– Эта комедия состоит из совокупности подробностей, – продолжал Картер, – а именно: личность трупов не может быть установлена; товарный вагон не имеет владельца; мотивы убийств весьма таинственны; причина наступления смерти, во всяком случае, неясна; доктор Кварц пользуется репутацией безупречного, порядочного человека; те две женщины, по крайней мере, насколько нам известно, знали о содержимом вагона так же мало, как мы с вами. Короче, нет следов, по которым можно было бы раскрыть тайну, за исключением самого товарного вагона с его ужасным грузом.

– Вот так, Картер, теперь вы говорите на понятном языке, – сказал начальник полиции и облегченно вздохнул.

– Милый друг, то, чего вы не понимаете, для меня тоже еще потемки. Но дальше, руководствуясь этими фактами, я пока принял следующие меры: я по телеграфу поручил моему первому помощнику Дику Картеру установить путь следования вагона, начиная со станции отправления. В настоящее время Дик находится в Филадельфии и оттуда пробирается сюда, а сам я хочу попытаться установить личность убитых. Прошлой ночью сюда прибыл доктор Вентворт, знаменитый химик и эксперт, и теперь он занят попыткой анализа жидкости, примененной для забальзамирования, и установлением причины смерти. Я же пойду по следу самого доктора Кварца. Полагаю, что я сумею согласовать это с моими стараниями установить личность пяти убитых. Затем я направил одного из моих наиболее способных помощников, Тен-Итси, по следу найденной у Кварца на квартире девушки и ее камеристки, а Патси вместе с Джимом Глизоном, которому было поручено взорвать вагон, пытается узнать, насколько причастны к происшествию двое мужчин, так тщательно рассматривавших вагон на товарном вокзале. Таким образом, ситуация пока представляется в следующем виде: я должен установить личность пяти покойников, прежде чем заниматься расследованием самого дела; такую же деятельность мой двоюродный брат Дик ведет в отношении вагона, так как Дику поручено выследить владельца и узнать мотивы убийства пяти человек. Во время расследования выяснится, каким образом их умертвили. Если доктор Кварц действительно тот порядочный человек, за которого он себя выдает, то я установлю это так же, как установил бы противоположное. В течение недели Тен-Итси узнает, какая связь существует между той девушкой, ее камеристкой и таинственным преступлением, а равно и то, каким образом они попали на квартиру Кварца. Вот приблизительно все.

– Хмм. Пока все звучит очень разумно; по крайней мере, я это лучше понимаю, чем ваши описания мании величия и преступного тщеславия этого доктора Кварца. Что касается вашего вознаграждения, Картер, то мэр города полагает…

– Не беспокойтесь, город заплатит мне, что следует. Когда я закончу это дело, я представлю счет, и, обещаю вам, он будет немаленький.

– Конечно, мы здесь не поскупимся. С другой стороны, мэр города не желал бы назначать награды за доставление доказательств. Он придерживается того же мнения, что и я: все расследование должно вестись как можно более скрыто.

– Скрыто или открыто – это для меня безразлично, – возразил Ник Картер с широкой улыбкой. – По мне, пусть узнают хоть от берегов одного океана до другого, что я взялся за это дело. Впрочем, самый главный участник, наш доктор Кварц, об этом уже знает. А для того чтобы у него не оставалось никаких сомнений, я сам лично извещу его об этом. Я сегодня же вечером пойду к нему и сделаю ему сообщение.

– Хотите ли вы этим сказать, что напрямик обвините его в убийстве?

– Приблизительно так оно и будет, – улыбаясь, ответил Ник Картер. – Конечно, я выражу свое убеждение в туманных фразах.

– Но вы действительно отправитесь в самую берлогу льва?

– Конечно, я хотел бы тщательно наблюдать за ним.

– Смотрите, Картер, будьте осторожны, иначе он изберет вас в качестве груза, который он обычным для него путем отправит куда-нибудь, а это, пожалуй, может повредить вашему здоровью.

– Вот этого я только бы и желал – ответил сыщик, посмеиваясь, – я готов идти на пари, что в таком случае я провел бы его. На этом играл его однофамилец – и проиграл. Дело в том, что я уже собрал некоторый материал, но пока ничего не говорил вам о нем.

– А, это любопытно.

Сыщик вынул из одного кармана маленький, декорированный бархатом кожаный футляр и передал его начальнику полиции.

– Посмотрите-ка на эту штучку, в которой прежде, вероятно, находились дамские часики.

Начальник полиции надавил на пружину, и крышка открылась. Вместо золотых часов там находилось некоторое количество белого воска. На нем виднелись следы какого-то оттиска.

– Милейший Картер, я никогда не умел разгадывать загадки. Что это такое?

– Помните, в товарном вагоне все было рассчитано на то, что полиция произведет осмотр всего, кроме вот этого. А это – оттиски пальцев, найденные мною на плюшевой обивке стен вагона, и оставлены они не нарочно. Оттиск одного из этих пальцев очень ясен. Это большой палец левой руки. Я сфотографировал его и затем увеличил, а в футляр положил воск, чтобы попросить доктора Кварца сделать отпечаток большого пальца его левой руки.

– Но ведь на воске уже есть такой оттиск.

– Это от моего собственного пальца. Я сделал его, для того чтобы показать доктору, каких прекрасных результатов можно добиться таким путем.

– Милейший Картер, что у вас за фантазии? – опешил начальник полиции. – Доктор Кварц просто высмеет вас и оттиска не даст.

– Да это и не нужно, пусть отказывает в этом, а я, когда выскажу свою просьбу, по выражению его лица сразу пойму, в чем дело.

– А что вы выиграете этим, Картер? – спросил начальник полиции, пожимая плечами.

– В лучшем случае мне хотя бы отчасти откроется ход мыслей этого человека. Он наверняка не откажет, но неожиданная просьба изумит его. Несомненно, доктор Кварц обладает исключительным присутствием духа, но и такие люди не владеют выражением своего лица хотя бы в течение секунды, если обратиться к ним с требованием, которое поражает и пугает их в одно и то же время. Доктор Кварц – врач, и врач знающий, как я полагаю. И он знает, что новейшая наука установила: у многих миллионов людей на земном шаре нет двух одинаковых оттисков большого пальца. А отсюда следует, что, как бы изворотлив ни был человек, он не сумеет изменить своего большого пальца, точнее, главные линии этого пальца.

– Это опять одна из ваших тонкостей, Ник, – проворчал начальник полиции. – И вы думаете, он добровольно даст вам свой отпечаток?

– Если он этого не сделает, то навлечет на себя прямое подозрение. А если сделает, то тем паче будет пойман. Этот умный, ясно мыслящий человек сразу уяснит себе эту истину. Она в течение одной или нескольких секунд настолько сильно займет его мозговую деятельность, что та не в состоянии будет выполнять какую-либо другую функцию. Вот на это я и надеюсь. Это короткое мгновение, когда доктор Кварц потеряет власть над чертами своего лица, когда оно выразит неподдельные ощущения, должно дать мне ключ к раскрытию тайны.