– Не спорю, она привлекательная.

– Так я и знала! – радуется Лейси.

– Действительно красивая, – добавляет Джо. – Если подумать, она – самая красивая женщина из всех, кого я знаю. – Он бесстрастно смотрит в глаза Лейси. – Бесспорно.

Я сразу заливаюсь краской. Я знаю, что ему лишь хочется позлить Лейси. Но тем не менее.

– Вау! – со смешком произносит Хамф. – Хотелось бы на нее взглянуть!

– На самую красивую женщину из всех, кого вы знаете! – уязвленно восклицает Лейси.

– Теперь мы просто обязаны с ней познакомиться, – подает голос Криста. – Лейс, ты не сказала, что она ослепительная красавица.

– Очевидно, я ее не разглядела. – Лейси откидывает назад пышные, уложенные феном волосы, и хотя глянцевая улыбка не сходит с ее лица, но по всему видно, что ее самолюбие задето. – Красота в глазах смотрящего, не так ли? – Она заходится от смеха. – Потому что я бы сказала, что ваша Кейт смахивает на серую мышку. Но каждому свое! – Она хищнически улыбается Джо. – Вообще-то я не придаю значения внешности. Меня она интересует меньше всего. В этом я вся. Мне главное то, что внутри. Понимаете? – Она поворачивается к Хамфу, точно ожидая одобрения. – Сердце. Душа. Личность.

– Наверное, я слишком поверхностен. – Джо пожимает плечами, и я прикусываю губу, стараясь не расхохотаться.

Ноги уже затекли от сидения в кустах, и я слегка меняю позу. И вообще хватит таращиться. Нужно идти прощаться с домом, как подобает сильной гордой женщине. Но любопытство сильнее меня. Оторваться от этого кафе-шантана, который являет собой моя семья за бранчем, просто невозможно.

– Да, к сожалению, мы с Ромилли расстались, – сообщает Гас Джо. – Это был естественный финал. И это очень печально.

– Очень печально, – осторожно соглашается Джо.

– Очень… очень… очень печально. – На лице Гаса отражается мимолетная блаженная улыбка, и он тотчас укоризненно прикрывает рот рукой. – Извини. Я не хотел улыбаться. Это было не к месту. Потому что это очень печально. – Он весело фыркает и тут же спохватывается: – Очень… очень печально.

О боже, Гас пьян. Но его можно понять.

– Мне жаль, – говорит Джо, чьи губы кривятся. – Это действительно звучит крайне… печально.

– Так и есть. – Гас прикладывается к бокалу вина. – Такая меня берет тоска при мысли о том, что я никогда больше не услышу, как она говорит: «Гас, долбаный ты придурок».

– Есть чему огорчаться, – с серьезной миной произносит Джо.

– И я о том. Не знаю, как переживу. – Гас тянется к бутылке вина и кивает на бокал Джо: – Зальем мои печали?

– Разумеется, это не секрет, почему Эффи не приехала на уик-энд.

Услышав свое имя, я резко перевожу взгляд на другой конец стола. Хамф распинается перед восхищенно смотрящей на него Лейси, которая придвинулась так близко к нему, что ее рыжие волосы падают ему на плечи.

– И почему же? – вопрошает Лейси и затем выдыхает. – Погодите! Я, кажется, догадываюсь. Она избегает вас!

– Она всегда была влюблена в меня, бедняжка, – заявляет Хамф, и я чувствую прилив негодования. Так вот что он говорит, когда меня нет поблизости?

– Ну разумеется, – понимающе кивает Лейси.

– Когда я ее бросил, она была в полном отчаянии. Умоляла меня передумать, засыпала письмами… – Хамф делает паузы, смотрит задумчиво, точно припоминая. – Мне было жаль ее, я – человек сострадательный. Но хотите знать, Лейси, во что я действительно верю?

– Во что? – живо откликается Лейси, и Хамф одаривает ее мудрой, благородной улыбкой, точно он далай-лама.

– Нельзя полюбить насильно. Вот так просто. Нельзя полюбить насильно.

– Это так глубоко. – Лейси смотрит на него с восхищением.

– Как бы не так! – презрительно замечает Бин. – И, Хамф, ты все придумал. Эффи не была влюблена в тебя!

– При всем уважении, Бин… – Хамф с сожалением смотрит на нее. – Вряд ли Эффи всегда откровенна с тобой.

– А вот представь себе. – Бин сверлит его взглядом. – И мне известно, что она не была влюблена в тебя.

– Если тебе так хочется думать…

Он корчит рожицу Лейси, которая смешливо прикусывает губу и говорит:

– Надо же, бедняжка Эффи, какая досада! – Она морщит носик.

– Не смей называть Эффи бедняжкой! – запальчиво возражает Бин. – Что ты вообще об этом знаешь! Эффи избегает Хамфа – придет же такое в голову! Это бред!

Справедливости ради, решаю про себя я, от Хамфа мне лучше держаться дальше в любой ситуации. Но не по причине безнадежной влюбленности.

– Тогда почему ее здесь нет? – парирует Лейси со злобным огоньком в глазах. – Почему она отсутствует на семейном празднике?

– У нее было свидание, – с ходу выдает Бин. – У нее было свидание со спортсменом!

– Приходила бы вместе с ним! – кроет Лейси. – По мне, так это странно. Все здесь, кроме Эффи! И не говори мне, что тут обошлось без весомой причины. Мы все знаем, в чем она. Точнее, в ком. – Она указывает на Хамфа, точно доказывает дело в суде, и с торжествующим видом поднимает бокал.

– Вы там о чем говорите? – Папа внезапно поднимает голову, и все вздрагивают. Тут только до меня доходит, что он впервые подал голос. Все это время он держался совершенно обособленно и сидел в конце стола, уставившись в телефон. Но сейчас он впервые поднял глаза, присоединился к разговору и даже снял солнцезащитные очки.

Он слегка поменял позу, и теперь с моей наблюдательной позиции его лица почти не видно. Поэтому я ползком перемещаюсь за кустами, пока не нахожу новую точку обзора.

– Вы там о чем говорите? – снова спрашивает он, наполняя свой бокал.

– Про Эффи, – отзывается Бин, бросая грозный взгляд на Хамфа.

– О, про Эффи. – Папа слегка морщится и делает большой глоток вина. Когда он ставит бокал, рука у него слегка подрагивает, и я вдруг понимаю, что он тоже пьян. – Малышка Эффи, – задумчиво говорит он. – Как сейчас вижу ее, бегущей по лужайке с розовыми крылышками феечки. Помните?

– Ох уж эти феечкины крылышки! – Лицо Бин смягчается. – Конечно. Сколько времени она отказывалась их снимать – год?

– А помнишь, Бин, когда ты по ошибке сунула их в стиральную машину? – вмешивается Гас. – Тогда пришлось заказать другую пару, и целый день мы притворялись, что не помним, куда они подевались?

– О боже! – Бин заливается смехом. – А она все время приставала с вопросами! «Где крылышки? Где мои феечкины крылышки?»

– А мы такие: «Не волнуйся, Эффи, они обязательно скоро найдутся».

Я чувствую, мои щеки заливает свекольный румянец. Ох, зря я подслушиваю. Это неправильно. Стыд и позор. Нужно уходить. Прямо сейчас.

Но я почему-то не могу.

Вся компания, вежливо наклонив головы, слушает семейные воспоминания, и, когда папа снова