Маленькие дети любят играть в прятки – они очень радуются, когда их находят. Взрослеющие дети подчас тоже нуждаются в том, чтобы их «нашли», и эта задача куда сложнее. Мама Вероники «отыскала» дочь, следуя своей интуиции, утверждавшей, что с дочкой происходит что-то неладное, и убежденности в том, что именно она должна ей помочь. Это было непросто: прошло несколько месяцев, прежде чем она смогла достучаться до дочери.

Однако было совершенно очевидно, что дочь что-то мучает, а сама она не в состоянии разрешить проблему. Как вырывающийся младенец, она пыталась справиться с ситуацией без посторонней помощи, тогда как в действительности отчаянно в ней нуждалась. Борьба со страхом в одиночку может привести к тому, что он разрастется до немыслимых размеров, особенно если речь идет о детях. И именно в этой ситуации была заложена возможность для работы над ошибками: мама поняла, что четырнадцатилетняя девушка – это, в сущности, маленький ребенок в повзрослевшем теле, ребенок, который нуждается в том, чтобы о нем позаботились. То, что мама проявила зрелость и решила во что бы то ни стало разобраться в проблеме, имело своим следствием исчезновение страха перед тяжелым заболеванием – Вероника перестала бояться раковой опухоли. Но, что еще более важно, девочка обрела опыт, говорящий о том, что в трудную минуту о ней позаботятся.

Вероника в каком-то смысле выпала из круга безопасности – нам неизвестно, по какой причине. Она начала бояться раковой опухоли, однако страх с тем же успехом могло вызвать что-то иное, ведь дети боятся многого, в том числе и смерти. Главное, что мама смогла вернуть Веронику в круг безопасности, помешала ей уйти в себя. В результате в дальнейшем Веронике стало легче делиться тем, что ее мучило.

Разумеется, мы должны уважать потребность подростков в приватности. Но когда их явно что-то мучает, мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы наладить с ними контакт. И если нам самим не удается растопить лед, стоит обратиться к другому взрослому, чтобы тот попробовал поговорить с ребенком. Взрослеющие дети сталкиваются с трудностями, этого не избежать, и главное, чтобы они не были вынуждены справляться с ними в одиночку.

Семнадцатилетний Кристиан воровал деньги. И ни в коем случае не у друзей – он таскал деньги у родителей. Не крупные суммы – двадцать крон здесь, сотню там – в зависимости от того, сколько наличности было в бумажниках. Он пытался сделать так, чтобы родители ничего не замечали, но в один прекрасный день его воровство было раскрыто. Родители серьезно поговорили с Кристианом: дело было не в пропавших деньгах как таковых, они были озабочены нравственной стороной вопроса. «Важно, чтобы мы могли на тебя положиться. Нельзя воровать. Тебе же дают деньги, когда ты просишь», – сказали они ему. И Кристиан пообещал больше так не делать. Однако вскоре родители обнаружили, что деньги снова пропадают. Они указали на это Кристиану, который поначалу все отрицал, но затем все же сознался. Последовал очередной серьезный разговор, были даны очередные обещания, которые вновь были нарушены. Прошло более двух лет, прежде чем семья обратилась к психологу.

На первую консультацию они пришли все вместе – мать, отец и Кристиан. «Кристиан отличный парень, мы гордимся им и очень его любим, – сказал папа. – Но есть одна проблема – он таскает у нас деньги. Мы вынуждены прятать бумажники, мы не можем на него положиться. Это порождает недоверие, и нас беспокоит, чем это все может закончиться».

Родители немного подробнее описали ситуацию. Кристиан сказал, что не знает, зачем ворует, ведь он понимает, что так нельзя. Психолог спросил Кристиана, не против ли он беседы в присутствии родителей, которые должны были просто молча слушать. И молодой человек, и его родители согласились. Психолог предложил Кристиану рассказать о том, что его беспокоит, о чем ему хотелось бы поговорить, раз он все равно здесь. Семнадцатилетний парень начал рассказывать, что, когда один за другим, с разницей всего в несколько месяцев, умерли его бабушка с дедушкой, ему самому было тринадцать лет. Он заплакал, когда заговорил об этом – о том, как он их любил, о том, как он по ним скучает, о том, как он много раз засыпал в слезах. Психолог задавал вопросы и слушал плачущего Кристиана. Через какое-то время юноша успокоился и сказал, что закончил.

Психолог повернулся к родителям, которые все это время сидели молча и слушали. «Мы не думали, что он до сих пор так сильно переживает! – сказали они чуть ли не хором. – Тот период был тяжелым, но они были уже в очень преклонном возрасте, и мы чувствовали, что это произойдет. Кристиан был на похоронах. Сначала он очень переживал – как и все мы, но нам казалось, что это довольно быстро прошло, ведь жизнь не стояла на месте и повседневность как-то сразу захватила нас. Но сейчас мы видим, что Кристиан был очень одинок в своей скорби. Он больше других детей был привязан к бабушке и особенно к дедушке». Когда мама это сказала, Кристиан опять заплакал.

В завершение встречи с психологом родители сказали о том, что беседа приняла неожиданный для них оборот. Кроме того, они были рады, что Кристиан рассказал о своей тоске и скорби. Кристиану со своей стороны стало легче. Психолог резюмировал: «Вы пришли сюда потому, что Кристиан ворует деньги, но в итоге мы говорили о тоске и скорби. Я не знаю, существует ли здесь какая-то взаимосвязь. Однако случается, что дети и подростки выражают свои чувства не напрямую. Например, воровство может служить неявным выражением какого-то состояния. Я хотел бы встретиться с вами еще раз через некоторое время и узнать, как обстоят дела». Они договорились о том, что Кристиан (уже без родителей) пару раз придет на беседу к психологу, поскольку он сам этого захотел.

Кристиан посетил психолога еще два раза. Во время этих встреч он говорил о своей жизни. Он сказал, что перестал воровать деньги у родителей. Кристиан хотел бы проводить больше времени с отцом, но считал, что папа слишком часто занят. Молодой человек спросил, может ли психолог поговорить об этом с его отцом – ему самому было сложно это сделать. Психолог ответил утвердительно. Они также беседовали о том, что Кристиану было бы полезно научиться высказываться, говорить дома о том, чего бы ему хотелось, о том, в чем он нуждается. Психолог использовал понятия «выражение индивидуальности», «Я-высказывание» и объяснил, что необходимо уметь выражать свои личные потребности в общении с семьей, близкими друзьями, а со временем и с возлюбленной.

Спустя несколько недель после первого обращения к психологу отец Кристиана подтвердил, что воровство перестало быть проблемой. Правда, за исключением одного эпизода, с которым они уже разобрались. Психолог говорил с отцом о потребности мальчика в поддержке и общении с ним. Они договорились, что отец Кристиана возьмет за правило проводить время вместе с сыном по меньшей мере раз в неделю. Например, они вместе могут совершать пробежку, ходить в кино, кафе и т. п. Он легко согласился, так как всегда с удовольствием общался с сыном. Раньше он просто не понимал, насколько это важно для самого Кристиана, и считал, что сын уже не нуждается в папином обществе. После согласования с Кристианом психолог рассказал его отцу о плане развития способности высказываться, говорить о своих желаниях и потребностях. Они решили, что родители немного помогут юноше, спрашивая о том, как у него дела, но без особой навязчивости.