в заговорщических целях я занимал не последнее место. Он знал также, что я пользуюсь известным авторитетом, знал, что ФРИНОВСКИЙ со мной считается. В этом и был смысл, тем более, что УЛЬМЕР мог предполагать, что по практическим вопросам антисоветской работы ему возможно придется со мной сталкиваться. Я допускаю, что ФРИНОВСКИЙ также мог указать УЛЬМЕРУ на необходимость установления со мной связи.

Вопрос УЛЬМЕРУ: Вы слышали показания РОШАЛЯ. Вы это подтверждаете?

Ответ: Нет, не подтверждаю. О том, что РОШАЛЬ – заговорщик, я слышу только сейчас. У РОШАЛЯ я был 4 раза, причем два раза, приходя к нему, я получал от него выговоры. Один, с глазу на глаз, я у него никогда не был.

О том, что мы оба являемся заговорщиками, разговора не было.

В 1937–38 году РОШАЛЬ приходил на доклад к ФРИНОВСКОМУ и особенно настоятельно просил показать протоколы арестованных пограничников по Дальнему Востоку. Я долгое время не давал эти протоколы, считая невозможным давать РОШАЛЮ показания арестованных по войскам без особого распоряжения, хотя он и говорил, что такое распоряжение ФРИНОВСКОГО имеется.

Практической вражеской связи с ним я никогда не устанавливал.

Вопрос РОШАЛЮ: Что вы хотите сказать?

Ответ: Должен сказать, что я относился к УЛЬМЕРУ очень хорошо. Награждение УЛЬМЕРА орденом Красной Звезды за операцию 1934 года было проведено по моему настоянию. Это не было связано с делами заговорщиков, тогда у меня с ФРИНОВСКИМ еще не было никаких связей. Но мои отношения к УЛЬМЕРУ это характеризует. Поэтому незачем УЛЬМЕРУ выставлять меня как человека, который занимался гонением и сыпал выговоры.

УЛЬМЕР знал меня еще тогда, когда я был комиссаром Бугучарской бригады. Оба мы относились друг к другу хорошо. Был УЛЬМЕР у меня не 4 раза, а больше. Если у меня возникали какие-нибудь вопросы, я вызывал его к себе и ограничивать наши встречи по вопросам практической работы ГУПВО было бы нелепо и смешно.

Вопрос УЛЬМЕРУ: Что вы отрицаете в показаниях РОШАЛЯ?

Ответ: Я категорически отрицаю все то, что РОШАЛЬ сейчас показал.

Вопрос: РОШАЛЬ показал, что вы по заговорщической организации были связаны с ФРИНОВСКИМ. Это соответствует действительности?

Ответ: Да, с ФРИНОВСКИМ по заговорщической организации у меня связь была.

Вопрос УЛЬМЕРУ: Значит, эту часть показаний РОШАЛЯ вы подтверждаете?

Ответ: Да, подтверждаю.

Вопрос УЛЬМЕРУ: Что же вы отрицаете?

Ответ: Я отрицаю наличие заговорщической связи между РОШАЛЕМ и мною.

Вопрос РОШАЛЮ: Вы настаиваете на своих показаниях?

Ответ: Мои показания о заговорщической связи с УЛЬМЕРОМ полностью соответствуют действительности, и я решительно на них настаиваю.

Вопрос УЛЬМЕРУ: У вас есть вопросы к РОШАЛЮ?

Ответ: Нет.

Вопрос РОШАЛЮ: А у вас есть вопросы к УЛЬМЕРУ?

Ответ: Нет.

Очная ставка заканчивается.

Протокол нами прочитан. Записан правильно, в чем и расписываемся

УЛЬМЕР

РОШАЛЬ

ОЧНУЮ СТАВКУ ПРОВЕЛИ:

Зам. начальника следственной части ОО ГУГБ НКВД СССР

капитан государственной безопасности Казакевич

ст. следователь следственной части НКВД СССР

лейтенант государственной безопасности Иткин

ЦА ФСБ РФ. АСД № Р- 3266. Т.1. Л. 111–116.

Подлинник. Машинопись.

№ 5

ИЗ ПРОТОКОЛА

допроса свидетеля БАНК Александры Александровны

31 декабря 1938 г.

БАНК А. А., 1895 г.р., инспектор

Главного Управления войск НКВД

Вопрос: Что вам известно о преступных фактах в ГУПВО?

