Кроме того, Сигрид помогли принять саму себя – как человека, который «имеет право не всегда справляться с проблемами». В какой-то момент развитие самоощущения Сигрид пошло не так. Она ощущала себя способной и смышленой девчонкой, но расширила собственное самоощущение, опираясь на принятие родителями того факта, что ей, как и всем остальным, позволено иметь проблемы. Это ее право было многократно озвучено и в результате закрепилось в ее самоощущении. В дальнейшем Сигрид будет проще принять саму себя и других людей в затруднительных ситуациях, которые в жизни порой возникают.

Все дети легко обижаются, но четырнадцатилетний Ториус куда чаще сверстников чувствовал, что с ним обходятся несправедливо. Он бывал уязвлен в ситуациях, на которые другие мальчики и девочки его возраста просто не обращали внимания. Он часто обижался на учительницу за то, что она, по его мнению, его не слушает и всегда занижает ему оценки. То же самое происходило и в отношениях с друзьями. «Ребята из класса никогда со мной не считаются», – зачастую заявлял он. Дома он жаловался на то, что старшая сестра имеет большее право голоса, чем он. Он ужасно расстраивался, если она узнавала о чем-либо раньше его (например, что в выходные они пойдут в гости к бабушке и дедушке), даже если он получал ту же информацию всего двумя часами позже.

Ториус сразу же начинал возмущаться, и, по мнению родителей, возглас «Это несправедливо!» раздавался слишком уж часто. Разумеется, в отдельных ситуациях он был совершенно обоснован. Вполне возможно, что учительница могла не услышать слов Ториуса, ведь у нее в классе тридцать человек, которые зачастую начинают говорить одновременно. Наверняка она порой не слышала и других ребят. Случалось также, что родители сперва говорили с его сестрой, ведь она на пять лет старше Ториуса, а кроме того – куда общительнее. Но в общем и целом родители Ториуса считали, что он не подвергается чрезмерной несправедливости со стороны окружающих. Однако сам Ториус, по всей видимости, чувствовал, что им пренебрегают – как в школе, так и дома.

Родители хотели помочь Ториусу в том, чтобы он научился не принимать все так близко к сердцу. Они думали, что, возможно, он это перерастет, но в то же время боялись, что его ранимость разовьется и станет чертой, которая осложнит жизнь ему самому и будет неприятна окружающим. Он был популярным парнем, имел много друзей, но что, если он и в дальнейшем будет таким ранимым? Родители считали, что это может негативно сказаться на его социальной жизни. Ему самому тяжело, когда он чувствует, что с ним обходятся несправедливо, хотя, если смотреть объективно, он, конечно, преувеличивает, считали родители.

Однажды субботним вечером, когда детей дома не было, мать и отец обсуждали Ториуса и его обостренное чувство справедливости. Они спрашивали друг друга: что мы сделали не так? Какие наши действия привели к тому, что он все время чувствует себя обойденным? Они не могли найти однозначных ответов на эти вопросы.

Мать предположила, что, возможно, развитию ранимости Ториуса способствовали серьезные проблемы в отношениях между ними, возникшие, когда сыну было два-три года. В тот период они оба не уделяли должного внимания детям и чувствовали, что в основном от этого страдал маленький Ториус. Но они всегда думали, что это осталось позади, ведь потом все наилучшим образом наладилось.

Отец заметил, что, вероятно, они должны были чаще спрашивать мнения Ториуса (например, о том, какой фильм посмотреть). Ведь он уже достаточно взрослый, чтобы высказывать свою точку зрения. Возможно, они слишком долго относились к нему как к малышу, за которого всегда решают другие. Они считали, что и это – этап, пройденный ими много лет назад. Но, может быть, на эмоциональном уровне Ториус продолжает это чувствовать?

«Мы не найдем однозначного объяснения, но, как бы то ни было, мы должны ему помочь», – заключили они. Родители сошлись на том, что лучшим лекарством для сына будет дополнительная порция того, чего ему, по всей видимости, так не хватает, внимания и принятия в расчет его точки зрения. Они решили, что какой-то период времени будут уделять Ториусу и его потребностям особое внимание, постараются действительно понять его и дать ему то, в чем он нуждается. Они поговорили об этом с дочерью и спросили, согласна ли она какое-то время быть особенно внимательной к младшему брату. «Только если он не станет один за всех все решать», – ответила она. Родители заверили ее в том, что какое-то время надо просто уделять брату больше внимания, помогая ему унять чувство, что с ним постоянно обходятся несправедливо. На это она согласилась.

Решение реализовалось в конкретных действиях: и мать, и отец стали несколько чаще прежнего спрашивать Ториуса о том, чего бы ему хотелось на ужин, какие у него планы на выходные, о других житейских вещах. Они перестали реагировать раздражением на возглас «Это несправедливо!» и, вместо того чтобы выговаривать ему («Нет, Ториус, ты не прав, здесь нет никакой несправедливости»), спрашивали сына о том, что ему показалось несправедливым. Оба родителя заметили, что ищут взгляда Ториуса несколько чаще, чем обычно, и отчетливо ощущали изменения в собственных установках. Они как будто по-новому увидели Ториуса, словно любовь к мальчику наполнила их с новой силой. Они считали, что это было самым важным изменением, позволившим им другими глазами взглянуть на потребности сына.

А что произошло с Ториусом? Изменился ли он? Позволил ли «исправить» себя? Да, по мнению родителей, он становился все спокойнее день ото дня благодаря их новым установкам. Они чувствовали, что их любовь, заботливое внимание действовали на него успокаивающе. Спустя пару месяцев они увидели, что обостренная ранимость Ториуса сошла на нет. Вероятно, за это время в головном мозге Ториуса образовалось альтернативное нейронное соединение, которое подкрепляло его уверенность в том, что он имеет такое же право на внимание и прочие блага, как и другие. И это, в свою очередь, повлияло на отношения Ториуса с друзьями и семьей: они стали гибче и бескорыстнее. Мать рассказала об одном эпизоде, в котором ярко проявились произошедшие с Ториусом изменения. Родители обсуждали с его старшей сестрой, сколько денег они дадут ей в поездку на юг. Они остановились на достаточно крупной сумме, которую решили перечислить на ее счет. Мать по привычке ждала, что сын скажет что-нибудь вроде: «Несправедливо, что вы даете деньги ей, а не мне…» Однако он спокойно сидел и невозмутимо листал журнал. На всякий случай она сказала: «Когда ты повзрослеешь и поедешь отдыхать с друзьями, то получишь сумму не меньше». – «Да, – ответил Ториус, – если мне это будет нужно».

Родители Ториуса поступили мудро: они задумались над тем, что нужно их сыну, пусть им и не удалось определить причину возникновения его трудностей. Нам зачастую хочется понять, почему трудности возникают у нас самих или же у кого-то другого. Порой нам удается понять, почему все складывается так, а не иначе. А порой мы имеем дело с непростыми вещами, в которых нелегко разобраться. Но, тем не менее, мы можем попытаться все наладить и исправить, спросив себя: «Что нужно моему сыну? В чем нуждается моя дочь?» Опираясь на поведение и реакции подростков, мы способны дать им то, чего им не хватает.