– Но если не делать тест, то через время… Когда всё закончится, как вы собирается вести себя тогда? Раз не бросаете Марка, то странно проводить время с чужим ребёнком. То есть…

– Если, - Алекс перебивает меня. – Если всё закончится. Хотя я предпочитаю без «когда» и «если», а просто никогда. Так что в наших планах не было варианта отпускать тебя или ждать, когда мы расстанемся. Сэм сказал, что это не шантаж, но от меня это именно он. И немного давления. В плане, самое время понять, насколько серьёзно ты относишься ко всему.

Я? Ко всему? Да у меня желе вместо мыслей, а в душе чехарда творится. Бардак похлеще того, что Марк в одиночестве может натворить. Потому что я не ожидала, что будут спрашивать моё мнение.

Ожидала упрёков или разборок, хотя мужчины до этого никогда не опускались. Но обвинения были бы заслужены, хоть я и надумала миллионы оправданий.

Но сейчас остаётся лишь голая правда. Я не сказала, а они хотели бы знать. С этим намного проще разбираться. И без особо страха смотреть в сторону брошенных покупок из аптеки.

– Так что, Юн?  

– Алекс, прекращай. Мы собирались нормально поговорить.

– Так я и говорю нормально.

– Ты говоришь так, что сейчас принцесса пошлёт нас и возьмёт тайм-аут. Мне оно не нужно.

– А ты со своим «шантаж, но не шантаж» делаешь лучше?

– Немецкий – за пределами номера, без меня.

Прерываю мужчин, потому что немецкий в их исполнении звучит раскатисто и волнующе. Подслушиваю то, что не было предназначено для моих ушей. Когда-то этот язык казался мне жутко грубым и раздражающим. Но его можно полюбить только за то, как мужчины произносят «принцесса».

– Прости, Юн. Но знаешь что? Я солгал.

Алекс дёргает меня на себя, заставляя практически завалиться. И потерять необходимую защиту в виде одеяла. Мужские ладони опускаются на ягодицы, а губы скользят по шее. Выше и выше, пока легко не прикасаются к моим.

– Время на размышления вышло. Но Сэм прав, мы всегда получаем то, что хотим. Так что снова сбежать от нас не получится.

– Я никуда не денусь. Если ты забыл, у меня контракт на год, с продлением.

– А если бы не договор, ты бы сейчас собрала вещи и вернулась домой? Только он держит тебя здесь?

Простой вопрос, на который существует только один правильный ответ. Который крутится в голове, пока ладони Алекса сильнее надавливают. Который всё отчетливее прорисовывается от того, как Сэм невесомо ведёт по талии. Задерживаю дыхание перед тем, как выпалить самое главное:

– Меня держите вы.

– Тогда, если мы всё решили, может прекратишь вырываться?

Хмурюсь, раздумываю над этим предположением. Вижу, как на дне карих глаз Алекса залегает злость и раздражение. И то, как его ладони сильнее сжимают ягодицы, только подтверждают мои мысли.

– Принцесса, не нарывайся.

Не могу сдержать улыбку. Такое ощущение, что когда последняя преграда спала, я чувствую себя свободной. Могу обхватить мужчину за шею, упираясь коленями по бокам от него. Приподняться, чтобы быть выше. И прижаться лбом к нему, легко дыша.

Всё, что могло случиться – уже случилось. Наши отношения? Секс-видео все ещё гуляет в интернете, только с меньшим обсуждением. Даже если всплывёт, что Сэм тоже часть нашей «пары», то не страшно. Мужчины уже доказали, что найдут выход из ситуации.

Марк? Они готовы его принять, даже слишком правильно отреагировали на моё молчание. И с самого начала ни коим образом не показывали, что им мешает наличие ребёнка. Пытались найти подход, подкупали. Может, это и неправильно, но приятно.

И кажется, что если утром злополучный тест покажет две полоски, то ничего не изменится. Слишком быстро, слишком внезапно. Только начали выстраивать по кирпичику отношения, как новые сложности. Но мы справимся, наверное.

Если действительно захотим быть вместе. У меня это желание – есть. Если отбрасывать все формальности и правила, собственную неуверенность. То тогда ответ так прост и понятен.

Я хочу быть с ними. И больше ничего не важно.

– А что будет? Если нарвусь?

– Кажется, кто-то осмелел, - Сэм прижимается ко мне, его ладони опускаются на бёдра. Делает всё, чтобы мне было некуда бежать. – Хочешь проверить?

Длинные пальцы легко справляются с застёжкой лифчика. Медленно опускают шлейки вниз, лаская кожу. Господи, когда-то я перестану так остро реагировать на них. Когда-то в следующей жизни.

Сама мысль, что Алекс меня целует, пока другой мужчина раздевает – ошеломляет. Открывает краники, выпуская жар по венам. Ниже, расправляя лёгкие, делая каждую клеточку неимоверно чувствительной.

– Для начала, мы можем тебя немного помучить.

Сэму не удаётся меня напугать. Особенно, когда я чувствую его возбуждение. Упирающееся между моих ягодиц. Я даже не заметила, как он разделся. Но головка члена едва скользит по влаге, надавливает.

– Не давать кончить, долго.

– Очень долго. Растягивая удовольствие.

– Пока не охрипнешь, принцесса, - Алекс оттягивает мою губу, сжимая зубами. Резко подаётся вперёд, углубляя поцелуй. Рваный, быстрый. – Хочу увидеть, какой ты будешь на грани. Спустя минуты, часы. Ты будешь охренительной.

– Все ещё не страшно?

Сэм спускается поцелуями вдоль позвонков. Обводит языком выпирающие косточки, намеренно оставляет укус на боку. Пока не добирается до трусиков, которые уже насквозь мокрые.

Ткань трещит, врезаясь в кожу. С неслышным хлопком рвётся, заставляя сомневаться в качестве белья. Или, скорее, в очередной раз удивляться силе того, кто должен быть хлипким геймером.

Даже возмущаться не могу, когда губы Сэма касаются крестца. Какие там слова, если все силы уходят на то, чтобы расстегнуть ремень Алекса. Избавить его окончательно от одежды, сравнивая шансы.

– Тише, принцесса, - шепот кажется ударом по нервам, звоном отдаётся внутри. – Нетерпеливая. А кто-то был наказан, вообще-то.

– Наказывать через секс – плохая политика. Я тоже могу обидеться, - обещаю, прижавшись спиной к груди Сэма. Поворачиваю голову, чтобы урвать жаркий поцелуй. От которого дрожь идёт по телу. – И что тогда?