Потом наступило утро, а она одна в постели. Ближайшее окно все облеплено листьями. Из-за этого свет в комнате казался зеленоватым, хотя погода вроде бы прояснилась. Джин-Хо встала и подошла посмотреть внимательнее, однако через это окно ничего не было видно, она пошла к другому. Весь двор завален ветками деревьев. На той стороне улицы рухнул набок старый дуб, влез в их сад, почти целиком накрыл папин универсал. Он вчера оставил его во дворе, потому что гараж заполнила мебель со двора. Только местами из-под ветвей проглядывала крыша автомобиля.

Внизу мама Джин-Хо обжаривала тост, щипцами зажимая кусок хлеба над плитой. Шу-Мэй размешивала в тарелке хлопья, а папа говорил по телефону.

– Да, хорошо, – говорил он. – Значит, вам повезло. У нас электричества в ближайшие дни не будет. – Он послушал с минуту и сказал: – Спасибо, мама, но даже если б у нас был шанс проехать, одна машина разбита, а другая заперта в гараже, и поперек подъездной дорожки лежит дерево. Думаю, нам стоит оставить все как есть и не открывать морозилку.

Он был в пижаме и в красном клетчатом халате, словно в выходной. Когда он положил трубку, Джин-Хо спросила:

– А ты на работу пойдешь?

И папа сказал:

– Думаю, едва ли сегодня кто-то из студентов покажется, лапонька.

– А у меня школа будет?

– Наверное, школа закрыта. Да и как до нее добраться?

Мама Джин-Хо подошла к столу с тостом – он был местами черный и пах странно.

– Не хочу это, – сказала Джин-Хо.

– Тем лучше, – сказала мама. – Буду рада, если ты съешь какие-нибудь хлопья. Надо использовать молоко, чтобы не прокисло.

– Когда же нам провода исправят? – спросила Джин-Хо.

– Не знаю, лапонька. Тысячи и тысячи людей в таком же положении, как и мы, судя по тому, что говорит папин маленький приемник.

– Теперь ты рада, что я его купил? – вставил папа Джин-Хо. – Я же говорил: радио пригодится.

Он обожал всякие приборчики. Из-за этого родители часто спорили.

С завтрака и до обеда всей семьей расчищали двор. Конечно, с дубом Кромвелей, который полностью перегородил улицу и блокировал движение, они сами не справились бы, да и с тем вязом, что лежал перед гаражом. Зато они собрали ветки поменьше и ворохи листьев, все еще зеленых, влажных, здоровых на вид, запихали их в мусорные пакеты и вытащили пакеты в проулок. Джин-Хо даже птичье гнездо нашла, правда, без птиц. Ей было поручено собирать маленькие ветки в пластиковую корзину, которую папа время от времени вытряхивал. Справа и слева соседи тоже были заняты уборкой, все дружески перекликались. Миссис Сансом сказала – в одном доме, в конце квартала, есть электричество. Эти люди позволили соседям протянуть удлинители и подключить холодильники.

– Если до вечера не починят, – сказала соседка, – предлагаю собрать все, что может испортиться, и устроить большой соседский пикник с грилем.

Джин-Хо подумала, это гораздо веселее, чем поспешно есть портящуюся еду по домам. Пусть уж лучше не чинят провода. Погода такая приятная, ветерок, в воздухе свежесть, и никогда еще не бывало, чтобы столько соседей одновременно вышло на улицу.

Они приготовили омлет и на том покончили с яйцами. Потом Шу-Мэй отправилась спать днем, а Джин-Хо из окна родительской спальни смотрела, как мужчины разделываются с дубом. Их пилы жужжали сердито, словно шмели. Они вырезали середину ствола, чтобы машины могли проехать, но бросили во дворе Кромвелей основание, когтившее корнями воздух, а у Дональдсонов – крону, ветвистую, всю в листьях, универсал по-прежнему так и оставался под ней. Папа Джин-Хо сказал, этим займутся позже, когда справятся с неотложными делами. Он повел Джин-Хо считать кольца на срезе дерева. Мистер Сансом тоже стоял и считал их. Оказалось, это не так-то легко, потому что кольца местами сливались, и они оба сбивались со счета. От обрубка шел сильный острый и кислый запах, у Джин-Хо слюнки побежали.

Теперь мама уже всерьез переживала за пропадающую еду. Она сказала, что составила в морозилку все те блюда, с которыми столько провозилась. Джин-Хо ответила:

– Ничего страшного, мы возьмем их на соседский пикник и обжарим на гриле.

Но мама заспорила:

– Как ты будешь жарить на гриле лазанью со шпинатом, Джин-Хо!

Она уже больше не твердила, как все это весело, и перестала напоминать «подумай о бедных иракцах», но это было как раз к лучшему, по мнению Джин-Хо.

В итоге никакого пикника не вышло. Наверное, миссис Сансом забыла свое предложение. Наступили сумерки, соседи скрылись в домах, только и видно было, что свечки там и сям в окнах.

Мама Джин-Хо сходила с фонарем в подвал и вернулась с подносом.

– Я только на миг приоткрыла дверь морозилки и тут же захлопнула, – сказала она. – Вряд ли температура успела подняться.

Она сунула лазанью в газовую духовку, но замороженная лазанья готовилась целую вечность. Они ждали, ждали, ждали, читая при свечах книги, больше-то заняться было нечем. Сразу после ужина – а ужин был почти в восемь – все отправились спать в ту королевского размера постель. Мама Джин-Хо даже посуду мыть не стала.

– Это я отложу до утра, когда будет светло, – сказала она.

– Наверное, так люди жили прежде, – сказал папа Джин-Хо. – Подстраивались к рассветам и закатам.

– Да хоть так, – ответила мама Джин-Хо.

Они и не мылись, уже два дня. С этим тоже придется подождать до утра.

И зачем вставать спозаранку, если ничего не видно все равно? Они так заспались, что дедушка Джин-Хо еле разбудил их, колотя в дверь. «Эй! – кричал он. – Эй!» Ведь дверной звонок не работал.

Мама Джин-Хо пошла ему отворить, пока остальные одевались. Про мытье никто и не вспомнил. К тому времени, как Джин-Хо сошла вниз, дедушка уже сидел на кухне и смотрел, как мама обжигает тост.

– Джин-Джин! – приветствовал он ее. – Как тебе нравится такая жизнь?

– Скучновато становится, – призналась она.

– Просто надо прикинуться, будто мы перенеслись во времена колоний, лапонька. Я так себе и говорю.

Рядом с ним на столе Джин-Хо увидела пачку одноразовых подгузников. Мама Джин-Хо не признавала одноразовых, но матерчатые закончились. Еще дедушка привез три картонных стаканчика с кофе из магазина и кварту молока, любимый сорт Джин-Хо, и какую-то серебристую штуку, похожую на ракету, ростом с Джин-Хо, – поставил ее у задней двери.

– Что это? – спросила она.

– Гелий.

– Гелий?

– Для шариков, к которым привяжем соски.

– Соски? – переспросила Джин-Хо. – Сосочная вечеринка!

Совсем вылетело из головы.

– Ты же знаешь, у твоей мамы слово не расходится с делом, – сказал дедушка.

– Я предупредила ее, что сегодня ей предстоит расстаться с сосками, и так оно и будет, – заявила мама Джин-Хо, не поворачиваясь от плиты. – Мы же не хотим, чтобы Шу-Мэй решила, будто я непоследовательна.