Голос Офелии звучал бесстрастно, словно все было настолько давно, что больше не казалось ей правдой.

Мы уже подошли к Норт-Кэнонри. Офелия открыла дверь, и мы направились через темный холл на кухню в дальнем конце дома. Рядом с сушильной доской стояли измазанные кетчупом тарелки и початая бутылка водки. Разбросанные апельсиновые корки и открытая банка джема на столе, вероятно, остались после Оскара. Я не представляла Офелию или Блейка за уборкой — неудивительно, что они нуждались в услугах Эбби. Видимо, прежде за порядком следил Люк — его дом во Франции был простым, но опрятным и чистым.

Офелия сняла с полки две чашки. Тонкий фарфор украшала изящная роспись — летающие колибри ярких оттенков, похоже, французской работы. Она приготовила кофе, а затем налила виски в два стакана и поставила их на стол, раздвинув тарелки в стороны, села напротив меня и закурила сигарету.

Она снова заговорила. Ее слова лились потоком, как река, прорвавшая плотину и несущая кучи нездорового мусора. Должно быть, она годами скрывала эту историю, но беспокойство и бессонница ослабили бдительность, а я по чистой случайности показалась подходящим слушателем.

— Спустя четыре года в трейлерном парке стали пропадать деньги и оружие. Был убит человек — известный преступник, наркоторговец. Виновника не нашли, но особо и не искали. Полиция, вероятно, обрадовалась — жертва доставляла много хлопот. Блейк сильно пил, снова увлекся азартными играми, залез в долги. Я не знаю, он ли организовал убийство, но меня бы это не удивило, он глубоко порочен по натуре. — Офелия говорила спокойно, но было видно, что она пережила ужасные времена.

— Я решила, что с меня хватит, взяла Оскара и уехала. Мы путешествовали по Европе. Не имея много денег, мы хотя бы ощущали свободу. Три года назад на пляже на юге Франции я встретила Люка. Его дедушка только что умер, и он был на грани нервного срыва. Мы спасли друг друга.

Офелия встала и прислонилась к окну, потягивая виски и глядя на собор. Но вместо него, должно быть, видела Средиземное море — непрерывную синеву, простиравшуюся на многие мили перед ней. Я представила, как она сидела рядом с Люком, положив руку ему на колено, а в ее голове роились планы.

— Мы остались с Люком в его разрушенном доме. Оскар его обожал. А потом появился Блейк, он никогда не выпускал меня из виду надолго. Он решил, что Люка нужно женить на мне, у него возникла идея войти в приличную семью, он почуял запах денег. Он даже организовал нашу свадьбу. Отец Люка был в восторге.

Люк говорил мне, что Офелия сама сделала предложение еще до приезда Блейка, но детали не имели значения, истина заключалась в том, что он не смог противостоять объединенной воле трех человек.

— После свадьбы мы переехали в квартиру Люка, чтобы жить в Лондоне. Блейку хотелось начать с чистого листа, и нам удалось заполучить здесь жилье проще, чем он предполагал. Я уже была замужем за Люком, к тому же у нас нашлась бабушка-англичанка по отцовской линии, что подтверждало наше английское происхождение. Блейк также предоставил несколько фальшивых документов о канадском гражданстве. Он пролез в архитектурную фирму Люка в качестве реставратора архитектурных сооружений.

Вокруг по-прежнему царил полумрак. Кухня располагалась в северо-восточной части дома, и это имело смысл — здание строилось во времена, когда еще не было холодильников. Солнце достигало этой стороны намного позже. Стояла середина июня, но я озябла. Офелия ни разу не упомянула о любви.

— Пару лет все было хорошо, но когда Блейк скопил достаточно денег, он снова стал играть в азартные игры и много пить. — Офелия затушила сигарету и тут же прикурила другую. — Долги выросли до небес. На нашей улице произошло ограбление со взломом, а затем разбойное нападение. Кого-то застрелили, но виновного снова не нашли. Блейк очень ловко заметал следы. Красивых, обаятельных мужчин обычно не подозревают в убийстве первыми. Возможно, он не брезговал и шантажом. Я почувствовала это на себе. Он угрожал переложить вину на меня, если когда-нибудь я захочу его сдать. Он предупредил, что причинит вред Оскару, хотя я сомневаюсь, что он способен на такое.

В ее голосе появились эмоции. О своем детстве она рассказывала, будто речь шла о ком-то другом, но то, что она говорила теперь, было глубоко личным. Я смотрела, как она стряхивает пепел в тарелку. Возможно, она не любила Люка, но я начинала понимать, что в этом ужасном мире он стал для нее спасательным кругом.

— Вот тогда я и нашла этот дом. — Офелия оглядела кухню. — Блейк влюбился в него, как я и предполагала. В Подворье, собор и школу тоже. Это Англия в чистом виде. Он хотел для Оскара именно такого. Люку было все равно. Единственное место, которое он любит, — дом во Франции.

Зазвонил домашний телефон, и мы обе вздрогнули. Офелия уронила сигарету и наступила на нее. Она крепко сжала трубку:

— Да?

Я слышала голос на том конце, медленный и серьезный.

— Спасибо! — Офелия теперь говорила иначе — легко и радостно.

Положив трубку, она вернулась к окну.

— Оскар вне опасности! — Ее лицо расслабилось, глаза засияли.

Солнце уже всходило, из кухонного окна мы могли видеть, как верхушка шпиля окрасилась в нежно-розовый цвет. Последние следы утреннего тумана растворились.

— Блейк получил все, что хотел: семью и этот удивительный дом, который он наполнил вещами Люка из дома во Франции. Я думала, что на этом все, что он наконец угомонится, но он только приступил к осуществлению своего последнего безумного плана. Все складывалось лучше, чем он предполагал. И ему следует благодарить за это вас.

— Меня?

Офелия снова села напротив и с непроницаемым лицом закурила очередную сигарету.

— Люк влюбился в вас. Блейк обнаружил и использовал это.

— Блейк следил за нами?

— Да. Стал следить, когда вы сказали, что вас преследует пациент. Он хотел, чтобы вы каждый раз думали, что это он, и пожаловались Люку. Безумный Люк, который вас любит, — кого еще так просто обвинить в убийстве?

— Люк — не убийца! — Мое лицо горело, сердце громко стучало.

— Разумеется, нет. Его подставили. Брайана Олдера убил Блейк.

— Это не может быть правдой. — Столь жестокое убийство, нанесение увечий — такое было невообразимо. — Вы измучены, Офелия, и не в состоянии мыслить ясно. Вам нужно поспать.

— Он намеренно обставил все так, чтобы убийство выглядело делом рук сумасшедшего и было проще обвинить Люка. — Офелия усмехнулась коротким, горьким смешком. — И это сработало.

В ее голосе совсем не ощущалось усталости, она выглядела спокойной и совершенно уверенной в том, что говорила. Я ощутила дурноту.

— Вот почему нападение на Кэрол было похожим. — Офелия невозмутимо кивнула. — Правда, Блейк не ожидал, что она умрет.

Я подумала о беспорядочных ножевых ранах, отрезанных пальцах, и мои глаза наполнились слезами.