— Но это, конечно, касается новых мебельных гарнитуров, а нам стоит пойти в хороший магазин подержанных вещей. Мебель там прекрасного качества, и цены в таких магазинах более приемлемые. Но все равно это только игра, потому что я не нашел еще подходящий гараж, не говоря уже о квартире над ним.

Мирри смотрела на него с восхищением:

— Но ты найдешь. Джонни, по-моему, ты ужасно умный!

Джонни отбросил в сторону каталог:

— Вот что я тебе скажу: если Джорджина продаст этот дом, тут останется масса вещей, с которыми она не захочет возиться. Держу пари, что она позволит нам забрать мебель, чтобы мы могли обставить свою квартиру.

— Джонни, по-твоему, она позволит?

Джонни кивнул:

— Конечно. Ты не представляешь, какая Джорджина добрая. И скажу тебе одну вещь, которая удивит тебя, — я бы ни за что не смог в нее влюбиться. Вот оно, совсем рядом — решение всех проблем, и прекрасное решение: мы живем в одном доме, все время вместе и все такое… но она мне как сестра. Я думаю, это имеет большое значение: я привык относиться к ней, как к сестре.

Мирри вскинула ресницы, потом опустила их. Это был ее излюбленный трюк, который она отрабатывала долго и старательно, но голос ее задрожал без всяких предварительных репетиций, когда она задала вопрос:

— Ты часто влюблялся, Джонни?

Он весело ухмыльнулся:

— Вокруг столько очаровательных малышек… Первый раз я влюбился, если верить мамуле, когда мне было шесть лет. Я вернулся домой с рождественского вечера и сказал, что собираюсь жениться на маленькой девочке с коралловым ожерельем и золотистыми кудряшками. Мы обменивались сладостями, и она одарила меня шоколадным поцелуем, но я не мог вспомнить ее имени, так что ничего из этого не получилось.

Мирри повторила свой трюк с ресницами:

— И с тех пор ты продолжал целоваться с девушками?

— Таковы факты.

— И всегда забывал, как их зовут?

— Милая, ты же не хочешь, чтобы я помнил их всех, правда?

Ее карие глаза смотрели прямо на него.

— Если бы меня не было рядом, ты забыл бы и обо мне.

— Но ты же рядом, так что мне не удастся это сделать. Видишь ли, если я буду целовать тебя вот так каждый день…

Они поцеловались в третий или в четвертый раз, когда мисс Силвер открыла дверь. Мирри покраснела, Джонни рассмеялся, а мисс Силвер сказала извиняющимся голосом:

— Простите, что прерываю вашу беседу, но здесь находится старший инспектор Эббот, и ему кажется, что, возможно, Мирри сумеет помочь ему установить подлинность одного вновь возникшего факта.

Джонни подумал: «Когда полиция говорит, что, по их мнению, кто-то может помочь им, это чертовски плохой признак. Не позволю, чтобы они приставали к Мирри и пытались заманить ее в ловушку».

Вслух он произнес:

— Мне казалось, что они уже вытянули из нас все, что можно.

Мисс Силвер повторила:

— Мистер Эббот считает, что Мирри может помочь ему.

«Отказ произведет невыгодное впечатление, — подумал Джонни, — Решат еще, что ей есть что скрывать. Надеюсь, что нечего».

— Хорошо, мы идем, — сказал он. — Да, я тоже пойду. Не доверяю я старине Фрэнку, тем более такую девушку, как Мирри. Вы будете присутствовать там в роли дуэньи, а я выступлю в роли адвоката, и с нашей помощью она выйдет сухой из воды, без единого пятнышка на ее репутации.

Фрэнк не выказал особой радости, когда Джонни вошел в кабинет. Ему немедленно был предъявлен ультиматум.

— Не знаю, о чем ты хочешь ее спрашивать, и она не знает, но или я останусь, или она не будет с тобой разговаривать. Она не обязана отвечать ни на один твой вопрос, и ты же не какой-нибудь гестаповец, так что не забывай об этом!

Фрэнк медленно произнес:

— Я нахожусь здесь при исполнении служебных обязанностей, и все это не шутка. Ты можешь остаться, но не должен вмешиваться. Я хочу задать несколько вопросов о том телефонном разговоре, который мисс Филд имела во вторник вечером, незадолго до смерти мистера Филда.

— О! — воскликнула Мирри. Она села на одно из предложенных ей кресел, а Джонни примостился на его ручке.

Фрэнк продолжал:

— Вы звонили кому-то приблизительно в четверть девятого, верно? Мистеру Силу Тернеру, так? Этот разговор подслушали.

Мирри охватила дрожь. Джонни, положив руку на ее плечо, ощутил, как она задрожала при одном упоминании имени Сида. «О!» — повторила она. Это был даже не звук, а быстрый вздох. А потом слова полились потоком.

— Все сидели в гостиной, а Стоуксы и Дорис ушли на кухню…

— Уверен, что вы были очень осторожны, — прервал ее Фрэнк, — но все же кто-то подслушал ваш разговор. Теперь отнеситесь внимательно к моим словам: вам нечего волноваться. В том, что вы звонили, нет ничего плохого. Просто этот звонок связан с другими обстоятельствами, и мы хотим прояснить общую картину. Лицо, которое слышало ваш разговор, дало показания, и вот как они выглядят. Вы позвонили Сиду Тернеру во вторник, в четверть девятого вечера. У вас было прекрасное настроение, вам не терпелось поделиться радостью, потому что мистер Филд только что вернулся из Лондона и сказал вам, что он составил и подписал новое завещание. В доказательство вы привели слова мистера Филда, что он относится к вам, как к дочери, а Сид Тернер ответил, что все в порядке, он уже знает об этом: у него в конторе нотариуса есть приятельница, которая заверила этот документ. Сид считал, что все складывается так хорошо, что не похоже на правду. Так вот, нет ничего плохого в том, что вы сказали или сделали, но, как я уже говорил, мы проверяем все факты, и нам хотелось бы знать, согласны ли вы с тем, что это верный отчет о вашем разговоре.

Джонни быстро сообразил, что за этим кроется. К тому времени, когда Мирри подняла на него умоляющий взгляд, решение было принято. Чтобы успокоить ее, он обнял ее одной рукой за плечи и сказал:

— Что ж, дорогая, ты в надежных руках. Расскажи, как все это произошло.

Мирри перевела взгляд на Фрэнка.

— Сид не велел звонить ему, но я так обрадовалась и подумала, что он тоже обрадуется.

— Так показания относительно этого разговора достоверны?

— Да.

— Вы позвонили Сиду Тернеру в Лондон и рассказали ему об изменении в завещании Филда?

— Он не велел мне звонить, но я подумала…

— Да, вы уже объяснили, как это случилось. Я хочу спросить вас, подпишете ли вы показания относительно этого разговора. Мы хотим быть уверены, что в них все верно.

Мирри снова вопросительно посмотрела на Джонни, он одобрительно кивнул:

— Лучше сделать это.

Она обращалась не к Фрэнку, а только к нему: