Последнее слово он протянул, возвышая голос, пока из его пасти не раздался оглушительный вой.

Отчаянный вой Грязеползца.

Белл бросилась вверх по лестнице, путаясь в простыне и сбиваясь с ног. Однако двое её телохранителей повернули головы к Джорджи и оскалились.

Тот кинулся к тёмному, пахнущему пылью арочному проходу и сделал паузу в вое только для того, чтобы прокричать:

– Уходите, пока не поздно!

Бланш и Деверо метнулись вдогонку за сенбернаром – их когти громко зацокали по полу. Спустя несколько секунд три собаки скрылись в коридоре.

– Бежим за ними! – крикнула Гизмо. – Они могут поранить Джорджи!

– Он не пропадёт! – возразил Крепыш и направился к входной двери. – Он в десять раз крупнее них. Сделаем, как он сказал, и уберёмся отсюда!

– Нет! – гавкнул Макс.

Две маленькие собаки замерли на месте и повернулись к вожаку.

– Кому ты сказал «нет», приятель? – уточнил Крепыш. – Мне или Гиз?

– Обоим. Мы доведём до конца то, что начали, – пойдём за Белл и передадим ей слова Босса.

– Но она сумасшедшая! – взвыл Крепыш. – Она питается отбросами, держит собак в своём доме, как в тюрьме, и превращает их в рабов!

Гизмо опустила голову:

– Я согласна с Крепышом, Макс. Мне её очень жаль, но я не понимаю, что мы тут можем сделать.

Макс повернулся к своим друзьям со строгим выражением на морде.

– Вспомните, чего мы навидались за последнее время, – призвал он. – Везде, где мы побывали, животные чувствовали себя нелюбимыми и брошенными, и из-за этого некоторые совершали ужасные поступки. Не забыли Дэнди Когтя из Анклава? Он специально старался быть злым.

– Ну, он таким и был, – пробормотал Крепыш.

– Он хотел чувствовать себя уверенным, – продолжил Макс, – быть в безопасности и обеспечить спокойную жизнь своим друзьям. Он не знал лучшего способа, как этого добиться. То же самое делали Рауль и кошки в его доме, Босс и Капитан на речном пароходе, животные в зоопарке, на пляже, все, кто был в городе Джулепа, семейство опоссумов на болоте. Даже Председатель просто хотел, чтобы жизнь снова обрела смысл и стала упорядоченной, хотя он выбрал для этого худший из возможных путей.

– Не уверен, что понимаю, к чему ты клонишь, приятель, – проворчал Крепыш.

– А я, кажется, догадываюсь, – сказала Гизмо. – Не важно, что делали звери, которых мы встречали. Их поступки были вызваны одной причиной: они хотели обрести спокойствие, чтобы их жизнь как-то устроилась, хотя всё вокруг изменилось.

– Именно, – кивнул Макс. – Вот почему Белл так себя ведёт. – Макс перевёл взгляд с Крепыша на Гизмо. – Помните, что говорила кошка Поссум?

Две маленькие собаки кивнули.

– Она была убеждена, что нам нужно бросить свою затею. Но когда я сказал ей, что, вероятно, есть средство всё исправить и люди смогут вернуться домой, она вновь обрела надежду. То же произошло и с нами, когда доктор Линн сказала, что наши хозяева продолжают любить нас. – Макс снова повернулся к лестнице. – Думаю, этим мы и должны заниматься, пока снова не встретимся с доктором Линн – поддерживать надежду в животных, чтобы они не сдавались. Белл сильно изменилась с тех пор, как люди уехали, но мы тоже не остались прежними.

– Разумеется, – согласился Крепыш, – мы теперь умеем читать!

– Верно, – усмехнулся Макс. – Но по сути мы остались теми, кем были, значит, надо полагать, то же самое можно сказать и о Белл. Мы должны вернуть ей надежду.

Откуда-то из глубины дома донёсся вой, за ним – бешеный лай.

– О нет, Джорджи! – ахнула Гизмо.

– Только Белл может отозвать своих псов, – сказал Макс. – Надо найти её как можно скорее.

– Мы – за тобой! – гавкнул Крепыш.

Вся троица кинулась вверх по ступенькам. Вдруг раздался крик хозяйки особняка:

– Помогите! Они хотят напасть на меня! Спасайте свою леди!

Трое друзей побежали по длинному тёмному коридору на голос Белл. Вдоль стен кучками лежали собачьи какашки, мёртвые растения в горшках валялись на полу поверх завалов грязи и осколков фарфора. Коридор заканчивался двойными дверями, которые были распахнуты и вели в просторную комнату, наполненную сероватым дневным светом. По мере приближения собак голос Белл становился громче.

– Всё должно быть не так! – кричала колли. – Какие-то твари шныряют по моему дому, плюются жалящей ложью. Ко мне, мои питомцы! Спасите вашу леди Белл от этих плохих собак!

Макс вбежал в гостиную первым и заметил Белл на балконе за изящными стеклянными дверями. Тёплый влажный ветерок приносил с собой смешанный запах хлорки, палой листвы и гниющего мусора. Накидка развевалась за спиной Белл. Хозяйка дома созывала с улицы своих преданных дворняг, но, как только увидела Макса, Крепыша и Гизмо, кинулась обратно в гостиную и забилась под кофейный столик.

Стены в комнате были заставлены стеллажами с книгами и разными металлическими безделушками. Макс представил себе, что это была роскошная гостиная. Однако многие книги с нижних полок были сброшены на пол, страницы разорваны, кожаные переплёты изгрызены. Балкон и пространство перед ним внутри комнаты покрывал слой опавшей листвы.

– Белл! – окликнул Макс дрожащую колли и осторожно придвинулся к ней. – Прошу тебя, выслушай то, что я должен тебе сказать.

– Не подходи! – прошипела Белл из-под столика. – Мои питомцы уже на подходе. Они накажут вас за ложь. А потом вы тоже станете моими питомцами.

Холл внизу наполнился лаем и рычанием. Глухо застучали по ступеням лестницы десятки лап.

– Она не шутит! – гавкнул Крепыш и метнулся к дверям, выходящим в коридор. Такс толкнул одну створку – она сдвинулась с места. Гизмо тоже поднажала, и половина двери захлопнулась.

Белл высунула голову из-под кофейного столика и завыла:

– Помогите! Ваша леди здесь!

Макс оглянулся и увидел тени по крайней мере шести собак, которые неслись по тёмному замусоренному коридору. Крепыш и Гизмо пытались прикрыть вторую створку, но она не поддавалась.

Трое друзей оказались в западне. Макс снова заглянул в испуганные глаза Белл. Нужно было как-то пробиться сквозь этот страх, достучаться до неё. Но ничего не получится, если он и его приятели пострадают от прислужников колли.

– Прочь с дороги! – крикнул Макс Крепышу и Гизмо и бросился на дверь. Пёс отскочил от нее, словно мячик, и плюхнулся на бок.

Что-то не давало створке сдвинуться с места – видимо, какой-то потайной стопор, – но снаружи ничего не было видно. Лай становился громче, стук лап – тяжелее; вот у двери уже показалась первая дворняга.

– Пошли! – крикнул Макс и кинулся к балкону. – Выхода нет!

– Мы будем прыгать вниз? – удивилась Гизмо.