понимающе усмехнулись и отправились по своим делам. О девушках я им давно рассказал, поэтому ничего нового они не услышат. А лишний раз нервировать уже находящуюся на грани Настю я не хотел. Тем более, что сейчас у нее точно будет стресс. Но ничего, сердце у нее крепкое — выдержит.

Удобно расположившись в кресле, я сделал паузу, отметив ее готовность кинуться в бой и коротко сказал:

— Жги.

— Что тут происходит?!! — тут же взорвалась она. — Тетя, простите за грубый вопрос — какого черта боярыня Гордеева стала княгиней Багряниной⁈ Это вообще как? Нет, я знаю, что вы развелись с мужем, но причем тут Тимофей? Почему вы на Аштаэлии, а не на Земле? Я пыталась связаться с вами после того, как дядю арестовала Тайная Канцелярия, но не смогла. Вы будто вообще исчезли с лица земли — и теперь я понимаю, куда! Я слышала, там еще был скандал, когда оказалось, что счета Гордеевых пусты и переживала, что вам банально не на что будет жить, ведь домой вы не вернулись…

А теперь вы с близняшками тут, Багрянины, и вообще… И кто эти твои девушки, что так вольготно чувствуют себя у тебя дома⁈ Причем так, будто они тут уже хозяйки? Нет, их громкие фамилии я услышала, но хотелось бы подробностей. Мила, не останавливай меня, я, как впрочем и ты, имею право знать.

— Так, Настя, давай ты успокоишься и мы спокойно поговорим.

Ее гнев не вызывал у меня раздражения или злости. Нет, даже немного веселил. Забыл я уже, как она может выносить мозг. Но у меня, видимо, за это время образовался иммунитет к подобным вещам, поэтому без улыбки на беснующуюся девушку я смотреть не мог.

— Ну, для начала… Что графиня Меньшикова, что принцесса Елизавета — мои невесты…

— Я так и знала, что он блудил, пока нас не было!!! — тут же повторно взорвалась она. Но, поймав мой взгляд, тут же уселась обратно, всем своим видом показывая обиду, скрытую под маской прожженной интриганки. Уверен, она уже начала просчитывать дивиденды и возможности от моего брака с Романовой.

— Более того, Людмила Афанасьевна оказала мне честь и тоже приняла мое предложение стать моей женой.

— Тетя!!! — опять вскакивание и опять негодование. Хотя, на этот раз даже Мила была удивлена.

— А что тетя? — улыбнулась Люда, позабавленная ожидаемой реакцией. — Ты считаешь, что я не имею право на счастье с человеком, который столько сделал для меня и которого я люблю? И на надо так смешно надувать щеки и пытаться мне рассказать про возраст. Если моему жениху на него плевать, то и мне тоже. А досужие разговоры мне безразличны. Мне гораздо важней, что обо мне думает будущий муж, а не окружающие. И поверь, с его нынешней силой никто не посмеет даже косо на нас посмотреть. Чревато, знаешь ли. Да и я — не последний маг в роду.

— Я так и знала, — плюхнулась Настя кресло. — Стоило оставить тебя одного, как сразу нашлись охотницы. Мила, мы опоздали. Пойдем рыдать над разбитыми надеждами.

— Браво, — похлопал я в ладоши. — Какая игра, какие эмоции!!! Захочешь выступать перед публикой, я обязательно дам тебе рекомендации. А сейчас давай ты возьмешь себя в руки, перестанешь ерничать и выслушаешь меня.

Для начала никто никуда не опоздал, потому что без вас поезд не уйдет. Настя, мое слово остается в силе и как только ты станешь совершеннолетней и закончишь учебу, жду тебя на Аштаэлии. Наш брак с тобой — дело решенное, и если у тебя ничего не изменилось, то так и будет.

Это же касается и Милы. Правда, сначала придется ввести ее в дворянское сословие, иначе наш брак не зарегистрируют. Увы, тут с этим строго — князь не может жениться на простолюдинке.

— С этим как раз проблем нет. Бабушка признала Милу и дала ей титул князей Мышкиных. Так что теперь она мне не служанка, а сестра. Прошу любить и жаловать, но меня первую.

— Отличная новость, — обрадовался я. — Значит, ты можешь остаться у меня?

— Нет, Тимофей, — мягко улыбнулась Мила. — мы пришли с Настей и вернемся с ней. А когда придет время, приедем к тебе, чтобы остаться навсегда. Я не могу оставить ее одну. У рода, — она замялась, — дела идут не очень хорошо.

— Рассказывайте, — нахмурился я. Если моим невестам хоть кто-то посмеет угрожать, я обрушусь на них огненным торнадо. Благо, силы у меня на это теперь были.

Но все оказалось намного проще. Мышкиных давили по всем фронтам. Не физически — экономически. Слухи о том, что князь находится в застенках Тайной Канцелярии, все же просочились — и началось. И прежде-то не особо сильный род выживал за счет покровительства Меньшиковых. Но после того, как и они оказались в опале, на ослабевших Мышкиных накинулись стервятники. Бабушка, давно отошедшая от дел, не смогла быстро во все вникнуть, поэтому род терял одну позицию за другой. Не за горами время, когда они станут нищими.

И тут я задумался. В моей власти было им помочь, но хотел ли я этого? Нужны ли мне те, кто меня ни во что никогда не ставил? Напрашивалось простейшее решение — продать им там все и перебраться сюда, чтобы начать все сначала. Я могу в этом помочь, но опять же — оно мне надо? Хотя, если потребовать от них вассальной клятвы… Нет, такие решения я в одиночку принимать не могу. Надо посоветоваться с Людой. Это и ее родня, и я видел, что она переживает.

— Так, Настя, пока отдыхайте. У вас есть два дня, и я постараюсь сделать так, чтобы вы не заскучали. Ну, и подумаю, чем вам помочь. Пока выкиньте все проблемы из головы, будем гулять. А теперь оставьте меня с Людой и подождите в гостиной. Скоро я к вам присоединюсь.

Посмотрев, как за ними закрылась дверь, я крепко задумался.

— И что ты решил? По глазам ведь вижу, что хочется поиграть в благородного рыцаря.

— Это так заметно? — удивился я, а после расслабился. Люда, обойдя мое кресло, стала делать мне массаж. Кайф!!!

— Заметно, и я даже не знаю, что тебе сказать. С одной стороны, там моя мать, с другой стороны, меня там никогда не любили, рассматривая лишь как актив, который можно выгодно продать.

— И что ты чувствуешь сейчас? Ты же понимаешь, что мы можем им помочь.

— Понимаю. И если ты спросишь меня, то я не смогу тебе дать совет, потому что сама не знаю, что делать. Да и нужно ли что-то делать вообще? Не подумай, что я черствый сухарь без сердца, но им было плевать на мою жизнь, так почему меня теперь должна интересовать их? Хочешь знать, что я думаю? Оставь все как есть. Ничего