— Вы убили её? — спросила я. — Я имею в виду мисс Олвейс.

— Увы, нет. — Взгляд мисс Фрост устремился в неведомые дали. — Мне сообщили, что она вернулась в Проспу через несколько часов после того, как покинула Баттерфилд-парк. — Она снова нахмурилась. — Вообще-то Проводник Душ не должен покидать Англию без камня. Разве что в чрезвычайных обстоятельствах.

Теперь настал мой черёд хмуриться:

— Подождите, но ведь вы сами поддержали меня, когда я предложила пригласить мисс Олвейс в Баттерфилд-парк! Вы что, не знали, кто она?

— Разумеется, я знала, мисс Покет. Как только я услышала, что вы примеряли камень, то поняла, что мисс Олвейс много чего вообразит на ваш счёт и захочет использовать вас. Я заподозрила, что в ночь бала она попытается похитить вас и доставить в Проспу. В таких обстоятельствах я предпочла, чтобы она была у меня на виду.

— Мисс Олвейс думает, что я Избранница, — сказала я небрежным тоном. — Это, конечно, полная чепуха. Но всё-таки почему камень не убил меня как всех остальных?

— Должна признать, это очень интересная загадка. — Мисс Фрост вскинула бровь и посмотрела на меня с сомнением. — У вас много выдающихся черт, мисс Покет: редкостный дар к самообману, невероятно дурные манеры, умение быть совершенно невыносимой… Но принести спасение целому королевству? Не думаю. Кроме того, в легенде говорится, что девочка-Избранница будет из благородного семейства. Вряд ли под это описание подходит простая горничная, не правда ли?

Я презрительно фыркнула:

— Ну вы и злыдня, однако! — Но тут мне в голову пришло ещё кое-что. — Допустим, мисс Олвейс — Привратница, а вы тогда кто?

— Я — Хранитель Камня. — Мисс Фрост разгладила складки на платье. — Моё дело — записывать всё, что происходит с алмазом Тик-так, в особую книгу, следить за тем, как он используется, и не допускать, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Это объяснение вселило в меня тревогу:

— Вы следите, чтобы ничего не случилось с камнем, а то, что случается из-за него с людьми, вас не волнует? Чем тогда вы лучше мисс Олвейс?

Мисс Фрост вспыхнула от злости. Кажется, даже задымилась.

— Я стараюсь использовать его так, чтобы не навредить никому, то есть похищать только души людей, которые и так скоро умрут. Мисс Олвейс же всё равно, кого убьёт ожерелье — молодого или старого, здорового или больного. Алмаз для неё лишь способ распоряжаться судьбой Проспы. У меня с ней нет ничего общего, мисс Покет!

— И совершенно ни к чему так из панталон выпрыгивать, дорогуша, — изысканно выразилась я. — Я же просто спросила.

Мисс Фрост встала:

— Дайте мне алмаз Тик-так.

Меня так и подмывало отказать ей. Но я послушалась.

Она взяла ожерелье и надела его на меня.

— Судя по всему, на сегодняшний день вы единственная в мире, кому он не может причинить вреда, — сказала она и спрятала камень в вырез моего платья. — Никому о нём не рассказывайте. Никому не показывайте его. Вы поняли, мисс Покет?

Я кивнула.

Мисс Фрост достала из кармана конверт и дала мне:

— В Лондоне, сразу как сойдёте с поезда, направляйтесь по этому адресу.

Я поджала губы:

— И что там меня ждёт?

— То, о чём вы всегда мечтали. Дом. Семья.

Я ахнула. Застыла с открытым ртом.

— Семья?! Кто? Кто они?

— Хорошие люди. — Прочитав на моём лице неутолённое любопытство, мисс Фрост вздохнула и добавила: — Они всегда хотели ребёнка, и так уж вышло, что я могу с ними поделиться.

Я напряглась. Слишком уж невероятно это звучало.

— Вы им всё обо мне рассказали?

— Не всё, — сказала мисс Фрост, нахмурившись.

— Это так неожиданно… — проговорила я, признаться, с некоторой робостью. — Ну то есть я, конечно, не сомневаюсь, что они полюбят меня всей душой — разве может быть иначе? — но, возможно, им стоит сначала взглянуть на меня…

— Просто оставайтесь собой, мисс Покет, — посоветовала мисс Фрост, — и всё само уладится. Считайте, что у вас начинается новая жизнь. — Её взгляд потеплел. — И пусть она сложится счастливо, мисс Покет.

Я молча кивнула. Говорить, если честно, я не могла.

Мисс Фрост подняла глаза, и взгляд её снова сделался холодным и расчётливым.

— Когда мисс Олвейс вернётся, она решит, что я спрятала вас где-то далеко. Ей и в голову не придёт искать вас в Лондоне, и уж подавно она не подумает, что вы теперь дочь уважаемого дельца и его очаровательной супруги.

При слове «дочь» у меня внутри что-то оборвалось.

— А чем они занимаются? — спросила я, преисполнившись радостных предчувствий. — Строят железные дороги, да? Или, может быть, владеют несколькими гостиницами? Или банками? Уверена, это что-то ужасно важное!

Мисс Фрост позволила себе еле заметно улыбнуться:

— Они делают гробы, мисс Покет.

Поезд подкатил к платформе, выпустив нам под ноги огромное облако пара. Мисс Фрост подхватила мой саквояж и сунула его мне в руки:

— Не опоздайте на поезд.

Настало время задать единственный вопрос, который имел для меня значение:

— Кто была моя мать, мисс Фрост?

Гувернантка не размышляла над ответом ни мгновения:

— Ваша мать умерла, мисс Покет. Больше мне нечего вам сказать. — Она кивнула в сторону поезда. — Поспешите. Он уже отходит.

Я с подобающе серьёзным видом прошла в вагон первого класса. Начальник станции взял у меня билет. Дверь вагона уже закрылась за мной, когда я услышала голос мисс Фрост, звавшей меня по имени.

Она поравнялась с моим окном и, схватившись за него одной рукой, сказала:

— Вы не сможете меня увидеть, но я буду рядом.

— Да, — отвечала я. — Я так и думала.

Паровоз присвистнул, и поезд тронулся. Я быстро отыскала своё место и выглянула в окно. Мисс Фрост не стала провожать мой вагон взглядом. Она уже была в седле, скакала во весь опор неведомо куда. И, к величайшему своему удивлению, я вдруг почувствовала, что уже скучаю по ней.

Убаюканная покачиванием поезда, я думала о друзьях, которых я потеряла. О мистере Бэнксе. О Ребекке. И, как ни странно, о мисс Олвейс. Ведь её как друга я потеряла тоже.