– Так что же вам нужно? – зловеще спросил Сомерсет, подаваясь к Брюеру. – Я вызван сюда лишь потому, что моего присутствия требует королевская Печать. Что такого вы мне можете сказать, ради чего я вынужден топтаться под дождем?

Дерри вздохнул с облечением.

– В вашем отряде, милорд, есть некто, с месяц назад передавший графу Солсбери определенные бумаги. Мои люди застали его за этим, а затем последовали за человеком, с которым у него была встреча.

– Изменник? – переспросил Сомерсет удивленно. – Почему же вам сразу было мне не сообщить?

Дерри почувствовал на щеках жар, несмотря на леденящий дождь.

– Иногда, милорд, знать о том, кто из людей фальшив, бывает полезно. И для этого необязательно устраивать на них облаву. Таким образом им можно скармливать ложные сведения, чтобы они подсказывали своим хозяевам неверные шаги. Если мой намек достаточно понятен.

– И тем не менее сейчас вы меня останавливаете, – заметил Сомерсет, гневливо взирая на оборванного шпиона.

– В Кенилворте, милорд, вы услышите замыслы, не предназначенные для его ушей. И мне кажется, что легче и тише выкорчевать этот зловредный сорняк на дороге, чем пред лицом королевы.

– Понятно. Так как же звать человека, который подвергает себя проклятию одним вашим словом?

Дерри поморщился подозрительному тону юного лорда.

– Звать его Хью Сэрроу, милорд. И то, что я говорю, не вызывает ни малейшего сомнения. По вашему указанию можно отослать его назад, но он в таком случае все поймет и исчезнет в стане неприятеля.

Сомерсет бросил быстрый взгляд на свое нахмуренное воинство.

– Сэр Хью? Но он один из людей моего отца! Я знаю его с детства!

– И тем не менее. Он не может войти в замок, а в особенности услышать то, что предназначается лишь для вас, милорд. Король Генрих и королева Маргарет мне по-прежнему доверяют. Это моя работа – выискивать изменников, использовать их или же ломать об колено.

– Мой отец, возможно, вас знал, мастер Брюер. Но я-то нет. Что, если я вам откажу?

– Тогда с крайним огорчением вынужден сказать, что от ворот замка вас развернут назад. – Дерри был вынужден говорить максимально непринужденно, сознавая, что люди вроде Генри Бофорта привыкли беспрекословно повелевать и ожидают, что окружающие будут потакать любым их капризам. – И войти с тем человеком, если он на свободе, вы не сможете. По вашему приказу его, пока вы разговариваете с королевой, можно связать и упрятать в каземат. Я бы тем временем не возражал провести с ним дознание, но этот человек ваш. Так что и выбор за вами.

Дерри от неожиданности опешил, когда Сомерсет повернулся и выкрикнул в сторону своего воинства:

– Сэр Хью Сэрроу! Сюда, ко мне!

Ряды со стуком пошевелились, и вперед выехал один человек, который слез с коня и натянуто подошел к своему господину и Дерри Брюеру.

– Снимите шлем, сэр Хью, – велел Сомерсет.

Рыцарь повиновался и обнажил узкое лицо с пышными усами, попеременно глядя темными глазами то на одного, то на другого собеседника.

Сомерсет наклонился к Дерри так, что тот чувствовал тепло его дыхания:

– Я предан королю, мастер Брюер. Смерть отца по-прежнему взывает во мне к отмщению, и уклоняться от него я не думаю. Если это мое испытание на верность, то вот вам мой ответ.

Без всякого предупреждения он вынул меч и махом от бедра рубанул рыцаря по оголенной шее, вкладывая в удар всю силу.

Прежде чем врезаться в плоть, клинок задел край латного воротника и высек искру, погасшую в крови и дожде. От удара сэр Хью покачнулся. Лицо его подернулось мертвенной бледностью, рука непроизвольно поднялась к горлу, и, оторопело выпучив глаза, он с размаху грянулся в грязь.

Дерри вперился в молодого человека, видя в нем ярость, скрываемую до этой поры.

– Конца этому нет, – досадливо бросил молодой Сомерсет. – У вас ко мне всё, мастер Брюер? Я промок и продрог, а еще неизвестно, что ждет меня в Кенилворте.

– Благодарю вас за доверие, милорд, – потрясенно сказал Дерри.

Своим помощникам – этому жалкому препятствию на пути следования колонны – он велел жестом убраться с дороги. Сомерсет возвратился к строю и снова сел на коня. Рыцари поехали мимо Дерри; десятки шлемов поворачивались в его сторону, наверняка оглядывая его с подозрением и неприязнью. Сделав свое дело, он осмотрительно держался в стороне от проезда.

Когда всадники скрылись, Дерри дал знак своим людям. Труп они привязали к ломовым лошадям, и он поволокся по грязи, направляясь следом за ними к замку.

Маргарет сосредоточенно смотрела, как Дерри Брюер в сопровождении еще одного человека входят и кланяются. Волосы шпионских дел мастера были прилизаны дождем, хотя перед тем как явиться к ней на аудиенцию, он успел переодеться. Неизвестно, какое предупреждение Дерри дал своему спутнику, но тот был явно в тихом ужасе от того, что находится перед королевой Англии. Был он худ как щепка, а его растрепанные каштановые волосы имели такой вид, будто он укладывал их плевками, приминая при этом ладонью. Пытаясь повторять движения Дерри, он заметно подрагивал, особенно когда выставлял перед собой одну ногу и сгибался над ней; был момент, когда Брюеру пришлось его выпрямлять, иначе бы он опрокинулся. Королева была немало потешена, хотя не показала виду.

Несмотря на бурю и дождь, окативший нынче стены и крыши, длинное лето пятьдесят девятого года сильно пропекло Кенилворт. Потрескались оштукатуренные стены замка. Нестерпимое сухое солнце светило на пустые и знойные поля; покуда хватал глаз, воздух словно тек горячими слоями над простором побуревших нагих равнин.

Маргарет здесь нравилось.

Тремя годами раньше на каменные стены и башни с воротами были установлены двадцать шесть мощных серпентин, ядра которых покрывали четверть мили, позволяя превратить любого врага, рискнувшего подойти, в груды изуродованной плоти и металла. О своих намерениях Маргарет не упреждала ни Солсбери, ни Йорка, умолчав о том, что не вполне довольна своим уделом. В конфиденты себе она избрала лишь Дерри Брюера, поскольку доверяла ему одному. Вместе они устроили так, что Генрих, уговорив однажды медиков выпустить его из покоев Вестминстера на свежий сельский воздух для поправки здоровья, оказался за чертой Лондона, откуда Маргарет умыкнула его на север так быстро, что никто и спохватиться не успел. За три последующих года она получила сотню возмущенных писем и приняла не меньшее количество герольдов, но что мог поделать Йорк? Новых заседаний парламента без короля не созывалось. Закон и порядок в стране начинали давать сбои и рушиться, а вместе с тем Кенилворт был во всех смыслах крепостью. Даже Йорк не мог собрать такой армии, которая бы отняла короля Генриха у его собственной супруги.

– Подойдите, мастер Брюер, – сказала Маргарет. – И подведите сюда вашего… компаньона, чтобы я могла по достоинству оценить качество людей, которых вы привлекаете на служение моему мужу.