— Согласен, триарх. Ваши приказы?

— Никаких контактов с атакующей с воздуха волной или с поверхностным подкреплением? — Как только он задал вопрос, Форрикс понял, что тот был излишним. — Забудь об этом, ты бы сказал мне, если это было бы так.

— Все отделения в настоящее время охраняют периметр или переведены в мобильный резерв, триарх. Это вполне обороноспособная позиция. Вход и выход только через четыре коридора. Может, нам стоит закрепиться?

— Здесь легко обороняться, но если мы застрянем — нам будет очень тяжело вырваться. Чем дольше мы остаёмся, тем больше шансов, что мы завязнем в бессмысленном бою с силами обороны. Для привлечения внимания мы должны представлять большую угрозу. Я не собираюсь продолжать ждать отставших — пора определить цель и воткнуть эту заточку поглубже.

Новая вражеская атака по восточному коридору прервала речь Форрикса. Десятки солдат в панцирных доспехах возглавили наступление, бросая вызов болтерному огню, перебегая от одного дверного проёма к другому. За первые пятнадцать метров они потеряли половину отряда. Он не мог решить, были ли они храбрыми или глупыми, раз решили попытаться атаковать космических десантников.

— У меня есть несколько схем, триарх. — Гхарал пробрался сквозь защищавшее Форрикса отделение, и протянул ему планшет-проектор, поверхность которого пересекало схематичное изображением окружения. — В радиусе трёх километров от нашей позиции находятся несколько потенциальных целей.

— Задача нашей атаки состоит в том, чтобы открыть фронт внутри космического порта и тем самым предоставить возможность верхним и нижним силам продвинуться вперёд с меньшими потерями. Действуя по этим целям, мы увязнем и не добьёмся решительного успеха. Даже если каждым болтом мы будем убивать по одному солдату, это не будет иметь никакого смысла. Именно сыновья Дорна являются хребтом обороны. Мне нужно сделать так, чтобы против нас направили значительные силы Имперских Кулаков.

— И что же это значит? К какой цели мы направимся?

— Как только мы разберёмся с этим недоразумением, отправь восемь разведывательных отрядов. По десять легионеров в каждом. Я хочу рассредоточить их по вертикали и горизонтали, насколько это возможно. Пусть докладывают об уровне сопротивления через каждые двести метров. В частности, не спускают глаз с наших кузенов в жёлтом. Любой контакт с Имперскими Кулаками должен быть немедленно зафиксирован.

— Так точно, триарх… — неуверенность Гхарала выдавала его внутренние колебания. — Какая у них задача?

— Мы последуем за той силой, которая встретит наибольшее сопротивление.

Бронированные имперские пехотинцы снова атаковали, используя свой порыв, чтобы прикрыть прибытие пары установленных на треногах мультилазеров. Вскоре по восточному коридору пронеслись синие лучи скорострельного огня, выбивая искры из доспехов воинов Форрикса и оставляя на бледно-жёлтых стенах выжженные следы. Ракеты и тяжёлые болты проревели в ответ, превратив тяжёлое оружие и его расчёты в разорванный металл и плоть.

— Я… Простите за невежество, триарх. Зачем нам сознательно атаковать самую крепкую оборону?

— Если бы ты защищал космический порт и по твоей территории бесконтрольно слонялся враг, как бы ты организовал свои войска?

— Я бы распределил защитников, исходя из уровня значимости и уязвимости. Чем выше ценность потенциальной цели, тем лучше оборона… — Гхарал рассмеялся, когда пришёл к ожидаемому выводу. — Самая крепкая оборона будет организована вокруг целей, которые значат для нашего врага больше всего.

— Именно так. Не важно, на что мы нападаем, важно только то, что Имперские Кулаки это высоко ценят. Чем упорнее они сражаются, тем выше его ценность для них.

— А когда мы определим цель, триарх?

— Мы ударим в полную силу, быстрая атака наконечником копья. Мы прорвём оборону, захватим то, что пытаются защитить сыны Дорна, а затем подготовимся к контратаке. Чем сильнее они отреагируют, тем лучше у нас получилось…

Нагпурский регион, пятьдесят девять дней до начала штурма

Масштабы ущерба трудно было оценить. Когда Зеноби посмотрела на полкилометра искорёженного, горящего металла, это напомнило ей о том времени, когда она в детстве увидела взрыв плавильной печи. Но даже он не шёл ни в какое сравнение: короткий, жестокий эпизод, который убил сотни людей, но нанёс незначительный непоправимый ущерб производственной линии подвесного отрога.

По меньшей мере, семнадцать вагонов и орудийных платформы полностью сошли с рельсов, включая тот, в котором находилась Зеноби. Ещё с полдюжины остались непосредственно на дороге, но накренились в разные стороны, сбившись гармошкой из–за экстренного торможения. На первых четырёх виднелись следы попаданий, но в остальном они не пострадали, как и примерно дюжина последних.

Но не увиденное напомнило ей об огненной вспышке в Аддабе, а запах. Обуглившиеся тела и горящее масло. Это вернуло воспоминание, резкое и горячее, как её родители кричали о потерянных родственниках.

Здесь было спокойнее. Непосредственный хаос утих, пока она оставалась в ловушке внутри турели. Поисковые команды копались в неохваченных огнём обломках, вытаскивая живых и мёртвых. Непрерывный поток раненых, идущих и лежащих на носилках, проходил мимо наскоро развёрнутых медицинских постов, которые расположили в стороне от поезда.

С потрясением, которое закончило её бесцельные блуждания, Зеноби вспомнила о самолёте. Она подняла голову, вглядываясь в задымленные небеса. Сумерки окрашивали небо в пурпурные и красные тона.

— Они улетели.

Зеноби повернулась на голос Селин. Менбер шёл сразу за ней, держа в руках запасной комплект униформы.

— Надень это, скоро похолодает, — сказал он, передавая ей комбинезон.

Она с трудом влезла в громоздкую униформу, которая была сшита для кого–то, по крайней, мере на пять сантиметров больше. Затем сложила манжеты, и они смялись вокруг её лодыжек над ботинками.

— Я чувствую себя ребёнком, — сказала она, всплеснув руками.

— Ты не ребёнок, кузина, — возразил Менбер.

— Ты умная женщина, — сказала Селин. — Хорошо придумала использовать форму, чтобы потушить огонь. Внутри твоего черепа острый ум.

— Мы уже знаем, кто погиб? — тихо спросила Зеноби, осматривая обломки.

— Сержант Алекзанда, — ответила Селин, тяжело сглотнув.

Зеноби подавила всхлип, и Менбер поддержал её за руку, когда она покачнулась.

— Пойдём, поищем место, где ты сможешь передохнуть, — сказал он, уводя её от горящего поезда. Она сделала несколько шагов, а затем замотала головой, отстраняясь.

— Я могу помочь, — сказала она, вытирая сажу и слезы с лица рукавом новой одежды. — Я не ранена.

— Ты сильно надышалась дымом, Оби, — сказала Селин. — Это опасно.

— Я не ранена, — настаивала Зеноби, возвращаясь к вагону с орудийной платформой. — И знамя роты где–то там.