Мусульманская армия окружила неприятеля с суши и заняла все дороги, которые вели к вражескому лагерю. И численность ее увеличивалась благодаря подходу новых сил. Авангард всегда располагался поблизости от врагов, и лучники постоянно изводили их, осыпая стрелами. Франки были блокированы на суше со всех сторон, и никто не мог к ним приблизиться, не будучи убитым или раненым. Свой лагерь они разбили с одной стороны Акры, и королевский шатер был поставлен на Талл ал-Мусаллийин, Холме Молящихся — холме, который поднимается неподалеку от городских ворот. У них было две тысячи конных и тридцать тысяч пеших воинов. Я не встречал никого, кто приводил бы меньшие данные относительно их численности, хотя, с другой стороны, многие полагали, что их было еще больше и что к ним постоянно прибывало подкрепление по воде. Между армией франков и нашим авангардом постоянно вспыхивали бои, так как они упрямо лезли на рожон. Мусульмане рвались идти вперед и атаковать врага, но султан сдерживал их. Из различных мусульманских областей продолжали прибывать новые силы, прибывали и эмиры из разных краев. Первым прибыл Музаффар ад-Дин, великий эмир, сын Зайн ад-Дина, а за ним прибыл ал-Малик ал-Музаффар, повелитель Хамы…

Число франков возрастало до тех пор, пока их не оказалось достаточно, чтобы блокировать город и не позволять никому ни входить, ни выходить из него. Акра была полностью окружена в четверг, последний день месяца ражаб (13 сентября 1189 г.). Султан, понимая серьезность положения, был встревожен; он старался изобрести способ прорваться через это кольцо, чтобы доставить в осажденный город продовольствие и подкрепление. Он призвал эмиров и государственных советников на обсуждение своего плана, который заключался в том, чтобы взять врагов в полное кольцо (как по суше, так и по морю, разорвав их осаду Акры). На совете было решено напасть на франков всеми нашими силами и одолеть их, чтобы расчистить проход. Утром в пятницу, в 1-й день месяца шабан 585 г. (14 сентября 1189 г.), султан привел свою армию в движение, она шла боевым порядком, поделенная на правый фланг, левый фланг и центр. Приблизившись к неприятелю, войско яростно налетело на него. Атака началась после часа пятничной молитвы, чтобы нам помогли молитвенные обращения мусульман, совершающих пятничный намаз. Было предпринято несколько жесточайших атак, и битва с переменным успехом свирепствовала до самой ночной темноты, которая заставила сражающихся прекратить бой. Обе стороны провели ночь в боевой готовности, и каждая армия ожидала нападения противника.

Утром в субботу войска были приведены в боевую готовность, и султан направил отборный отряд на берег с северной стороны города. Вражеский стан до этого места не доходил, но незанятая территория удерживалась взводами легкой конницы. Наши воины атаковали и разгромили их, сразив великое множество врагов. Те, кому удалось избежать смерти, кинулись к себе, и мусульмане преследовали их до самого лагеря. Так удалось открыть проход в город, и его стены были освобождены от ворот башни под названием Калат ал-Малик и до ворот, перестроенных Каракушем и носящих его имя. Теперь, когда путь оказался свободен, поставщики провианта зашли в город со своими товарами, и по одному человеку, мужчина или женщина, могли спокойно пройти в город, ибо мусульманский авангард стоял между дорогой и вражеским лагерем, полностью блокируя последний. В тот же день султан отправился в Акру и поднялся на стену, откуда мог осмотреть вражеский лагерь, раскинувшийся у стен города. Мусульмане предавались ликованию, видя, что Аллах пришел им на помощь.

Получив известие о том, что франки собираются атаковать Акру, султан призвал к себе эмиров и советников, чтобы посовещаться с ними относительно того, как ему поступить. В тот момент он находился в Марж Уйуне. И считал, что будет лучше всего атаковать врага и не дать ему встать у города, «ибо, — сказал он, — в случае, если их пехота будет прикрывать их стеной, они окопаются за ней настолько, что мы не сможем добраться до них, и тогда они смогут взять город». Совет не разделял этого мнения. «Пусть занимают эту позицию, — говорили султану, — и собирают войска; мы за день разрубим их на куски». Однако события показали, что султан был прав. Я сам слышал его слова и был свидетелем тому, что случилось после. И это то, о чем Святым Пророком сказаны следующие слова: «Среди моих людей есть такие, которые могут принимать решения и говорить, и Умар из их числа».

Возглавляемый султаном гарнизон произвел вылазку, благодаря чему франки были со всех сторон окружены мусульманами. Маневр этот был произведен после полуденной молитвы. Затем мусульмане прекратили сражение, чтобы напоить лошадей и немного отдохнуть; разрешение выйти из боя они получили на условии, что вернутся и продолжат сражаться, как только немного отдохнут. Однако, поскольку времени у них было немного, а их одолевала усталость, в тот день они на свои посты не вернулись, а улеглись спать, думая, что завтра, в воскресенье, набросятся на противника и дадут ему генеральное сражение. Франки оставались под защитой своего лагеря, и не было видно ни единого человека. Утром в воскресенье, в 3-й день месяца шабан (16 сентября 1189 г.), армия султана приготовилась к сражению и, окружив врага, приступила к штурму лагеря. Эмирам и большей части воинов было приказано спешиться, чтобы они могли бить франков даже внутри их шатров. Все было готово, когда некоторые эмиры посоветовали отложить полное наступление до утра понедельника, 4-го дня шабана, и перевести пехотинцев в Акру, чтобы те могли пойти в атаку вместе с гарнизоном города; в этом случае они ударили бы в тыл врагу, а мусульмане, находившиеся за пределами города, сели бы на коней и обрушились на лагерь со всех сторон одновременно.

Султан лично вел армию в бой и принимал активное участие в сражениях; он всегда был в гуще сражения. Воистину, в своей тревоге и желании помочь он был похож на мать, у которой похитили дитя. Один из его врачей рассказывал мне, что с пятницы до воскресенья он практически ничего не ел, до такой степени его мысли были заняты сражением. План атаки был реализован, но враг в лагере продолжал отчаянно сопротивляться. Сражение длилось до пятницы, 8-го дня месяца шабан; это было подобно базару, где каждый продавал свою жизнь, стремясь извлечь величайшую выгоду (заслужить рай); это было подобно небу, проливающемуся дождем, каждая капля которого была головой предводителя или командира.

В 3-й день месяца шабан (21 сентября 1189 г.) вражеская пехота и конница, развернувшись в цепь на вершине горы, покинули лагерь и медленно, без какой-либо спешки, двинулись в нашу сторону. Внутри образованного пехотой внешнего кольца, точно окруженные стеной, они шли до тех пор, пока не достигли шатров нашего авангарда. Заметив неприятеля, мусульманские воины предупредили друг друга, тяжелая конница приготовилась к атаке, и султан воскликнул: «Вперед, за Ислам!» Конные воины вскочили в седла, пехотинцы не менее ретиво рванулись в бой, причем молодые были исполнены такой же решимости, что и ветераны; все дружно налетели на врага и погнали его назад. Неверные сомкнули ряды, и начался ближний бой на мечах; те, кто в нем уцелел, получили ранения; те, кто был убит, остались лежать на земле; раненые спотыкались о мертвых, и каждый думал только о себе. Те враги, которым удалось уцелеть, бежали в свой лагерь и отсиживались там несколько дней. Воистину, они думали только о том, как избежать смерти и оградить себя от опасности.