– Адам!..

Белл не договорила, ибо в этот момент зацепилась ботинком за толстый край восточного ковра. Она безуспешно попыталась за что-нибудь ухватиться. Стивен со своей лестничной площадки хотел броситься на помощь, но не успел. Быстро повернувшись, Адам поймал Белл в свои объятия.

Ухватившись за перила, Стивен успел предотвратить и свое падение сверху.

– Какая я неуклюжая! – воскликнула Белл, высвобождаясь из рук Адама.

Тот посмотрел на нее слегка прояснившимися глазами. Выпитое вино придавало ему смелости.

– Как это случилось? – спросил он.

Стивен хорошо видел, как Белл сделала резкий вдох. Затаив дыхание, он ждал, что она ответит.

– Что случилось? – спросила она, поправляя корсаж платья.

– Почему ты прихрамываешь? Отвернувшись, Белл оправила юбки. Стивен думал, что она отмолчится. Но через несколько мгновений она ответила:

– Это у меня с рождения.

Слова прозвучали так неожиданно, что Стивен подумал, что ослышался.

– С рождения?

– Да, Адам. А теперь скажи, пожалуйста, Стивену, что я хочу его видеть.

Адам, видимо, не знал, что ответить:

– Извини, Белл, он никого не принимает.

– Приказал никого не впускать?

– Да, – сказал Адам. – Очень сожалею, но это так.

Застыв на месте, Стивен обдумывал сказанное Белл: «Это у меня с рождения». Он ведь хорошо помнил, как выглядит нога: она сломана, и, судя по всему, никто даже не делал попытки ее выправить. Глядя на нее, он почувствовал, как в нем вновь закипает гнев. Она лжет! Как лгала и о многом другом.

И тут, подняв глаза, она увидела его.

– Стивен!.. – воскликнула она. Обернувшись, Адам тоже посмотрел на брата. На лице его отразились противоречивые чувства: надежда, печаль, сожаление, и затем все затопило отчаяние. Он повернулся и исчез в гостиной.

Стиснув зубы, Стивен хотел было скрыться в своем новом кабинете.

– Стивен!

Он остановился спиной к ней.

– Стивен, я хочу поговорить с тобой.

– Уходи, Белл.

– Нет, мы должны с тобой поговорить!

«О чем?..» – с недоумением подумал он. И что она ему может сказать? Нагородить гору всякой лжи?

– Нет, нам не о чем разговаривать, Белл. Все уже сказано.

– Может быть, ты и все сказал, но я многое должна тебе сказать.

Он усмехнулся:

– Меня это не удивляет. Но я не хочу больше ничего слышать.

– Тебе все равно придется выслушать меня! – крикнула она. – Ты затеваешь прием в моем доме, а я не хочу никакого приема! Отмени его!

– Я думал, этот прием доставит тебе удовольствие, – равнодушно обронил он. – Но если ты против, отмени его сама.

Она стиснула зубы.

– Я пробовала. Но никто меня не слушает. Пожав плечами, он вновь направился к кабинету.

– Ах ты, бесчувственный, надменный эгоист! Это мой дом! Слышишь? И я не хочу, чтобы кто-то устраивал в нем прием.

Он остановился. Долгие месяцы неопределенности, раздражения и гнева вдруг всколыхнулись в его душе. Медленно, с угрожающим видом он повернулся к стоящей внизу молодой женщине.

– Нет, миссис Брэкстон, – сказал он с холодной улыбкой, – это мой дом.

В замешательстве она сделала шаг назад:

– Твой дом? Что за чепуха!

– Совсем не чепуха. Чистая правда. Я пересмотрел контракт. В нем были допущены технические неточности. В следующий раз выбирайте себе лучших агентов.

– Ты лжешь!

– Нет, Белл. Возможно, я обладаю многими недостатками, которые ты с таким удовольствием перечислила за эти месяцы, но я не лгу.

Она забормотала что-то нечленораздельное, потом сказала:

– Так просто это тебе не удастся. Я буду бороться!.. Холодная улыбка улетучилась.

– Если ты только попробуешь, то потерпишь неудачу. Я просто раздавлю тебя, Белл, как раздавил других.

Ее плечи поникли.

– Но меня-то ты не раздавишь, – сказала она, и всякое беспокойство словно по волшебству исчезло из ее голоса.

Он прищурился:

– Почему нет? Я это сделаю.

– Нет, Стивен, ты этого не сделаешь. Ты никогда не причинишь мне боль. И никому другому ты намеренно не причинишь боль.

В нем клокотал гнев.

– Ошибаешься! Я могу и сделаю то, что говорю.

– Нет, не сделаешь… – В ее голосе не звучало никакого сомнения. Ни малейшего.

Метнув на нее суровый взгляд, он повернулся и вошел в свой кабинет. Белл торопливо, насколько позволяла ей хромота, поднялась по лестнице. Когда она наконец вошла в кабинет, Стивен стоял за письменным столом.

– Стивен! – запыхавшись, проговорила она. Он даже не обернулся в ее сторону.

– Ты говоришь, что никогда не лжешь, не солжешь и сейчас. Ведь ты спас меня, Стивен! И не отнимешь у меня то, что мне досталось такой дорогой ценой, не уничтожишь меня.

С холодным гневом и разочарованием на лице он схватил со стола официальный документ.

– Ошибаешься. – Отражаясь от стен кабинета, его голос звучал с особенной звучностью. – Дело уже сделано. Ты понимаешь? Отныне ты живешь в моем доме.

Глядя на документ, который он держал в руке, Белл подошла ближе. Взяла его так, словно это была склянка с ядом, и начала читать. Прочитала раз-другой, затем плотно прикрыла глаза:

– Зачем… зачем ты спас меня?

– Ты предала меня! Белл вздернула подбородок.

– Я никогда не предавала тебя!

– Ты знала об Адаме, но утаила от меня. В ее груди вспыхнуло негодование.

– Причина не в этом, – сказала она протестующим тоном. – А в том, что я отказалась стать твоей женой.

– Я любил тебя, как ни одну другую женщину в своей жизни.

– Но это – твое заблуждение, не мое. Я все время говорила тебе, что не хочу выходить замуж. Единственное, чего я хотела, это быть твоим другом.

– Мне не нужны друзья!

– Друзья нужны всем.

– Но не мне. Мне нужна жена. Не друг. Не любовница. Жена!

– Но мне то не нужен муж, – шепнула она, отворачиваясь.

Слова, которые произносил Стивен, вырывались у него как будто против его воли, под влиянием обуревавшего его гнева, раздражения и… панического страха, который густой струей растекался по его жилам. И словно разошедшийся ребенок, он стремился причинить ей как можно более сильную боль.

– Только что ты сказала Адаму, что нога у тебя такая от рождения. Как я понимаю, это такая же правда, как то, что ты была счастлива в браке.