Ответ: […]Я сообщала о засоренности антисоветскими и шпионскими элементами таможен БССР, Негореловской, Борисовской. Я писала, что аппарату иностранных посольств в Москве Московской таможней и работником ГУПВО при таможне выпускаются беспрепятственно в багаже и грузах предметы, запрещенные к ввозу в СССР и к вывозу за границу. При этом, как устанавливала агентура, в этих грузах пропускалась фашистская литература, запрещенные к ввозу и вывозу предметы старины, ценности и т. п. И что за это некоторые сотрудники таможни берут взятки, а поскольку часть этих сотрудников являлись агентурой ГУПВО, я ставила вопрос о разложении и чистке сети.

Подача этих докладных записок была встречена ТЕПЛОВЫМ, ГОРЕВЫМ, оперуполномоченными ЛОСКУТОВЫМ и МИСЮРОВЫМ, уполномоченной – ГЕЛЬФАНД и другими работниками отделения с ненавистью. Мне были известны и другие факты преступлений работников ГУПВО, о чем я неустанно и систематически сигнализировала.

Вопрос: Какие факты? Расскажите о них.

Ответ: Пограничным таможням запрещалось производить реализацию этих ценностей и все они должны отправляться в Московскую таможню на реализацию, куда направлялись также ценности, задерживаемые ГУПВО.

Учет и хранение этих ценностей в таможне и ГУПВО находились в безобразном состоянии. В таможне составлялись фиктивные акты о недостаче ценностей или о том, что вместо золотых оказывались «суррогаты», вместо бриллиантов – «вода» […]

[…] Все преступные операции необходимо было каким-то образом покрывать. Так вот именно для этой цели делопроизводитель из контрабандного отделения БОГУСЛАВСКАЯ была направлена в Московскую таможню. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что БОГУСЛАВСКАЯ, будучи беспартийной, была назначена в таможне начальником конфискационно-реализационного отдела. О ее самоснабжении, безобразном хранении и реализации контрабандных ценностей агентурных материалов поступало много. К ней же без всякого учета отвозились контрабандные ценности и товары из ГУПВО просто в чемоданах и корзинах.

Вопрос: Кто отвозил?

Ответ: Отвозили ценности ТЕПЛОВ, ЛОСКУТОВ, ГРУДЗИНСКИЙ, уполномоченный и ИСАКОВ – казначей.

[…] Сколько я не сигнализировала об этом УЛЬМЕРУ, БАРКАНУ, КОСТЕ, МЕЙСАКУ и другим – это не помогало. Усиливалась только ненависть ко мне.

Следователь следственной части НКВД СССР

лейтенант госбезопасности БУРЛАКОВ

ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-3266. Т.1. Л.123–131.

Заверенная копия. Машинопись.

№ 6

ВЫПИСКА

из протокола допроса обвиняемого НИКОЛАЕВА-ЖУРИД Н. Г.,

бывшего начальника контрразведывательного

отдела ГУГБ НКВД СССР

30–31 октября 1938 г.

на УЛЬМЕРА

[…] Я давал по требованию немецкой разведки сведения о личном составе аппарата НКВД с характеристикой и указанием всего того, что о них знал. Видимо, немцы рассчитывали использовать эти сведения для подхода и возможности вербовки. В отношении некоторых я подчеркивал их преступные дела, отношение к заговору и известные мне криминальные данные, ориентацию их, политическое и партийное лицо.

Всех лиц я сейчас не помню, но помню точно, что сообщал о следующих лицах: […]

12. УЛЬМЕРЕ – начальнике секретариата […]

Мл. следователь следственной части НКВД СССР

сержант государственной безопасности КУПРИНА

ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-3266. Т.1. Л.132.

Заверенная копия. Машинопись.

№ 7

Из протокола допроса обвиняемого

ДУДИКОВА Давыда Борисовича[159]

19 января 1939 г.

[…] Вопрос: Кем и при каких обстоятельствах вы завербованы для контрреволюционной, вредительской и шпионской работы?

Ответ: Для контрреволюционной и шпионской работы я завербован комбригом УЛЬМЕРОМ в 1934 году в Москве. В это время я работал резидентом ОГПУ в Синьцзяне в городе Урумчи […] Завербовал он меня на том,