Что-то необыкновенное… Мама переживает за меня, а не за старшую сестру…

— Нет, у меня утром самолет, — на ходу придумала я.

Я и в самом деле не представляла, как останусь в такой атмосфере. Как я раньше находила в себе сил на эти поездки?

— Мы заняли обе комнаты с малышом. Так что тебе и так места не останется, — Алла сидела за столом и пила чай, пока я возилась с ребенком.

— А с работой что? — спросил отец.

Выглядел он уставшим и бледным. Смотрел на меня грустными глазами, что в душе все переворачивалось.

— Я нашла хорошее место. Работаю переводчиком в одной из компаний в Москве.

Сергей и в самом деле выделил для меня должность переводчика в двух его филиалах, и теперь я каждый день моталась между офисами. Работа была не сложная, меня все устраивало, а поездки из одного конца города в другой мне даже нравились.

— Я рад за тебя, — он подошел и приобнял меня.

Малыш захныкал у меня на руках, а папа уверенно подхватил его, и тот, на удивление, сразу замолчал в его объятиях.

— Обожает его, — Алла пожала плечами. — Не хватает мужского плеча, — хмыкнула она и снова посмотрела на меня таким взглядом, будто знала, что я уже который месяц живу с Сергеем.

Мы выпили чаю с фирменным пирогом мамы, Алла покормила малыша смесью из бутылочки. Почему у нее не было молока я спрашивать не стала, и в целом, спустя два с лишним часа нахождения в родительском доме, ощущала себя так, словно не была здесь как минимум пару лет. Столько всего произошло в моей жизни, но я по-прежнему переживала из-за того, что не сказала родителям о Марке.

— Пап, мне в супермаркет нужно, купить Матвею памперсы и себе кое-что по мелочи… — Алла заметила мои сборы и тоже поднялась на ноги. Отдала сына маме и перевела на меня серьезный взгляд. — Подвезем Ульяну до гостиницы и заодно все купим? — предложила она.

— Да, конечно, — грустно улыбнулся он, а мое сердце болезненно сжалось от этой вымученного выражения на лице.

Мы вышли на улицу, я достала телефон из сумки и написала сообщение Сергею, что буду в гостинице через полчаса. Забралась на заднее сиденье к Алле, и поглядела на папу через зеркало заднего вида настороженным взглядом. Какое-то время мы ехали в полном молчании, а потом Алла повернулась ко мне и тихо спросила, но так, чтобы отец не услышал:

— Думаешь, я не знаю к кому ты вернулась? К нему ведь? С ним живешь?

Я взглянула на нее и все поняла. Все ее намеки относительно того, что мальчику не хвататет мужского плеча, и подержать Матвея она мне дала, чтобы я прочувствовала свою вину, что лишала ребенка отца. Алла вела себя тихо и сдержанно перед родителями и со мной держалась до последнего, потому что боялась, что Сергей лишит ее квартиры, машины и месячного содержания, если я скажу ему что-то против нее?

— Мне жаль, что вы расстались с мужем, — коротко ответила я и отвернулась к окну, сильно ругая себя за то, что согласилась на эту поездку.

Ведь чуяла, что Алла не оставит меня в покое, пока все не выяснит. Лучше бы я поехала в гостиницу на такси, как изначально и собиралась.

— А ты в курсе, что у него уже есть утешение и ребенок? — повысила она голос. — Он с ней останется и со своим настоящим ребенком. Ты будешь в итоге одна, как и я! Я родила для него Матвея, а он вон как со мною… Даже на выписку к нам не приехал! Ради него, понимаешь, делала это все. А ты… Всего каких-то две недели побыла, а все пошло кувырком в нашей семейной жизни! Ты о ребенке моем подумала, когда навязывалась ему? Или у тебя совсем совести нет?

— Прекрати! — грозно проговорил отец. — Ульяна ничьего мужа из семьи не уводила. Успокойся. Хватит, дочка. Не получилось у вас с Сергеем ничего, так какая разница с кем он теперь? Он мог вообще ничего не оставить тебе за такую ложь, а ты, как королева с машиной и квартирой осталась, а мы у тебя с матерью вместо нянек на побегушках.

— Королева? Я разведенка с ребенком на руках! Кому я теперь нужна хоть с тремя квартирами? Скажи, Ульяна, ты к нему приехала? Отвечай мне! — Алла вцепилась в мою куртку пальцами, а я перевела недоуменный взгляд на отца.

До этого момента никто и никогда в семье за меня не заступался. Папа больше занимал роль молчаливого наблюдателя, а мама сдувала с Аллы пылинки. Но, видимо, уже так накипело у всех, что молчать больше было нельзя?

— Перестань, Алла. Возьми себя в руки, — отмахнулась от нее.

— Ульяна, — тяжело вздохнул отец и бросил на меня быстрый взгляд через зеркало заднего вида. — Скажи ей уже, дочка…

— О чем сказать, пап? — воскликнула Алла. — Ты все знал про то, что она вернулась к нему?

Я потеряла дар речи, осознав, что отец все это время знал о моем секрете. Но откуда? И про Марка, получается, знал?

— Алла! — он сердито произнес ее имя. — Ты сама виновата, что не удержала своего счастья, ты же все время только о себе говоришь! Ты даже малыша грудью не стала кормить, хотя он родился с маленьким весом и ему требовалось твое молоко! Господи, дочка, что же ты всех считаешь кругом виноватыми? Даже мы с матерью оказались причастны к тому, что ты не смогла семью сохранить… — в его голосе послышалось отчаяние и боль.

— Ты знал, папа? Знал и молчал? — громко повторила она. — Я о себе только думаю? Да у нас ребенок с ним, как вы не понимаете? Он его на себя записал, а значит, все еще могло бы у нас наладиться! Это все Ульяна виновата, запудрила ему мозги! Скажи, ты к нему приехала?

— К нему! — резко выпалила я. — К нему я приехала и с ним живу! И поддерживаю его во всем, и очень рада, что ему хватило мужества признать этого ребенка и помогать вам после всего, что ты сделала, — как на духу выпалила я.

— Я так и знала… — глаза Аллы наполнились ненавистью. — Вот чуяла, что все это неспроста! Ваши переглядки… Как дура с Антоном тебя сводила, а ты… Вы все предатели! Ясно вам? А ты папочка… — зло шипела она. — Не ожидала от тебя такого! Я сегодня же от вас съеду! Няню найму, но Матвея вы с мамой больше не увидите!

Отец побелел и схватился одной рукой за грудь. Я потянулась к нему, отталкивая от себя Аллу, которая продолжала сыпать обвинениями:

— Ненавижу, ненавижу тебя! Прилетела из своей Америки и увела от меня мужа. Все из-за тебя!

— Да замолчи ты уже! Папа! Папа, тебе нехорошо? Останови машину! Папа… — я трясла его за плечо, но он не отзывался.

А потом он вдруг резко замер и опустил голову на руль. Все произошло так быстро, что я даже не успела понять, что нам троим угрожает смертельная опасность. Алла громко закричала, когда нашу машину на всей скорости занесло на встречную полосу. Последним, что я четко увидела, был яркий свет фар. Внезапный удар в грудную клетку вышиб из легких весь воздух, и я припечаталась головой о что-то твердое.

Господи, неужели все вот так закончится в моей жизни? Марк не переживет, если со мной что-то случится… — с этой до конца неосознанной мыслью, я потеряла сознание и черная темнота заволокла глаза.