Теперь Джейн ждала, когда Константин коснется ее, но он сидел удивительно неподвижно, лицо его было суровым и напряженным. Ничего ей так не хотелось, как обнять его, сказать, что все будет хорошо. Она обвила руками его торс, но это все равно что обнимать статую. Он не уступил ей, не ответил на объятия.

Задетая этим, она отстранилась и в замешательстве нахмурила брови.

Вдруг, пробормотав себе под нос ругательство, Константин схватил ее лицо в ладони и отчаянно поцеловал, запустив пальцы в волосы. Потом притянул к себе и уткнулся в плечо.

Его хриплое дыхание резало ей ухо.

— О Господи! Джейн, ты нужна мне. Нужна, и я не могу…

— Тихо, тихо, все хорошо.

Джейн хотела отдать себя ему. Хотела больше всего на свете. Ее больше не волновали собственные страхи. Она переживет боль, если это слияние принесет Константину хоть какое-то облегчение. Он терзается ненужным чувством вины, и она не может этого видеть, ее это просто убивает.

Его пальцы уже путались в шнуровке ее корсажа.

— Но я не… я не могу действовать медленно, сделать это для тебя прекрасным. Не в этот раз.

— Это будет прекрасным! — чуть улыбнулась она. — Это будет прекрасным, потому что это ты.

Он нашел ее грудь, обнял ладонями, и Джейн вдруг потеряла дар речи. Он жадно ласкал одну грудь, потом другую, и когда Джейн задохнулась, его пальцы нашли влажные складки ее лона и касались их, как он учил ее в ту первую ночь.

Но такие вольности больше не казались чем-то дурным — насилием или предвестником боли. Она стонала от наслаждения, когда он погрузил в нее сначала один палец, потом второй. Джейн развела ноги, отдавая ему себя, позволяя ему войти.

На этот раз она не испытывала никакого смущения. Когда он накрыл ее своим телом, это казалось правильным и прекрасным. Его тяжелое копье прижалось к ее бедру. И вместо страха Джейн захлестнула волна желания. Ей это нужно не меньше, чем ему. Она жаждала ощутить его внутри себя.

Джейн открыла глаза и смотрела на Константина, ее сердце было так полно любви к нему, что страх стал для нее чем-то далеким и непонятным.

Она любит его! Радость и ужас этого открытия превосходили все ее воображение.

Джейн провела ладонями вверх по его рукам к плечам, упиваясь его мускулистой красотой.

Она знала, что должна высказать ему свое желание, чтобы он знал, как она жаждет его, даже если он в решающий момент причинит ей боль.

— Ты нужен мне внутри, — сказала она. — Константин, пожалуйста.

Его плечи напряглись под ее руками, налитое копье дернулось вперед, и одним сильным движением он вошел в нее.

И это было… немного странно… но восхитительно!

Константин застонал, жилы проступили на его шее.

— Я сделал тебе больно? — тяжело дыша, сказал он.

— Нет. — Запрокинув голову, Джейн рассмеялась и обхватила ногами его талию.

— Слава Богу! — выговорил он. — Я бы умер, если бы мне сейчас пришлось остановиться.

Это ее так поразило и позабавило, что ему пришлось поцелуем заглушить ее радостный смех.

Джейн упивалась их близостью, тем, как их тела подходят друг другу. Константин начал двигаться в ней, и она, перестав смеяться, двигалась вместе с ним, в погоне за наградой, о которой так долго и мечтать не смела.

Ей нравилось ощущать его, такого горячего и твердого, его гладкую кожу под своими пальцами. Нравилось смотреть, как солнце высвечивает рельефную мускулатуру на его плечах, играет на его густых темных волосах. Ей нравился его запах, мужской и земной. Нравился хрипловатый тембр его голоса, когда он прошептал ее имя.

«Я люблю тебя», — хотела крикнуть она, но не знала, заслужила ли это право. Она неверно судила о нем и должна за это платить.

Константин чуть изменил угол движений, и она потеряла нить мысли, растворяясь в бесконечном потоке наслаждения, вздохов, нарастающего жара.

— Джейн, я не могу больше сдерживаться.

Внезапная вспышка света блеснула под ее веками, словно весь жар внутри ее собрался воедино и взорвался.

Джейн уцепилась за Константина, его толчки стали мощнее и быстрее. Дыхание становилось все труднее, пока его тело не дернулось. С хриплым вскриком, содрогаясь, он упал рядом с ней.

Джейн лежала, завороженная отголосками роскошных ощущений, которые, как отзвуки музыки, все еще звучали в ее теле. Никогда еще она не чувствовала себя столь полной жизни и радости и настолько привязанной к другому человеческому существу. Как она могла жить без этого так долго?

Константин повернулся на бок и притянул ее к себе, так что она спиной прижалась к его торсу.

Его рука властно легла на ее грудь. Губы скользнули по раковине уха.

— Я потерял рассудок. — Константин заколебался, потом с тихим смешком сказал: — Вот уж никогда не думал, что мне придется задавать этот вопрос, но скажи: как тебе было?

Вздохнув, Джейн прижалась спиной к его груди.

— Прекрасно, — сказала она. — Это было прекрасно. Как я и думала.

Константин поймал ее руку и прижал к ложбинке на ее груди. Этот жест был таким интимным, таким нежным, что Джейн заморгала, отгоняя слезы.

Они долго лежали так, молча, пока ровное дыхание Константина не сказало Джейн, что он заснул. Ей бы уйти в собственную кровать, но он крепко держал ее. Она не хотела будить его, поэтому не шевелилась и позволила векам опуститься.

Когда Джейн проснулась, было темно, но в комнате горела свеча и огонь потрескивал в камине. Повернув голову, она увидела, что Константин смотрит на нее с прежней настойчивостью во взгляде.

Он улыбнулся:

— Никогда не видел, чтобы человек спал таким мертвым сном, как ты только что.

— Ты наблюдал, как я сплю? — Джейн не была уверена, что ей это нравится.

Константин потянулся поцеловать ее.

— Спящая красавица. Ты меня околдовала.

— Что-то я не помню, чтобы Спящая красавица обладала магической силой, — нахмурилась Джейн. — Кажется, она просто дремала всю сказку.

— Ты слишком буквально мыслишь, дорогая, — широко улыбнулся Константин. — Ты хочешь есть? Уверен, что проголодалась. Я спущусь в кладовку и поищу там чего-нибудь для нас.

— Это будет весьма кстати. — Джейн закинула руки за голову. — Ах, я могла бы оставаться в этой кровати вечно, но столько всего надо сделать!

Улыбнувшись, Константин потянулся за рубашкой.

— Да, но работа может подождать дневного света, так что у нас вся ночь впереди.

Когда он ушел, Джейн накинула халат и снова забралась под одеяло. Ее тело и ум ожили. Она едва верила, что после многолетних сомнений в себе, которые терзали ее с первой брачной ночи с Фредериком, Константин так быстро и легко заставил ее почувствовать себя страстной, полной жизни, совершенно здоровой, полноценной женщиной.