лице.

— Не буду тебе ничего говорить. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Но мой тебе совет, ищи подходы к Кире.

— А там не надо ничего искать. — сказал отец. — Просто, помогай ей по хозяйству. Видишь, мусор не выброшен — сходи выброси. Видишь посуда не вымыта — возьми помой. Видишь на полу что-то рассыпали дети — возьми и подмети. Без напоминаний, без просьб и уговоров. И сама спрашивай всё время: чем помочь? Может, в магазин сходить?

Диана мрачнела с каждым словом. Москва — это красивая одежда, это красивые люди, это красивые дома. Москва — это радость, счастье и радужные перспективы… Какой, пардон, мусор⁈ В Дианкину картину мира он совсем не вписывался. Но постепенно до неё начинало доходить, что в жизни не всё так просто, и своё место под солнцем придётся отрабатывать. Сестра взглянула на меня затравленно.

— Когда вы едете?

— Как билеты получиться взять. Чем быстрее, тем лучше. Получится, так завтра же и рванём.

— Я, наверное, с вами поеду. Поживу с мамой ещё немного. — сказала она, и встала из-за стола, собираясь пройтись на первый этаж в дамскую комнату.

Мы переглянулись с отцом.

— Не сильно мы её запугали? — спросил я. — Передумает ещё поступать. При маме-то как хорошо. И сварщик у неё там есть Серёга.

— Какой ещё сварщик? — напрягся отец.

— Да, наш Святославский с механического завода.

— Ну, не знаю. А он что? Рассчитывает всю жизнь в Святославле проторчать?

— Не знаю, на что он