Камелия волновалась за Би, и это чувство пересилило страх и отвращение. Подруга была не в своем уме, зрачки так расширились, что не было видно радужной оболочки. Она даже не могла сидеть.

— Оставь ее в покое, — бормотала Би, вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Отпусти ее, Джейк.

Первого августа, когда прошло почти три месяца после нападения, с ноги Камелии наконец сняли гипс. Она испытывала странное чувство. Нога казалась непривычно легкой, теплое солнце и ветер ласкали чувствительную кожу.

Стараясь идти переулками, Камелия пересекла Кингс-роуд и пошла вдоль реки по Чейне-Волк. Был жаркий летний день, и ей не хотелось сразу идти домой, хотя ее предупредили, что пройдет какое-то время, прежде чем она сможет ходить, как раньше.

Когда Камелия подошла к берегу, у нее заболело колено. Она села на скамью и с восхищением огляделась вокруг. Сегодня Темза была почти чистой, серебристой и сияющей, плавучие домики придавали ей средиземноморский вид. На одной из барж девушка чуть старше Камелии наполняла водой вазу для цветов. Рядом с ней, в коляске, сидел ребенок без подгузников и счастливо улыбался. Если не замечать машин, гудящих за спиной, здесь можно было бы просидеть пару часов.

Сняв накидку, Камелия вытянула ноги и стала их разглядывать. Одна нога была слегка загорелой, а другая бледной и немного тоньше. Шрам на внутренней стороне бедра был все еще красным. Когда медсестра сняла пластырь, Камелия пошутила, сказав, что надо будет высовывать одну ногу из окна, чтобы она стала такого же цвета, как и другая. Но сейчас хорошее настроение сменилось страхом перед будущим.

Последние две ночи Камелия провела у Денис, но сегодня ей надо вернуться домой и сделать то, что следовало сделать давным-давно. Когда-нибудь Би поблагодарит ее за это. Возможно, Денис права: в глубине души Би надеялась, что кто-то спасет ее.

Неделю назад, когда Джейка не было дома, Камелия кое-что обнаружила. Она узнала, что у него какой-то договор с Амстердамом, и нашла банковскую книжку, на счету которой было больше трехсот фунтов. Камелия предположила, что скоро он, наверное, уедет, но она не собиралась просто ждать и надеяться. Сегодня она ускорит его отъезд.

Би была в очень тяжелом состоянии. Предостережения Айдена насчет дьявола верхом на коне теперь не казались лишенными основания. Но Камелия была уверена, что все изменится к лучшему, как только Джейк исчезнет.

Майк Роджерс был козырной картой, которую Камелия собиралась разыграть. Она встречалась с ним пару дней назад и поняла, что чувство, которое она испытала к нему в больнице, было настоящим и за него стоит бороться. Она хотела сказать Джейку, как бы между прочим, что к ним в любой момент может зайти полицейский, поэтому ему лучше убрать все пошлые книжки и картинки из квартиры, если он не хочет попасть в тюрьму. Если у Джейка есть голова на плечах, то он испугается и в тот же день убежит.

До Окли-стрит путь был недлинным, но пока Камелия дошла до дома, колено заболело, а она вся горела. Шторы в гостиной были задернуты, но входная дверь была распахнута настежь.

Сначала Камелия подумала, что их ограбили. Из гостиной исчезло все оборудование Джейка — камеры, треноги, вспышки. Но, когда она открыла шторы, чтобы рассмотреть комнату при дневном свете, то вместо паники испытала облегчение. Это было не ограбление: Джейк собрался и уехал. Вся его одежда, все эти ужасные снимки — все исчезло.

Из груди Камелии вырвался торжествующий крик. Эта мрачная грязная комната никогда еще не казалась ей такой привлекательной.

— Спасибо тебе, Господи, — прошептала Камелия. Би будет расстроена пару дней, но потом все наладится.

Камелия прошла по коридору и заглянула в комнату подруги. Шторы были задернуты, было темно. Камелия увидела, что Би голая лежит лицом вниз и крепко спит. Внезапно Камелии захотелось разбудить ее, но потом она передумала. Лучше дать ей выспаться, а она тем временем приведет квартиру в порядок. Может быть, потом они пойдут в парк и позагорают на солнце, как раньше.

Переодевшись в старые шорты и рубашку, Камелия открыла окна гостиной, чтобы проветрить комнату, в которой пахло сигаретами и пивом. Хотя нога и болела, Камелия могла спокойно двигаться, когда пылесосила, вытирала пыль и убирала все следы, оставленные Джейком. Она мечтала об их с Би будущем. Завтра она пойдет в агентство и найдет временную работу клерка, возможно, и вечернюю работу официантки. Они заново покрасят гостиную. Когда Би станет лучше, они поедут куда-нибудь отдохнуть.

В кухне было очень грязно, в раковине лежала гора посуды, повсюду валялись банки от пива, стаканы и грязные чашки. Мухи летали над остатками курицы, молоко в пакетах позеленело.

Пока закипал чайник, Камелия вымыла посуду и убрала мусор. В кухне надо было провести генеральную уборку, но это можно сделать и позже. А сейчас она отнесет Би чай, и наконец они нормально поговорят.

— Проснись, Би, я принесла тебе чай, — сказала Камелия, открывая дверь одной ногой.

Ответа не последовало. Би лежала в той же позе.

— Здесь воняет. — Камелия зажала нос и, переступив, как обычно, через груду одежды, пошла открывать окно и тяжелые шторы, чтобы впустить свет. — Как ты можешь здесь спать, меня это просто убивает.

Повернувшись, чтобы поставить чашку с чаем на тумбочку, Камелия вскрикнула от ужаса.

Би лежала в луже блевотины лицом вниз, на спине виднелись красные полосы.

— О черт, Би. — Камелия поставила чай и коснулась плеча подруги. — Давай просыпайся, я помогу тебе из этого выбраться.

Би не пошевелилась. Камелия сильнее ухватила подругу, стараясь отодвинуть ее от блевотины. Когда волосы упали в сторону и показалось лицо Би, Камелия вскрикнула.

Глаза подруги были широко открыты, взгляд был холодным и стеклянным, словно у рыбы на прилавке. Тело было ледяным на ощупь.

— Нет, Би! — закричала Камелия. — Этого не может быть!

Ожидая полицию, Камелия стояла в дверях спальни. Она была так потрясена, что не могла даже плакать.

— Если бы я вернулась домой вчера вечером, — повторяла она.

Мухи летали по комнате, жадно садились на липкую смесь на простыне.

Тело Би утратило все былые формы. Бедра, которые когда-то были нежно-розовыми и мягкими, теперь стали костлявыми и торчали. Даже ее великолепная грудь увяла и походила на два кожаных мешка.

— Смерть наступила от удушья рвотой, — послышался низкий голос врача.

Камелия сидела в кресле и плакала.

— Я не могу сказать точнее, пока мы не исследуем состав крови и содержимое желудка. Но полагаю, что она приняла коктейль из барбитурата и алкоголя. Эти следы на ее спине появились недавно, как и синяки на руке, но гораздо раньше того, как она приняла таблетки. Я определил время смерти — примерно два или три часа ночи.

Камелия была словно парализована. Она видела, как полицейские ходили по комнате, все обыскивая, но их голоса раздавались как будто издалека. Перед мысленным взором Камелии стояли стеклянные голубые безжизненные глаза Би.