— Это меня отнюдь не утешает, — ядовито заметила Виктория.

Виконт вопросительно взглянул на нее, и она поняла, что шутить с ним бесполезно, а поэтому, чтобы исправить ошибку, принялась пристально изучать большую клетку с яркими южноамериканскими попугаями.

— Вы нужны мне, Лисичка, — смиренно заметил он. «Почти так же, как и ваши деньги».

Виктория потупилась.

— Дайте мне время обдумать все это, — сказала она после некоторого замешательства и улыбнулась. — Непросто свыкнуться с этим за какие-то несколько часов.

— Несомненно, — согласился Марли. — Но вы должны доверять мне. Вы же знаете — я гораздо лучший выбор для вас, чем Син Графтон.

Если бы она любила спорить, то поставила бы миллион фунтов на то, что виконт глубоко заблуждается.

Остин Ховарт осадил гнедого жеребца и, скрываясь за огромным почтовым фургоном, наблюдал, как Син Графтон вернулся к своей лошади и поехал рысью в направлении конного аукциона. Граф расплылся в улыбке. Джентльмен, которого он преследовал, теперь, похоже, преследует его.

Можно остановить Сина и дать ему очередное доказательство вины Марли, но еще лучше отказаться от этой идеи. Ключ не много значил — всего-навсего кусок письма, служивший закладкой в книге. Ему следует проявлять сдержанность и осторожность, предъявляя эту улику, и, возможно, куда лучше сообщить о ней за стаканом портвейна сегодня вечером. В конце концов, он помогал собирать улики, которые могли привести человека на виселицу.

Все это было чертовски неприятно. Что касалось Августы и Кита, то для них Томас был мертв и больше ничего. Если бы он сразу понял, что надо найти убийцу, то устроил бы все по-иному и убийца был арестован сразу же после убийства. Копаться в этом спустя два года после свершившегося слишком мудрено; в конце концов, если бы у него были стоящие улики, убийца давно бы предстал перед судом.

Подождав еще минут пять и удостоверившись, что Син не появится вновь, Остин направился на Болтон-стрит, собираясь предпринять кое-какие шаги, чтобы некоторая часть прошлого навсегда осталась погребенной. Черт бы побрал Томаса Графтона — он так и не открыл, что его повеса-братец делал в Европе. Они были друзьями, и он мог бы упомянуть, что проклятый Син работал на паршивое военное министерство — подумать только — тайным агентом!

Конечно, если бы он знал тогда об этом, Томаса можно было и не убивать. Вряд ли леди Джейн Незерби когда-нибудь поделится своими подозрениями, даже если эта хорошенькая кукла в летах располагала ими, но все же с вынюхивающим повсюду Сином он должен быть настороже. Что же касается развязной женушки Сина, то ей лучше держать рот на замке. Если же она не сделает этого, он будет вынужден откопать свидетельства ее так называемой дружбы с Томасом или Марли. Это определенно отвлечет Сина — по крайней мере на срок, достаточный, чтобы предъявить неоспоримые улики вины Марли. То-то виконт удивится!

Виктория попросила Марли остановить фаэтон на углу Брутон-стрит. Он снова попытался поцеловать ее, но она сумела уклониться от его губ.

Нечего было и думать о том, чтобы рассказать Синклеру, где она провела полдня и после этой новости заявить о невиновности виконта. Она ненавидела необходимость кривить душой и говорить полуправду, но это стало неотъемлемой частью ее расследования. Ей приходилось признать, что Синклер действовал куда более искусно.

Как только она приблизилась, Майло открыл входную дверь.

— Добрый день, миледи.

— Добрый день. Лорд Олторп вернулся?

Дворецкий принял от нее шаль и шляпку.

— Пока еще нет, миледи. Прикажете приготовить чай?

Виктория отсутствовала почти четыре часа. Насколько ей было известно, единственной задачей Синклера в этот день было пригласить на обед трех своих таинственных друзей. У нее в душе проснулась тревога. Если кто и способен позаботиться о себе, так это Синклер Графтон, но хотелось знать, где он находится. Если Марли не убийца, то самым подходящим подозреваемым становился Кингсфелд. Син вряд ли будет проявлять осторожность рядом со своим предполагаемым другом.

Вздрогнув, Виктория выхватила свою шляпку из рук Майло.

— Никакого чая сегодня, — быстро сказала она, завязывая лепты шляпки под подбородком. — Мне еще надо кое-что сделать. Пожалуйста, пришлите сюда Романа.

Лицо дворецкого потемнело.

— Я не видел эту персону весь день, леди Олторп. Не рискую предположить, где он может быть.

— Они ушли вместе?

— Нет, насколько я знаю. Что-нибудь не так?

— Что? Нет. Не знаю.

Друзья Синклера жили где-то на Уэйхаус-стрит. Если Син не прислушался к ней, возможно, их она сумеет убедить.

— Кто-нибудь относил письма к леди Стэнтон?

Майло покраснел.

— Миледи, я не имею представления о личной переписке лорда Олторпа.

— Хорошо. Кто доставлял ей письма Синклера?

— Должно быть, Хилсон. Он славный паренек, хотя немного…

— Я хочу поговорить с ним, — перебила она. — Немедленно. — Виктория старалась обуздать растущее возбуждение. Сейчас она была единственным человеком в доме, который имел представление о том, что может случиться непоправимое.

Спустя несколько секунд, шаркая ногами и явно нервничая, появился Хилсоп.

— Миледи? — заикаясь, произнес он, дергая шейный платок. Она улыбнулась, придав лицу самое располагающее выражение.

— Ты знаешь адрес леди Стэнтон?

— Я…

Майло толкнул его локтем в спину.

— Да, миледи.

— Отлично. Пожалуйста, отведи меня туда.

Мальчик побледнел.

— Сейчас, миледи?

При удобном случае надо будет сказать Сину, как трепетно относятся слуги к ее утонченной чувствительности, а точнее, к его развлечениям.

Если бы она не знала, кем была эта леди Стэнтон, то, несомненно, почувствовала бы крайнее раздражение.

— Да, сейчас. Я думаю, ты не правишь лошадьми? Майло, найми нам экипаж.

— Наемный экипаж, леди Олторп?

Виктория закрыла глаза и сосчитала до трех.

— Да, Майло, пожалуйста.

Долговязый дворецкий выпрямился.

— Конечно, я немедленно займусь этим.

— Спасибо.

Виктория и Хилсон ждали на ступенях перед домом минут пять. Наконец появился Майло, за которым шла лошадь, запряженная в ветхую карету.

— Вы уверены, что карета вас устроит, миледи? Я могу приказать Орсеру запрячь экипаж — на это уйдет всего десять минут.