Нигде в их городе не было такого количества книг. Хотя, если подумать, нигде в городе вообще почти не было книг. Главная читальня – хранилище, где их можно было взять на время, – развалилась еще десять юнтанов назад. В школьных библиотеках держали только учебники. Сейчас же Хава видела древние сказки, старые-старые романы, детективные истории со знакомым профилем офицера Пэртэ о’Лано, различимым на корешках. На них Хава задержалась взглядом: этого сыщика-ками она очень любила. Вообще ей нравилось читать о расследованиях. И она не сомневалась, что, родись ло о’Лано позже, он стал бы великолепным, знаменитым алопогонным.

Книги были с самыми разными картинками, в обложках и переплетах. На стеллажах незримо шумело и вспенивалось огромное море букв. Хава прислушалась: ей начало казаться, что она правда различает чей-то смех, пение, звон мечей и признания в любви. Она подумала о том, что Ева наверняка слышит все это намного яснее, когда бывает здесь. Ведь мир чужих историй не просто готов приютить ее в холодный день… он еще шепчет какие-то ласковые слова, недоступные тем, для кого книги – всего лишь бумага.

Но вскоре Хаве наскучило бродить и задирать голову. Все книги, которые она видела, по-разному переплетенные и украшенные, повторялись. Неважно, детективы это были или сказания.

Надежные.

Безопасные.

Проверенные временем и давно прочтенные Евой.

До прихода родителей, кажется, оставалось уже очень мало.

Кое-что вдруг привлекло ее внимание. Хава опустила голову. Она, всегда развивавшая наблюдательность, без труда заметила, что несколько книг на нижней полке ближайшего шкафа стоят как-то неправильно: выступают вперед не меньше чем на полпальца.

Хава села на корточки и надавила ладонью на корешки. Книги упрямо не желали лезть на место, точно что-то там, у задней стенки, мешало им. Хава поставила лампу на пол и, вынув непослушные издания, начала разглядывать их. Два томика приключений морских разбойников ассинтаров. «Восьмой подвиг» – легенды о странствующем рыцаре и его верном рогатом дельфине. И еще красочные сказки о Зуллуре. Держа все это под мышкой, Хава просунула руку в образовавшуюся дыру. Почти сразу пальцы нащупали что-то мягкое, шершавое. Еще один книжный переплет. Да, в глубине шкафа определенно пряталась какая-то книжка. Вскоре Хава уже вытянула ее к слабому свету лампы и недоуменно вгляделась в незнакомые имя и название.

Хо’Аллисс. Идущие домой.

697-й юнтан от создания Син-Ан

Запрещенная книга. А ведь у Либенталлера, в чем бы его ни подозревали, никогда не находили ничего подобного – иначе лавка бы давно сгорела.

Остальные тома полетели на пол, недовольно шлепая страницами. Будь они живыми, как некоторые лодки, дома и игрушки, они бы, наверно, подняли крик. Но Хава бы его вряд ли услышала. Ее пальцы уже перевернули первый лист.

Пролог

Тьма, вышедшая из холодных хоромов и пришедшая в тот маленький городок, была смуглой и крылатой. Тьма решительно шагала – красивая, дикая, незнакомая. И у многих ее порождений были желтые, как донный морской камень, глаза. В тот день, когда дитя тьмы постучало в первую дверь, почти все уже знали, что теперь все будет не так, как прежде.

Да. Очень странное начало. Хава не сомневалась, что Еве понравится. Оно понравилось даже ей самой. А еще оно почему-то напомнило…

В тот момент свеча на столе догорела – Хава не видела этого, но почувствовала. Обернувшись и подняв лампу, она убедилась в своей правоте и решила, что все же пора уходить. Родители ждут. День рождения еще можно сделать неплохим. Так она думала, толкая на себя тонкую, из легкого дерева, дверь и пробегая по переулку, пока рядом с ней не сгустились два силуэта.

– Здравствуй, маленькая ле.

Бледные голубоглазые киримо с черными волосами. Молодые, чуть старше ее самой. В их спины будто вбили длинные тонкие штыри – настолько прямой была их осанка. А еще девочка заметила алые росчерки на предплечьях. Повязки. Только повязки.

Хава замерла. Она, как всегда, восхитилась этими существами (кто знает, может, уже и не людьми), но при этом быстро и воровато запихнула под дук запрещенную книгу. И это не могло их не заинтересовать.

– Что там у тебя? – лениво спросил первый алопогонный, более высокий и худой. Крылья тонкого носа слабо дрогнули.

– Н-ничего, лоу, – почтительно пролепетала она упавшим голосом, но глаз не отвела. У нее они тоже были голубые, а кожа – бледная. От тех, кого брали в Первое подразделение, ее отличали только рыжие волосы.

– Ничего?

Они переглянулись, неприятно улыбнувшись, и подошли ближе. Хава покраснела, быстро кивнув:

– Но я… рада встретить вас. У меня… день рождения сегодня, и я…

– Мы тоже рады, – негромко откликнулся все тот же из двоих и сделал шаг навстречу. Хава отступила. – Ну что там у тебя? Ты любишь читать? Я тоже.

Голос был ровный и мерный, как капающая вода. Хава будто засыпала, слушая его. А потом ее резко разбудили – ударили штыком прямо в плечо. Книга выпала на мостовую, ее тут же подняли. Две пары голубых глаз одинаково блеснули. Не гневно. Но злобно.

– Та самая!

Девочка рванула переплет за край. Материал был крепким, книга снова оказалась в ее руках, и Хава побежала, стремительно развернувшись. Пока она даже не чувствовала, что истекает кровью. Бегала она очень хорошо. Но те, кем она так восторгалась, еще лучше. Ее схватили за рукав, и она дернулась, одновременно крикнув:

– Это всего лишь книга!

Теперь ее держали и с другой стороны. Продолжая вырываться, она выдохнула:

– Не надо! Мне она даже не нужна! Я же хочу быть одной из вас!

Видимо, эти слова удивили алопогонных: хватка с одной стороны ослабла. Хава высвободилась и юркнула в ближайший проулок. А дальше – еще в один. И в следующий. В ушах у нее звенело.

Здесь было достаточно переходов, чтобы запутать следы. Алопогонные найдут ее… но не сразу. И только одно осознание, накрывавшее все сильнее, усиливало боль от полученной раны: домой нельзя. Домой больше нельзя. Нужно увести погоню как можно дальше. От Евы. От мамы и папы. Испортить все за несколько часов… от кого только она унаследовала такой талант?

Тяжело дыша, она пробежала последний переулок. Здесь город кончался, переходя в скалистое побережье. Хава выскочила на открытое пространство и увидела тонкую серебристую тропу, отделявшую от океана. Две идущие параллельно линии. А сравнительно недалеко впереди – бледные золотые глаза.

Зверь. От его рева уже начинало закладывать уши.

Хава обернулась. Алопогонные ее не преследовали. И у нее был шанс окончательно сбить их с толку, если она успеет спуститься по скалам к пляжу и затаиться близ ледника. Поняв это, она стремительно побежала вперед. Навстречу Зверю. На тропу.

У алопогонных – черное тэ. Как его колеса.