Келси снова посмотрела на кухню. Все эти сковородки, уютно угнездившиеся на своих местах, – их развесил человек, который заботится о своем имуществе. Это и правда дом женщины, которая способна причинить боль собственной дочери?

Затем мужчина впереди подался в сторону, и Келси увидела еще кое-что…

Двух маленьких мальчиков рядом с Зои. Тоже светловолосых. Они сидели тихо, довольные и счастливые, уверенные в том, что их ценят и любят. И все стало ясно.

Ей нашли замену. Вот почему не было поисков, не было слезных писем из ниоткуда. Никаких призывов по телевидению, где мать Келси стояла бы рядом с агентами ФБР, уговаривая Келси сдаться. За четырнадцать лет – ничего. Ее мать просто продолжала жить дальше.

Келси понимала, что ей следовало расстроиться, рассердиться, почувствовать себя униженной. Но ее накрыла новая волна понимания: это не имело значения, потому что с Келси все в порядке.

Она знала, кем была. Кем были ее друзья. Кого она любила и почему. Она играла в жизни собственную мелодию.

Когда Фигг учил ее музыке, на первом же уроке объяснил про репетиции, альтерации и что число долей в такте одинаково у разных нот.

Жизнь изменялась.

Когда умер отец, она связалась с зероями. Мама просто сделала то же самое: заполнила оставленную дочерью дыру в своей жизни, причем дважды.

Незаменимых нет. Келси была как дрожащая в воздухе нота – идеальная, но мимолетная.

Все было так ясно, так понятно. Единственное, чего она не понимала, – это почему все в комнате чувствуют одно и то же… У них у всех были собственные моменты ясности.

Парень, который подвел мадам Лорентин к креслу, сейчас стоял, глядя на толпу. Он был темнокожим, как Чизара, с квадратным лицом и пушком на нижней челюсти. По возрасту он точно подходил для зероя.

Черт. Вот откуда сила. И в момент высшего понимания до Келси дошло, что это за сила…

Она столкнулась с ней вчера на кладбище. Но только с вывернутой наизнанку. Противоположность узнаванию, обратная сторона знания и самопонимания.

– Зара, – прошептала она. – Он Глюк. Но только наоборот.

Келси повернулась. Чизара смотрела на нее со слезами на глазах.

– Все время больно, – сказала Чизара. – Я страдаю каждый день.

Келси сглотнула.

– Зара, я знаю, как тебе тяжело в этом городе.

– Нет – дело в моей семье. Я так сильно по ним скучаю.

Келси охватила новая волна понимания, гораздо более ужасная. Она всегда была бродягой, одиночкой в толпе. Готовой бежать на очередную вечеринку с любым, кто не против.

И зерои, даже в бегах, были самым надежным объединением, какое она когда-либо знала. Семья таких же, как она. Но Чизара, покинув Кембрию, потеряла нечто большее – свою настоящую семью. Своих чудесных братьев, прекрасных родителей. Теперь Келси видела это с пугающей ясностью: она нуждалась в Заре больше, чем Зара в ней.

– Я без них словно потеряла себя, – сказала Чизара. – Все, что я хочу, – это чтобы федералы положили этому конец, и тогда я снова увижусь с семьей. До того, как кого-нибудь убью.

Келси покачала головой.

– Зара, ты никогда никого не убьешь.

Чизара закрыла глаза.

– Я могу, достаточно подумать, что кто-то мертв. Сердца – это просто механизмы, которые можно сломать.

Келси уловила ясный, отчетливый проблеск того, что означают слова подруги, и из ее груди поднялся изумленный вздох. Эта новая способность – еще одна сложность, с которой Чизаре постоянно приходится бороться.

Переживания Келси наконец пронзили благодушную петлю обратной связи собравшихся. По комнате пронеслись приглушенные возгласы удивления и страданий. Парень в фиолетовой рубашке уставился прямо на Келси.

– Оливер? – Мадам Лорентин встала и положила руку ему на плечо. – Что это? Еще одна сила?

Он кивнул.

Затем Келси прошиб настоящий испуг – и тоже разнесся по комнате. Если Оливер умеет выворачивать свою силу, он может сделать это и тотчас заморочить им головы.

– Не просто какая-то сила, – мягко произнес мальчишка. – Это одна из знаменитой Кембрийской пятерки.

Чизара вскочила, пытаясь поднять Келси на ноги. Но та застыла и могла только смотреть, а Зои Мозли обернулась, прижав к себе мальчиков. Ее глаза расширились, и она беззвучно произнесла что-то – похоже на имя Келси. И опять с идеальной ясностью Келси различила все чувства на лице Зои: вину и печаль, тоску и смятение, и под всем этим – страх.

Вообще-то, ее дочь находилась в розыске за терроризм.

Сильные руки Чизары подняли Келси на ноги, и чары пропали. Подруги бросились бежать через толпу, и люди уступали им дорогу, от их страха Келси чуть не распласталась на полу.

– Не бойтесь! – крикнул Оливер. – Не всегда можно верить новостям.

Но его дружелюбие не пересилило петлю обратной связи и не остановило Келси, которая стремилась убежать отсюда, от сумятицы в глазах матери.

За ними никто не погнался.

«Бип. Бип. Бип…»

Нэт выключил усовершенствованный телефон и поднял глаза на полуразрушенное фабричное здание – скорее всего, электростанцию, судя по группе трансформаторов с торца. На фоне голубого неба возвышались две гигантские трубы, крошащийся кирпич удерживали металлические обручи. Половина стекол в больших промышленных окнах была разбита камнями. Нижние этажи покрывали граффити размером с рекламные щиты, а металлические двери выглядели запертыми и ржавыми.

На первый взгляд пустые развалины. Но если верить импровизированному трекеру Чизары, Верити где-то здесь. А значит, Пайпер и ее команда тоже.

Нэту пришлось признать, что логово отличное. Ветхое и величественное. Мощное на вид, но вряд ли кто-то, проезжая мимо, посмотрит на него дважды. В Новом Орлеане полно заброшенных зданий, особенно здесь, вдоль реки, вдали от Французского квартала и прибывающих толп.

Нужно подобраться поближе и прикинуть план ночного нападения. Времени возвращаться за Аноном или Клип уже не осталось. Завтра Жирный вторник – кульминация Марди Гра, улицы будут особенно сильно забиты людьми. И Пайпер приведет свой план в действие.

Пришло время стать Анонимусом.

Нэт медленно вдохнул, мысленно ощутив вонь антисептика в своей тюремной камере, и его сила растаяла. Жадные до подчинения щупальца лидерства поникли на ветру. Нэт позволил зданию внушить ему благоговение, почувствовал себя маленьким по сравнению с его величием. Глядя через пустую стоянку на здание, которое прибрала к рукам Пайпер, Нэт понял, насколько мелкими были все его проекты.

Любительский ночной клуб, сонный городок, пятеро других зероев – все меркло в сравнении с логовом Пайпер, ее шумным городом, ее армией. Какими бы ни оказались ее планы, они точно не были мелкими.