‹‹Бет – Дженнифер›› Думаю, я скорее бы отказалась от кукурузных хлопьев, прочитав на передней странице о двойном убийстве, чем об оплодотворении тигриц.

‹‹Дженнифер – Бет›› Именно так Дерек и сказал. И добавил еще, что только такая с… неудовлетворенная мадам, как Даниэль, может подумать, что статья об искусственном осеменении тигриц может так взволновать наших читателей.

‹‹Бет – Дженнифер›› Тебя послушать – так они там осеменяют искусственных тигриц. А это несколько другое.

‹‹Дженнифер – Бет›› Он всего лишь спросил Даниэль, вымарывает ли она все неприличные слова в своих книжонках «Арлекин».

‹‹Бет – Дженнифер›› Дерек – кандидат на увольнение.

В последнее время все сообщения Бет и Дженнифер стали такими.

Да, они переписывались, но кое-что в этой переписке изменилось. Они шутили, жаловались на работу, регистрировались, но ни о чем важном не писали.

Но почему ему было досадно? Почему он беспокоился?

На улице стало отвратительно – холодно, серо, лил дождь, который грозил обернуться снегом. Но еще шесть часов в душном отделе информационных технологий Линкольн не выдержал бы. Он решил съездить в «Макдоналдс» пообедать. Ему было жарко и противно.

Погода оказалась даже хуже, чем ожидал Линкольн. Его чуть не сбил джип, который не успел затормозить на красный свет. Он проездил почти весь обед, и, когда вернулся, его место на парковке уже кто-то занял. Пришлось ставить машину за несколько кварталов от редакции.

Послышался какой-то всхлип. Линкольн сначала подумал – кошка. Звук был жуткий, потусторонний какой-то. Он огляделся и у одной из немногих уже на стоянке машин увидел женщину. Она стояла в огромной луже грязи, согнувшись у своей машины.

Подойдя ближе, Линкольн все понял: спустилась шина, а рядом в грязи лежал домкрат.

– Справляетесь? – спросил он.

– Да, – больше испуганно, чем уверенно ответила женщина.

Она была маленькая, плотная, со светловатыми волосами. Несколько раз он видел ее, когда работал днем. Женщина промокла до костей и горько плакала, не глядя на него. Линкольн мрачно стоял рядом – ему было неловко, что ей так неудобно, но не хотелось и бросать ее без помощи.

Женщина постаралась успокоиться и спросила:

– У вас есть мобильник? Мне бы позвонить…

– Извините, нет. Но шину поменять я вам помогу.

– Вот спасибо! – Она вытерла нос, правда совершенно бесполезно – до того она вымокла.

Линкольн поискал глазами, куда бы положить пакет, не нашел места, отдал его женщине и взялся за гаечный ключ. Она уже успела открутить несколько гаек – значит возиться придется недолго.

– Вы в «Курьере» работаете? – раздался ее голос. Женщина все еще расстраивалась, и Линкольн совсем не хотел, чтобы она с ним заговаривала.

– Угу, – буркнул он.

– И я тоже. В редакторском отделе. Меня зовут Дженнифер. А вы где?

Дженнифер. Дженнифер?

– В отделе безопасности, – вылетело почему-то у него. – Системной безопасности.

Линкольн приподнял машину домкратом и оглянулся, где запасная шина.

– В багажнике, – произнесла она.

Ну конечно в багажнике. Линкольн не смел на нее смотреть – вдруг узнает? Но может, это и не она. Мало ли в редакторском отделе Дженнифер? Он опустил машину, открыл багажник, вынул шину, снова поднял машину на домкрат. Он не сомневался, что она опять разревелась, но не знал, чем ее утешить.

– У меня там картошка есть, угощайтесь, – брякнул он и только потом понял, как по-дурацки это прозвучало. Ну и ладно – она хотя бы его больше не боится. Линкольн посмотрел через плечо – женщина жевала картошку.

Шину он менял минут пятнадцать. У Дженнифер – Дженнифер? – запасной не оказалось, была только та узкая, которую всегда дают, когда покупаешь новую машину. Она поблагодарила его и вернула пакет с остатками содержимого.

– Эта шина так, ерунда, – предупредил он. – В авторемонт надо ехать.

– Конечно, – ответила она, – поеду обязательно.

Дженнифер вроде бы и внимания на него не обращала. Линкольн понял это так, что она хочет, чтобы он поскорее уехал. Да он и сам хотел уехать. Он дождался, пока она села в машину, завела двигатель, и только потом ушел. Но, оглянувшись, увидел, что машина стоит на месте. Он остановился.

Непонятно было, почему, из-за чего Дженнифер плакала, если только это была та Дженнифер. Может, с Митчем своим поссорилась. Может, она первая начала. Но из ее переписки этого вроде бы не следовало. Может быть…

А!

А…

А когда последний раз она писала о… Почему он не заметил… Сам должен был догадаться, когда переписка прервалась, а потом они стали писать совсем иначе, о многом умалчивая.

Ребенок… Сразу надо было додуматься.

Ну и эгоист же он! Только и думал найти, что там они о нем самом пишут. Если бы он заметил, можно было что-то изменить. Пожалеть ее там, открытку какую-нибудь послать.

Линкольн вернулся и постучал пальцем в стекло. Оно все запотело. Дженнифер протерла кружок, увидела его, опустила стекло.

– У вас все в порядке? – спросил он.

– Да-да…

– Разрешите, я позвоню вашему мужу.

– Его нет дома.

– Подруге, маме, кому скажете.

– Обещаю, со мной все будет в порядке.

Линкольн не мог бросить ее просто так. Особенно теперь, ведь он, кажется, догадался, что не так.

– Если бы мой близкий человек плакал вот так на парковке, – начал он, еле удерживаясь, чтобы не признаться: она и есть его близкий человек, – да еще в такое время, вечером, я бы очень хотел, чтобы этот близкий человек позвонил мне.

– А знаете, вы правы. Сейчас со мной не все в порядке, но скоро я успокоюсь. Сейчас уеду, обещаю.

Линкольн хотел сказать, что машину ей сейчас вести не стоит. Погода ниже среднего, ее настроение тоже. Но посоветовать, что делать, не мог. Не мог он утешать ее словами. Он отдал ей пакет из «Макдоналдса» и сказал:

– Ну хорошо. Только езжайте домой, пожалуйста.

Дженнифер послушно тронулась с места. Линкольн смотрел, как она выезжает с парковки на шоссе. Когда она скрылась, Линкольн опрометью кинулся в редакцию. Он весь промок, замерз, скинул под столом сырые туфли и прикинул, какой из кондиционеров дает самый горячий воздух, чтобы хоть немного согреться. Еду пришлось покупать в автомате. Да, не забыть сказать Дорис, что сэндвичи, кажется, испортились, хоть срок годности у них еще не вышел. Он все думал, доехала ли Дженнифер благополучно и правильно ли он угадал, чтó случилось. А может, ничего ужасного. А может, это не та Дженнифер.