4-й, спускаешься на 3-й этаж, снова по коридорам и проломам добираешься до 3-го подъезда, топаешь, обещая себе заняться спортом, на 8-й этаж, ползешь между бетонными плитами к следующей лестничной клетке, один пролет вверх — вуаля, ты на месте!

А на месте — здоровенный пулемет ДШК. И старый знакомый, которого встречал пару дней назад в другой многоэтажке с этой же железякой. Представляю, как он ежедневно с крупнокалиберным аппаратом перемещается по позициям, и становится немного стыдно за свое минутное малодушие. Нарастающий свист и сотрясающий взрыв где-то с торца здания выводит из состояния меланхолии.

— Да это они просто дежурные прострелы делают, — поясняет пулеметчик. И еще один «жбень!» ложится рядом. — Это 120-миллиметровый (боеприпас. — Авт.).

Из окна открывается вид на те самые девятиэтажки, которые штурмуют сейчас наши парни. Они в плотном дыму.

— Отработай по пятиэтажке справа, верхний ближний угол, — подсказывает рация.

Пулеметчик короткими очередями взрывает вспышками полумрак лестничной клетки, с потолка сыплется потревоженная штукатурка. В замкнутом пространстве оглушительному звуку уйти некуда, и ты благодаришь изобретателя активных наушников, которые гасят воздействие на барабанные перепонки.

Мимо наверх проходят парни с противотанковыми установками. Топаю за ними.

— Вот эти девятиэтажки уже наши, — на крыше показывает мне один из бойцов. — Все, что за ними, пока еще контролирует противник. Но это ненадолго. Если обстрел, бежим сюда.

Пока «музыканты» выбирают позицию, я, не нажимая на стоп снимаю панораму битвы. С одного конца города в другой летят светящиеся снаряды, утопая в густом дыму. По отвоеванной «девятине» уже лупит украинская артиллерия. Слева, словно плеткой, щелкает одиночными снайпер. Справа самолетом ревет ракета, распускаясь разрывом где-то в частном секторе.

— Слева от «девятки», ориентир — белый дымок, давай три туда, — поступает команда.

Оценив дистанцию, бойцы выбирают противотанковый комплекс «Метис».

— Выстрел! — провожаю объективом ракету, которая спустя несколько секунд разрывается прямо в центре ориентира.

Разворачиваю камеру, установка уже заряжена вторым номером: «Выстрел!» За ним еще один, и бойцы моментально снимаются с позиции, скрываясь в чердачном пролете. Ныряю за ними, скатываясь до второго этажа и упираясь в кирпичный завал. Где-то пропустил поворот в этом многоэтажном лабиринте. На выручку приходит один из сопровождающих и «синусоидами» выводит на улицу. Уже темнеет, и мы остаемся ночевать на позициях. А с утра с удивлением узнаем, что, по мнению одного из экспертов, Артемовск находится в полном нашем окружении.

— А мужики-то не знают, — с усмешкой констатирует товарищ.

Вспоминаю, что даже из блокированного со всех сторон Славянска в 2014 году умудрялся полями добираться до Донецка и обратно. Этого опыта достаточно, чтобы скептически относиться к заявлениям о «единственной дороге снабжения Артемовска, доступной ВСУ». Противник пока даже не намекает на то, что собирается отступать из города. А ротацию проводит даже пешком.

Возможно, окружения города не будет вовсе, просто противника выдавят из Бахмута за его границу. Но перед этим нашим штурмовикам предстоит взять самый мощный укрепрайон в западной части города, расположенный среди самой густонаселенной когда-то многоэтажной застройки.

452 день

21 мая 2023. Артемовск наш!

224 дня крутила свои шестеренки «Артемовская мясорубка», выполняя сразу несколько задач. Наши силы продавливали оборону самого сложного укрепрайона противника после Мариуполя, попутно перемалывая самые боеспособные части ВСУ. По разным прикидкам только убитыми Киев здесь потерял до 50 тысяч человек. А раненых и навсегда покалеченных — куда больше. Украинская пропаганда пока проходит стадию отрицания, опровергая потерю этого города. Я видел все это и в Северодонецке, и в Лисичанске, и в Соледаре.

На стадии «торг» Незалежная, конечно, скажет, что никакого стратегического значения этот город не имел. Подразделения ВСУ просто сковывали наши силы на этом участке, до конца выполнив свой воинский долг. Мы это слышали во время операции «экстракшн из Мариуполя», в день освобождения которого было объявлено о падении Бахмута, снова ставшего Артемовском. Но сегодня было бы несправедливо говорить о взятии одной точки на карте. Ведь за эти 224 дня противник был выбит с огромной территории к востоку, югу и северу от города. Я заезжал в него и «сверху», и «снизу», и «сбоку». И всякий раз это были десятки километров через разбитые городки и поселки, которые пришлось брать в тяжелых кровопролитных боях. Вместе с Бахмутом была освобождена часть территории ЛНР и ДНР. И создана предпосылка для дальнейшего наступления на самый мощный укрепрайон противника.

Да, с падением Артемовска фронт не обрушится. ВСУ не побегут за Днепр, оставляя города и села, Зеленский не запросит переговоров и тем более не подпишет капитуляцию. Впереди — хорошо укрепленные Авдеевка, Дружковка, Константиновка, Краматорск, Славянск… По этой оси проходит основная оборонительная линия Киева в Донбассе. К тому же остается угроза контрнаступательных действий с обходом взятого города по флангам. Но если удержать его, отрезать «Северский выступ» над Бахмутом, выровнять линию фронта, подготовить резервы и насытить переднюю линию необходимыми силами и средствами, то в обозримой перспективе вырисовывается генеральное сражение за Донбасс.

Этажи Артемовска

Слава русскому оружию! И вечная память павшим в этой исторической битве. Из таких «маленьких» побед и куется будущая Победа.

Прямое включение

28 июня 2022. 30 дней без войны

Разговор с ведущим радио «комсомольская правда» Сергеем Марданом

О НАШЕМ НАРОДЕ

Сергей Мардан:

— Саша, ты месяц провел в Москве после 100 дней на фронте. Не диссонировало внутри? Не возникало ощущения, что слишком разная жизнь здесь и там?

Александр Коц:

— Ну, конечно, очень разная. И это нормально. Но меня поразило другое. Здесь, в столице, ничего не напоминало о том, что всего в 12 часах езды на машине погибают люди, воюют за будущее нашей страны (уж простите за патетику). Я действительно считаю, что на Украине сейчас идут бои вообще за существование российской государственности. Если мы там не победим, нас просто растопчут. А здесь, такое ощущение, этого понимания нет. Пока большинство не почувствовало на себе даже санкции.

Допустим, в Белгороде постоянно что-то прилетает по приграничным районам, там постоянно ездят колонны с уставшими мужиками на броне, люди их подкармливают, таскают им обеды. Не от того, что они голодные, а просто людям хочется помогать. Там все машины в «зетках», «вэшках», «ошках».

Если едешь по Белгородской области или по Курской, там всё в плакатах с фотографиями героев, с призывами, с пожеланиями. Сюда я вернулся 31 мая и… не увидел вообще ничего такого! Меня это