Спать уже не хотелось, лежать тоже. Выбравшись из кровати, я первым делом нашла дверь, ведущую в ванную комнату. Включив краны, я набрала ёмкость до краёв, запустив туда немного пены.

Тёплая вода успокаивала и нежила, а приятные запахи навевали грусть. Я должна была иметь какие-то предпочтения: например, в еде или в ароматах, но пока всё, что я пробовала, нравилось мне одинаково. Это определённо меня не радовало, как будто я потеряла собственную индивидуальность. Я очень хотела знать, что я собой представляю, да надо хотя бы выяснить, как выгляжу.

Закончив с водными процедурами, я отправилась на поиски полотенца, и с трудом нашла его в одной из выдвигающихся панелей, за другой обнаружилось и зеркало в полный рост.

Рассматривая длинные ноги, высокую грудь, симпатичное лицо и ярко-голубые глаза, в общем, я осталась собой вполне довольна. Единственное, что меня смущало, это то, что моя кожа мерцала, будто покрытая жемчужной пылью, да и блондинистые волосы не сильно порадовали своим пепельным оттенком, но это были придирки. В целом я решила, что себе нравлюсь.

Надевать ту же мешковатую плотную сорочку мне не хотелось, поэтому я отправилась в спальню в поисках одежды, но ничего так и не нашла.

Не придумав ничего лучше, я повыше подтянула полотенце и вышла в широкий коридор, по которому сновали мужчины в коричневой одежде, в рубашках и без них. При моём появлении их броуновское движение замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Все замерли, со странным интересом рассматривая меня.

Я посмотрела вниз, убедившись, что ткань надёжно прикрывает и грудь, и ноги до середины бедра, сделала пару неуверенных шагов дальше от спальни, но меня остановил возмущённый возглас доктора Тарнира:

— Тина Сейн! Ради всего святого, разве можно гулять в таком виде?! Вы решили обзавестись ещё парой мужей? Я понимаю, что вы личность легендарная и имеете право на особое отношение, но крайне не рекомендую вам такие нагрузки, — отчитывал меня доктор, закрывая раскрытыми руками меня от жадных взоров других. — Вернитесь в палату, я сейчас позову кого-нибудь из ваших супругов.

— Не надо супругов, — попросила я, складывая руки домиком. — Я не знала, что здесь так много людей, — пояснила я, возвращаясь в спасительную тишину за дверью.

— С ума вы меня сведёте, милая тина. Как вам вообще такое пришло в голову? Зачем вышли из палаты, когда вам полагается ещё лежать? — возмущался врач, протирая какими-то неприятными влажными салфетками мои стопы. — Вот, держите. Накиньте на себя, а я всё же схожу к вашим беспокойным мужьям, пока они не устроили очередные репрессии ни в чём не повинным медицинским работникам, — проворчал Тарнир, протягивая мне такую же безразмерную хлопковую сорочку.

— Мне скучно здесь. Я просто хотела прогуляться, ну и одежду найти. Я не думала, что это общественное место, — сказала я в своё оправдание.

— Это дворец, точнее лекарское крыло дворца повелительницы Лийсарии из рода Лин. Я понимаю, что вы ничего не помните, милая тина, но поверьте старому доктору: ходить нагишом по дворцу, полному неженатых мужчин, не зная брачных традиций, очень опасно. Хотите прогуляться? Не вижу причин вам отказывать. Сейчас позову одного из ваших мужей, и пусть бережёт вас. При вашей любознательности настаиваю на том, чтобы хоть один из них был постоянно при вас. Это не прихоть старого зануды, а лишь доводы разума, призванные защитить ваше не восстановившееся сознание от тревог.

— Хорошо. Зовите, — виновато согласилась я, а Тарнир, просканировав меня ещё раз, хмуро покачал головой и исчез за дверью.

Меньше, чем через пять минут двери отворились, а ко мне зашёл встревоженный Альтар.

— Лиза, маленькая моя, с тобой всё хорошо? Испугалась? — спросил он, опускаясь на кровать рядом со мной.

Мужчина даже потянулся ко мне руками, но передумал раньше, чем я успела напрячься.

— Нет. И не надо репрессий, я сама вышла в коридор. Вам, наверное, стыдно иметь такую глупую жену? — признала я, сгорая от стыда.

— Даже не думай так, Лизи, ты совершенство, это нам снова предстоит доказать тебе, что мы достойны быть рядом, — серьёзно сказал мужчина, притягивая мою ладонь, чтобы оставить на ней ещё один смущающий поцелуй. — Скоро Гейл принесёт одежду, и мы втроём прогуляемся по парку. Там очень красиво. Это не плохо — чего-то не помнить, зато можно открывать для себя что-то заново, — заверил меня Альтар, видя, что его слова меня не убедили.

Гейл появился буквально через минуту с объёмным чехлом и коробкой. Разложив их на кровати, он вышел вместе с Альтаром, бросая на меня тоскливый взгляд умопомрачительных глаз. Теперь я точно знаю, за что выбрала этого мужчину: невозможно устоять перед таким оружием массового поражения женских сердец.

В чехле было красивое платье цвета неба и кружевное бельё, а в коробке новая пара босоножек с невысоким, но тонким каблучком.

Одевшись, я полюбовалась тем, как красиво ткань обрисовывает мою грудь, приподнятую кружевом белья, какими изящными кажутся ноги, в общем, к прогулке я была готова.

Гейл и Альтар ждали меня под дверью, но очередное моё появление оказалось не менее фееричным, чем первое. Те, кто сновал по коридору, снова замерли, рассматривая меня, а мужья буквально поедали меня взглядами.

— Вам нечем заняться? — грозно рыкнул Альтар, разгоняя зевак, пока Гейл закрывал меня собой от любопытных взоров.

— Я опять что-то сделала не так? — спросила я, не понимая, почему в этот раз обратила на себя всеобщее внимание.

— Нет. Всё так. Просто ты у нас красавица, а им любопытно, — тихим вкрадчивым голосом сказал немногословный Гейл, вызывая румянец на моих щеках.

Разогнав толпу, Альтар тоже предложил мне руку, так мы и отправились смотреть сад.

Широн Сейн

Я глядел в любимые голубые глаза своей девочки и хотел выть от острой боли. Это снова была она — такая родная, нежная и беззащитная. От Лизы, как и прежде, тонко пахло ванилью и цветами, она всё так же нервно теребила светлый локон и прикусывала губу, только мы для неё стали чужими.

«Главное, что она жива. Остальное можно исправить» — уговаривал я себя, но сердце заполошно билось, тоскуя о том, что утрачено, возможно, навсегда.

Удивительно, как много мы пережили вместе за такой короткий срок. Так много боли выпало на долю этой хрупкой, но несгибаемой девочки, что может и не плохо, что она ничего не помнит. Так хотелось обнять её, крепко прижать к себе, накрыть её аккуратные сладкие губы поцелуем, но никак нельзя было спешить.

Он была всё той же, но неуловимо изменилась, как будто потеря памяти обнажила всё то, что наш храбрый мышонок прятала за налётом спокойствия и уверенности. Она стала робкой и пугливой, как одна из ярких маленьких птичек, что кружат вокруг сахарного дерева.

— Мы должны быть терпеливыми. Возможно, Лиза и не вспомнит то, что связывало нас раньше. Нам нужно снова завоевать собственную жену. Кстати, мы ей не понравились, — вывел меня из раздумий спокойный голос Альтара.