— Я никогда не вернусь туда, — твердо ответила Камелия.

Денис покачала головой, при этом длинные сережки у нее в ушах зазвенели.

— Ты говоришь это сейчас. И на самом деле думаешь, что так и будет. Но через несколько недель ты заговоришь по-другому. Я знаю это, потому что сама была в такой ситуации.

Камелию поразила суровость ее голоса.

— Значит, ты не всегда жила вот так?

Денис вяло улыбнулась, но в ее глазах появились слезы.

— Я жила в таких местах, которые тебе и в страшном сне не приснятся, — произнесла она мягко. — Я встречала таких мужчин, по сравнению с которыми Хенк Беквис просто котенок. Самое дорогое, что у меня есть, — это мой сын. Он для меня дороже всего на свете. Пожалуйста, не суди меня строго. Я только пытаюсь его защитить.

На следующее утро Денис нашла комнату и отвезла туда Камелию на такси. Это была маленькая простая комната на втором этаже студенческого общежития в районе Еарлс-корт, на Неверн-плейс.

— Здесь ты залижешь свои раны, — сказала Денис, помогая распаковывать корзину с необходимыми вещами, которые она привезла для Камелии. Ее замучило чувство вины — теперь она боялась не только за себя, но и за психическое состояние Камелии. Она слышала, как девушка плакала ночью, а утром Камелия была близка к нервному срыву.

— Поживи здесь, пока все не утихнет. Ты легко сможешь найти работу — почти в каждом ресторане нужны официантки. Звони, когда захочешь поговорить, я сразу приду.

Напускное спокойствие Денис исчезло, как только она стала прощаться. Она всунула десять фунтов в руку Камелии и крепко ее обняла.

— Как бы мне хотелось тебе помочь, — пробормотала она, дыша в шею Камелии и стараясь не расплакаться. — Поверь, я знаю, каково тебе.

Позже Камелия узнала, что Денис внесла плату за комнату на месяц вперед. Это неожиданное проявление доброты немного ей помогло. Но сейчас Камелия лежала на узкой кровати и плакала, слыша смех и разговоры. Девушки, живущие в общежитии, то и дело подбегали к телефону, который звонил не переставая.

Когда Камелия потеряла мать, это было ужасно, но тогда возмущение и гнев притупили ее горе. Но после Би остались яркие, невероятные воспоминания, которые никогда не сотрутся: ссоры по утрам, праздные вечера, смех. Девушки делились друг с другом всем — едой, одеждой, деньгами и мечтами.

А сейчас Камелия была словно сиамский близнец, оторванный от сестры. Она была жива, но не могла справиться с агонией разлуки.

Надо было уладить несколько формальностей: похороны, расследование и уборка на Окли-стрит. Но прежде чем Камелия приступила к этим делам, появились газетные статьи.

Камелия читала и поражалась той лжи, которую печатали в газетах. Беатрис Джаррет была названа королевой английской порнографии, а квартира на Окли-стрит — гнездом порока и наркоты. В одной статье опубликовали фотографию, на которой были Камелия и Би. Заголовок гласил: «Дешевки, секс и наркотики». Снова появились статьи о нападении Хенка Беквиса.

Но среди всех ужасов, которые пришлось пережить Камелии, мучительней всего ей было встретиться на похоронах с родителями Би.

Би так много рассказывала о них, что для Камелии они были как карикатуры. Мистера Джаррета она представляла себе пожилым королем, с благородными усами и бакенбардами, при разговоре он отпускал «хорошие словечки». Что касается миссис Джаррет, то воображение Камелии рисовало ее томной красавицей, такой ветреной женщиной.

На самом деле это были обычные люди среднего возраста. Их практически нельзя было заметить среди других людей, находившихся в крематории. У мистера Джаррета было худощавое лицо и лысеющая голова. Только ровная спина и отутюженные складки на брюках говорили о том, что он когда-то был военным. Его жена была коренастой женщиной. Кожа на ее лице сморщилась, словно изюм.

Камелия подошла к ним, потому что миссис Джаррет выглядела очень подавленной. Камелия надеялась, что Би растопила лед в их сердцах, что они ждали хоть какую-то весточку от дочери. Но подруга не преувеличивала. Мистер Джаррет высокомерно посмотрел на Камелию, когда та произнесла слова соболезнования, и отвернулся, когда Камелия пыталась объяснить им, как долго она прожила вместе с Би.

— Она всегда была сложным ребенком, — сказала миссис Джаррет с ненавистью в голосе, вытирая глаза кружевным платком. — Она так часто позорила нас, а теперь еще и это!

Камелия поняла, что миссис Джаррет плачет от жалости к себе, а не к дочери, которую без сожаления выгнала.

Би вовсе не была похожа на этих людей. Разве могла такая маленькая напыщенная женщина с искривленным ртом и сморщенным лицом родить на свет такую любящую нежную дочь?

Во время короткой церемонии на лице мистера Джаррета не дрогнул ни один мускул. Он держался бесстрастно. Мистер Джаррет держал жену за руку, но ни разу на нее не взглянул. Он с гордостью носил военный знак на кармане куртки, но не проявил ни капли любви к своей плоти и крови. Этот человек брался за палку, когда дочь приносила плохие отметки из школы, закрывал ее в комнате и морил голодом, когда увидел, как она целует парня. Этот человек не мог простить своей дочери ее неблагоразумие.

Увидев, как гроб медленно исчезает из виду, Камелия вспомнила похороны своей матери. Именно в этот момент церемонии она осознала, что все закончилось и теперь она стала взрослой. Тогда она расплакалась, горюя о матери, забыв все несчастья в охватившем ее горе. Миссис Роландз обняла ее своими пухлыми руками и старалась успокоить, а Берт Саймондз положил руку ей на плечо.

Мысли о Бонни и Би слились воедино, когда гроб наконец-то исчез, и вдруг Камелия заметила сходство между ними, которого раньше не понимала. Они обе были веселыми, любили мужчин и секс, обе вели разгульную жизнь и жили сегодняшним днем. Впервые Камелия поняла, что смотрит на Бонни совсем другими глазами. Теперь она понимала ее так же, как понимала Би. Слезы потекли по щекам Камелии: она подумала о том, что они обе были мертвы.

Камелия снова попыталась заговорить с Джарретами, когда они рассматривали букеты и читали соболезнования. Она хотела, чтобы они ее поняли. Возможно, они были шокированы, так же как и она.

— Это от мистера и миссис Сирил Поттер, — произнесла Камелия, показывая на самый большой букет из красных роз. — Это владельцы кафе, в котором работала Би и в котором мы с ней познакомились. Возьмите открытку, они написали прекрасные слова, А этот букет с дельфиниумами и маргаритками от старого доброго друга, Айдена.

Мистер Джаррет с силой взял Камелию за руку. Это выглядело довольно угрожающе.

— Здесь нечем гордиться, — прошипел он, — я просто поражаюсь, как у тебя хватает наглости болтать такое!

— Простите, — проговорила Камелия, глядя в его холодные глаза, — понимаете, я любила Би и думала, что вы тоже ее любили.

Камелия забрала открытки и выбежала из крематория, пробираясь сквозь толпу назойливых журналистов. Когда она обернулась, чтобы убедиться, что за ней никто не идет, то увидела, как мистер и миссис Джаррет позируют фотографам. Она догадалась, что через день-два в газетах появится еще больше пошлых статей, повествующих о том, как Би намеренно опозорила своих родителей.