— Пойдем, — Катя, встав, протянула ей руку. — Я тебя провожу.

— Я не ребенок, — обиженно кинула вслед племянница, нахмурив брови.

Девчонка злилась на меня за то, что я произнесла эти слова перед Артемом. Она не знала, что они были произнесены мной намеренно. Ребята явно понравились друг другу, и я не могла этого не заметить. Поэтому решила обозначить свою позицию в этом вопросе перед юношей, который увлеченно наблюдал за каждым движением Ксюши из-под копны своих кудрявых волос.

Девочка всё же остановилась и наградила меня воздушным поцелуем на прощание, затем, опустив голову, двинулась к выходу. Даже в попытках состряпать обиженную моську она здорово напоминала своего отца.

— Есть вариант допросить водителя, — продолжила я после того, как дверь закрылась. — Можно прикинуться аудиторами, надавить на то, что бедолага использует автомобиль в своих личных целях, и если он начнет оправдываться, предъявить ему информацию о поездке за город. Тогда он, вероятнее всего, выдаст имя своего пассажира. В таком варианте нам понадобятся удача и хорошая актерская игра.

— Надеюсь, второй вариант будет проще? — взмолился Артем.

Алексей сидел, нахмурившись, и ловил глазами каждое мое слово.

— Второй вариант такой: мы должны каким-то образом получить данные на всех сотрудников городской администрации. И желательно с фотографиями. Придется ли для этого перевернуть вверх дном отдел кадров или взломать их компьютеры, я не знаю. В этом деле я откровенный профан. Но мы должны проверить всех сотрудников с именами и фамилиями на букву «А».

— Почему «А»? — удивился Артем.

— Не забывай про кольцо, — догадался Тимофеев.

— Точно, — согласился парнишка.

— Вот именно. Если мы найдем достойного кандидата в обладатели кольца всевластия, — усмехнулась я, — отвезем его фотокарточку женщине из «Фореста», коттеджной базы отдыха, где незнакомец развлекался с Яковлевой. Если женщина опознает его по физиономии, прижмем к стенке.

— Про «прижмем» это ты, конечно, лихо закрутила. — Лёша почесал затылок. — Если он окажется местной шишкой, мы не сможем и на километр подойти к нему.

— Что-нибудь придумаем.

— Ну, хорошо. Давайте сначала попробуем вычислить, кто он, а там решим.

— Здорово!

В квартиру вошла Катя, сменившая халат на брюки и свободную футболку.

— Ребята, если вы еще не уезжаете, то не хотите чего-нибудь перекусить? — с порога предложила она. — Может, закажем еды? Я бы и выпила чего-нибудь. Нужно срочно снять стресс.

— Что с тобой? — спросила я.

— Меня жутко колбасит от ваших историй, — обратилась она к братьям, в недоумении раскинув руки. — Удивляюсь, как Сашка бесстрашно ввязывается во всё это.

— Я бы тоже запретил ей, — согласился Тимофеев.

— Не выйдет, — проворчала я, повернувшись к нему.

— Давайте тогда закажем. Ну, или приготовим что-нибудь сами, — изрек он, радостно хлопнув себя по ногам.

— Я только за, если ты опять окажешься у плиты, но мне придется завтра горько раскаиваться за поздний ужин, — заметила я.

— Тебе не грозит поправиться, — засмеялась Катя.

— Он действительно очень вкусно готовит. — Я наградила Лёшу восхищенным взглядом. — На его шедевры можно подсесть и не заметить, как превратился в откормленного бегемота.

— Ох, у меня точно нет таких впечатляющих кубиков, как у тебя, — Катя похлопала себя по животу, не сводя глаз с фигуры Тимофеева. — Но я могу завтра сесть на диету из чудо-порошков или принять новомодных наноглистов.

— Фуууу, — протянула я.

— Глистов? — сморщив лицо, переспросил Лёша.

— Шучу, — рассмеялась Катя, — пусть Беляева переживает из-за фигуры. У меня по этому поводу комплексов нет.

— Могу взять тебя на пробежку завтра, — воодушевленно предложил Тимофеев, обращаясь ко мне.

— Во сколько? — спросила я. И это был отнюдь не праздный вопрос.

— В семь, — радостно сообщил он.

— Ах, в семь. Что же может быть проще? — Я вознесла глаза к потолку. — Если очень припрет, то в это время я обычно насильно соскребаю себя с кровати и в позе креветки ползу в душ. Там я досыпаю с полчасика, а затем трясущимися руками варю кофе.

— Не верю, — рассмеялся Лёшка и хлопнул меня по плечу.

— Тогда тебя ждет разочарование, — усмехнулась я.

— Как вы насчет пропустить по бокальчику? — напомнила Катя.

— Я уже лет сто ни капли в рот не брал и не знаю, стоит ли начинать, — засомневался Тимофеев, складывая руки в карманы.

— Что за… — вдруг громко выругалась я, поднимая глаза к потолку.

Над нашими головами со стороны кухни расплывалось большое мокрое пятно. Старые желтые разводы на потолке и стенах покрывались новыми узорами. Растекаясь по поверхности белил, темнота с приличной скоростью захватывала всё большие площади. Плотная тягучая капля в самом углу набухла и, не выдержав собственной тяжести, упала вниз, разлетаясь на десятки мелких брызг. Кап. За ней вторая. Кап.

— Старый идиот, — завопила я, стремительно бросившись в ванную за тазиком. — Я выкручу его рыжую башку и засуну в его же наглую пропитую задницу!

— Ого, — выдохнул Тимофеев, скрестив руки на груди. — Неси сразу ведро.

Катя с Артемом так и сидели, застыв, с лицами, устремленными на разводы вверху. Почему-то измокший потолок действовал на них гипнотически. Мне же словно вожжа под хвост попала. Бессчетное количество раз Домовой поступал так со мной в самый неподходящий момент. Порой приходилось убирать целые лужи, высушивать диван и другую мебель, один раз даже укрывать пакетами холодильник и телевизор в попытке спасти от поломки.

Я с размаху бросила таз в угол и побежала за ведром.

— Старая выхухоль! Изолента синяя! Адский древолаз, будь он неладен. Ох и размажу я его сейчас о стену!

Изрыгая ругательства, я открыла обувной шкаф и судорожно вывалила оттуда почти всё, что имелось. Мне срочно нужны были ботинки потяжелее, чтобы с ходу размозжить соседу его бестолковую башку. Я бы предпочла сразу огнемет, но его, к сожалению, не имелось в запасах такого скромного рядового социопата, как я.

— Она сейчас выругалась, так? — скорее философски изрек Тимофеев, чем задал вопрос.

Он не смотрел ни на Катю, ни на Артема. А значит, не ждал ответа.

— Постой, — наконец, вскочив с дивана, вскликнула Катя. — Сколько раз ты на него нападала, и всё понапрасну.

Она перегородила путь и осторожно потянула ботинок из моих рук. Меня трясло, пальцы не разжимались.

— Давай сделаем так. — Она вырвала-таки ботинок из моих рук и запулила обратно в шкаф. Её тяжелая рука улеглась мне на плечо. — Мы сейчас успокоимся, сядем, выпьем вина. А Лёша сходит наверх и поговорит с Петровичем по-мужски. Я уверена, он быстро уладит это дело. Да?