– Угу. Счет давай, вертихвостка, а то мигом скормлю одному страшному зубастому охи-охи!

– Так я и испугалась!.. Но он действительно страшенный: как глянет – у меня душа в пятки! – Хозяйка вынула из-за пояса свиточек и подала с поклоном.

– Проглотит – не подавится. Тэк-с… Эт-то еще что за шкварки с корками? Вот это вот?

– Молодой господин изволили покормить вашего охи-охи.

– Это его охи-охи. Но на два кругеля ошметков даже дракон не наест… Даже тургун.

– Так время-то почти военное, все вздорожало…

– Гм. Понимаешь, стрекоза, я уже вовсю сдирал шкуры с мародеров еще тогда, когда твоего батюшки на свете не было, и умею отличать справедливые цены от плутовства. Три кругеля со счета долой.

– Но…

– Спорить собралась? Изволь. Предметно, по каждой строке счета? Лин, одолжи мне плеть ненадолго…

– Нет, нет, нет! Ну что вы! – Теперь хозяйка просто-таки лучилась добротой и удовольствием от созерцания таких славных постояльцев. – Вы оказали мне честь и радость, и уж лучше я потерплю убыток, чем огорчу своим упрямством таких…

– Ты умница. Лошади накормлены и напоены?

– Конечно!

– Тогда мы оба желаем тебе всяческих удач, хороших барышей, подарков от мужа, лопоухих постояльцев… Счастливо…

На прощание Снег обернулся и ловко забросил в подставленный фартук еще один серебряный кругель. Благословения восхищенной трактирщицы слышались до самого поворота…

– А согласись я на ее счет, то заплатил бы за репутацию болвана два лишних кругеля. Учти, пожалуйста. Хотя… ты ведь теперь будешь богат, что тебе серебряная мелочь…

– Нет, нет, я целиком и полностью согласен, Снег! Я ведь понимаю, что речь вовсе не о двух лишних кругелях. А ты нарочно один кругель напоследок приберег, чтобы отнять, и потом его же дать?

– Разумеется. Такие поступки они помнят хорошо… во всех смыслах хорошо. Быть может, ни ты, ни я, ни Гвоздик с Черникой, никогда не встретим сию трактирщицу, но из тысячи подобных случаев, один-два непременно пригодятся в будущем, когда ты этого совсем не ждешь, и сослужат добрую службу. Что скажешь?

– Скажу, что это было интересно и познавательно для меня. И полезно.

– Еще бы: придорожный трактир – настоящая школа жизни.

Следующий урок из придорожной школы жизни Лин учил самостоятельно, хотя и под бдительным присмотром Снега.

Они уже обогнули небольшой приграничный городок «Старые Мосты» и остановились в очередном трактире, просто перекусить и отдышаться от дорожной пыли. Трактир этот был не чета предыдущему: неопрятный, маленький, весь пропахший вином, человеческими и конскими испарениями. Мирных обывателей в нем почти что не было, если не считать пожилого трактирщика и двух слуг мужского пола. А солдаты – солдаты были, и вели себя соответственно, грубо, пьяно, с постоянной руганью во все стороны. Гвоздика пришлось поместить в конюшне, в самом углу, привязанного, рядом с Черникой, чтобы им не скучно было. Снег почти не ел, но заказал у хозяина травяного отвара по своему рецепту, и теперь пил его, сладко прижмуриваясь, чашка за чашкой.

Лин терзал тем временем пожилую пережаренную утку. Он не понимал, почему Снег ест явно меньше него, но на голод не жалуется, может, заклинаниями аппетит перебивает? А травяной настой – наоборот, дрянь какая-то: сколько ни пробовал Лин – вкуса в нем так и не нашел.

В это время один вояка – по значкам на рукаве и шлеме из какого-то интендантского сопровождения – рукавом зацепил, проходя мимо, Лина за плечо, и тот едва не выронил кружку. Лин мельком посмотрел на солдата и, решив, что все произошло нечаянно, продолжил трапезу.

Тот же принял кротость за робость и возликовал на пьяную голову от возможности безопасно развлечься.

– Ты что смотришь, а? Ты чего на меня посмотрел? Недоволен чем-то? – Юнец оглянулся было на седобородого спутника, но тот молчал и, не поднимая глаз, пил свое пойло. Тоже, видать, как и щенок, трус из обывателей, даром что при оружии. – И встань, когда к тебе обращаются, стоя отвечай.

Лин промокнул губы салфеткой и покорно встал.

– Нет, я ни в чем не испытываю ни малейшего недостатка, либо недовольства, и мирно советую вам идти своей дорогой, ибо мы с вами не в ссоре.

Солдат выпучил глаза, поскольку за всю его небогатую событиями жизнь не доводилось ему слышать столь длинной и замысловато собранной фразы. Если, конечно, не считать ругательств одного бывшего моряка из соседнего взвода…

– Ты кому это? Мне? Щенок! Жизнь прискучила?

Лин смешался. Снег так и сидит себе, отвар прихлюпывает, даже и не глядит в их сторону… С десяток посетителей, все кто откуда, в разномастных мундирах, тоже смолкли и с любопытством ждут продолжения… Как быть? Лин решился быть построже:

– Я ведь уже внятно сказал и повторяю: ступай прочь, болван, и проспись, дабы без помех понимать и поддерживать трезвую беседу.

– Чего??? – тут уже солдат растерянно оглянулся на посетителей, но, уловив в их взглядах поддержку себе, не на шутку рассердился: – О, скотина-то! Дерзить? Да я тебя сейчас…

Щенка следовало припугнуть на годы вперед, и солдат, подчеркнуто не спеша, потянулся за секирой. Лин за это время успел бы нарубить его на восемь отдельных кусков, но чувство опасности обострило ему память и сообразительность: на стремительных военно-полевых судилищах, если до них доходит дело, чаще всего в трактирных ссорах виноватым признается тот, кто первым вынул в закрытом помещении оружие… А кроме того, солдат пьян и неуклюж. Лин дождался, пока правая рука пьяницы обхватила рукоятку секиры, просто шагнул вперед и, на исходе шага, ударил его кулаком в лицо, целясь именно в подбородок. Когда он при этом успел натянуть перчатку на руку – Лин так и не сумел потом вспомнить: успел и молодец, костяшки пальцев сохранил… зато перчатка лопнула… Солдат повалился навзничь и замер, абсолютно неподвижный… Может, удар был излишне силен, может – затылком неудачно приложился в каменные плитки пола, а может пьян был больше, чем казался…

– Служба императора! – От дальнего стола встали и подошли двое, с одинаковыми черными перьями на широких шляпах. – Ссора с участием военных, в военное же время, приравнена…

– Ссора? Здесь нет ссоры! – Снег, когда хотел, умел говорить очень громко. И веско. Внимание всех, в том числе и обоих стражей порядка, тотчас обратилось на него.

– Этот малый… не разобрать, что за значок у него на рукаве… споткнулся и упал. И то, что при падении он случайно ухватился за рукоять боевой секиры – это и есть случайность, а вовсе не начало ссоры и не повод для начала всеобщего сыска. Каких он войск, я не разберу?..

Ого… Недвижный солдат был из службы императорского обоза, то есть, сопровождал грузы, которые посылались императору командованием действующих войск. Эти службы задержек со стороны людей не терпели и не ведали, ибо занимались делами важности первостепенной! Объявить полный сыск, как это и положено при начатом было обвинении – так это всем арест на двое суток… как бы потом самому под военное судилище не попасть, за умышленную задержку посланий, государю предназначенных.