Много было сказано, но обида и злость все равно оставались, причем на саму задачу. На ее постановку. Иррационально как-то…

– Успокойся, Ти! – сказал тогда Лой. – Наставник нас попросту подставил. Смачно подставил. По условию задачи мы не могли отказаться взять домой тех бомжей.

– Ты хочешь сказать, что была бы такая возможность, ты бы отказался?! – спросила Ти, с изумлением вытаращившись на брата красными от слез глазами.

– Да, – коротко ответил тот, и было видно, что этот ответ ему самому неприятен. Будто сознался в чем-то очень предосудительном.

– Теперь я понимаю, за что ненавидят нашего наставника. Вот за такие задания, – выпалила она.

– Такова специфика службы, – еще более мрачно сказал Лой, пытаясь защитить Аррестли. – Он должен нас вот так… Жестоко… Он прав! Но это не значит, что нам должно быть приятно.

– Мы с Лоем знали, что будет, – тут же влез Кер. – Мы же специально копали эту тему.

– Все равно… Все равно, неправильно это! – выкрикнула Ти, никак не находя сил прийти в себя.

– Там весь мир неправильный! – буркнул Лой и отвернулся.

– И что самое неприятное, у нас самих иного выхода нет, кроме как пытаться их… исправить, – добавила Ийя, но продолжать не стала. И так ясно.

* * *

Связавшись с Брисом Илианом, Ти хотела увидеть. Хотела понять, услышать… Услышать реального представителя той культуры. Не вот так, в более-менее формальной обстановке, как имели с ними дело Ийя и Лой, когда принимали на борт битую посудину с конфедератами.

Ей позарез нужно было живое общение. С реальным и живым представителем той культуры. Чтобы понять, хотя бы для себя, можно ли с ними вообще общаться на равных?

Она хотела воочию увидеть эту разность культур. Хотела понять, сможет ли сама справиться с культурным шоком и дальше идти по избранному Пути. И если случай предоставляет такую возможность – пообщаться в реальности, не на тренажере, где все-таки действует через гипнопроектор программа, кем-то написанная, то за нее надо хвататься обеими руками. Ну и обида тоже сыграла свою роль… На себя, на несправедливый мир. Хотелось все-таки увидеть во всем этом кошмаре хоть что-то человеческое. В лице хотя бы вот этого студента-стажера.

Она искренне надеялась, что будет так[8].

* * *

Первый шок от нежданного «явления» быстро улетучился, и у Бриса прорезалось любопытство: не каждый день выпадает возможнсть пообщаться с инопланетянами.

Вообще, всю жизнь можно прожить, видя представителей инозвездных цивилизаций только по стерео. Даже будучи звездолетчиком-торговцем. Не всякие корабли допускают к торговле с «алиенами». А тут не просто какие-то корхи, а вообще «бешеные»!

Многие их видели. Издали. Видели, как их корабли величественно следуют куда-то по своим делам, игнорируя всех и не приближаясь к системам Конфедерации. Впрочем, страшно подумать, что будет, если вдруг приблизятся… Один раз такое уже было, и повторения никому не хотелось.

Попытавшуюся противостоять эскадру они попросту смели, даже не почесавшись. Как мух прибили. А тут…

Взяли на борт терпящих бедствие и теперь, судя по их словам, готовы доставить почти к цели перелета…

Сюрреализм! Абсурд!

А вот эта «супердевочка» обращается «за просто так» даже не к астрогатору, а к его помощнику – сюрреализм в квадрате!

– И какая надобность возникла обращаться к травмированному астрогатору? – попробовал пошутить Брис.

– Да, собственно, хотела у тебя кое-что уточнить… Если тебе не трудно и ты не возражаешь.

Брис нахмурился. Натянувшаяся кожа на лице тут же просигнализировала болью в заклеенных ссадинах, и он поспешил расслабиться. С одной стороны, не хотелось иметь дела с такими опасными личностями, но так как «Звездный медведь» находился у них на борту и обращались лично к нему… это обстоятельство не оставляло для Бриса другого выбора. И он коротко кивнул.

– Кстати, я никак тебе не мешаю? – вдруг осторожно справилась Ти.

– Да… нет, собственно… – не менее осторожно отозвался Брис. – Я тут на излечении, а кораблем ныне, как я понимаю, управлять не нужно. Вы нас везете.

Девушка удовлетворенно кивнула, закинула ногу на ногу, уперла локоток в подлокотник кресла, подперла кулачком голову и уже совершенно расслабленно добавила:

– Собственно, я хотела просто поговорить. – Ти дружелюбно улыбнулась. – Ведь ты студент. Я тоже. Думала, что у двух студентов найдется, о чем поболтать.

Заявление было еще более неожиданным. Лицо у Бриса вытянулось. О сигналящих болью ссадинах он забыл даже думать.

– Ты студент?!! – изумился он.

– А что тут удивительного? – Ти приподняла бровь. – Ты же ведь тоже студент. И астрогатор.

– Но… ты же сказала, что… астронавт-исследователь…

– Так и есть! – спокойно и даже с некоторым удивлением подтвердила Ти. – У нас в Академии пора полевой практики. Посылают – куда придется. Меня послали сюда. Все более чем обычно. Ты, наверное, так же… Декан чести удостоил?

– Ну… не совсем, – замялся Брис. – Я тут на подработках… Как бы… Деньги на учебу зарабатываю.

Теперь для собеседницы настал черед удивиться. Но она только обозначила мимолетное удивление, быстро стерев его с лица.

– И многие у вас так подрабатывают на учебу?

– Да. А у вас разве не так?

– Да у нас вообще денежной системы нет. Платить не надо. Нам только учиться надо.

– И что, скажешь, поступить в ваш университет может каждый? – попробовал задать провокационный вопрос Брис.

– Каждый, – ничуть не смутившись, ответила Ти. – Главное – сдать экзамены.

– А если не сдашь? – не унимался Брис.

– Всегда можно поступить в другой университет или учебное заведение. Где экзамены попроще и соответствуют твоим способностям.

– И за учебу платить не надо?

– Ну я же сказала, что у нас нет денежной системы.

– Но что-то же вместо нее есть?

– Конечно. Но это относится целиком к вопросам устройства экономики и управления ею. Я туда не суюсь. Не мой профиль.

– А твой профиль?

– Звезды изучать! – улыбнулась Ти.

Уже с первых же слов Ти умудрилась удивить и сильно заинтриговать Бриса. Он и не подозревал, что возможна экономика без денег. Когда-то он встречал упоминания о таких системах, но, кажется, те ссылки целиком и полностью относились к негуманоидным цивилизациям. Брису очень хотелось расспросить Ти об этом, но сильно мешало то, что перед ним был не парень, а девушка. Очень, кстати, симпатичная.