— Других парней здесь нет, что ли? — борясь с усталостью бросил Сон.

Его новая знакомая рассмеялась.

— А ты сечёшь. Говорю ж, ты прикольный, тебя кинули. А я душа добрая, жалко мне тебя стало. Я заметила, как ты смотрел на наше сборище. Даже не знаю, что тебя сюда притащило. Вернее, кто притащил — я то знаю, но тебе оно нафига — не пойму. Словом, — потянулась она, — добро пожаловать в Сансару. Крутись и смейся, здесь ты свой.

Долгая дорога всегда изматывает.

Куда бы ты ни шёл, всегда есть моменты, когда хочется по-человечески отдохнуть.

Посидеть, подумать, расслабиться. Мёртвому милее могила, нежели земля-матушка. По ней он уже исходился. Теперь охота и полежать. А когда належится — переродится снова, чтобы опять блуждать.

Не осталось никаких мыслей, не осталось никаких сил. Друзья оставили, дом позади. Одинокая душа сбилась с пути и повелась за первым встречным болотным огоньком. Звёздное небо обернулось омутом и трясиной, а вместо некогда волшебных созвездий вокруг лишь обманчивое пламя смерти и тоски.

Это ли не радость для уставших от жизни путников? Если так — что же, добро пожаловать в новое царство.

Царство забытых душ.

Сквозь усталость Сон почувствовал совсем лёгкое касание тёплой руки.

Через полусомкнутые веки он различал сидящую рядом тёмную тень. Длинные пряди волос скрывали её лицо. Скользящим плавным движением она провела по его щеке.

Дверь в комнату была заперта на щеколду. С улицы слышалась музыка, весёлые голоса, песни и танцы. Где-то там, с ними, сейчас Полина. Снова, наверное, в центре внимания, снова среди брошенных знакомых. Но она там, далеко. А он здесь. Снова загнан, и снова оставлен, снова чужой.

Кончиком пальца Кара коснулась его губы.

Сон впервые уловил её сокрытый полумраком комнаты взгляд. Смог различить её лёгкую полуулыбку.

Он слабо поднял руку в попытке отстраниться — и его пальцы цепко сплелись с пальцами девушки.

Склонившись над своей жертвой, она нашептывала ему слова покоя.

Парень ощутил новое прикосновение. Тепло её щеки рядом с собственной. Ещё одна попытка отстраниться — и крепкие длинные пальцы обхватили его подбородок.

Горячее дыхание — наплевать на горечь сигарет с примесью спиртного — и сомкнувшиеся губы.

Кончик языка касается нёба — щекотно, тело пробирает дрожь.

Отвечает ей. Объятья крепки.

Нелепые мысли о том, что Полина будет в гневе. А будет ли? Может, она этого от него и ждёт? Но сейчас его снова подчинили. Другая девушка увела его, играет с ним, не оставляя ни единого шанса.

Горький запах табачного дыма в тумане тёмных волос.

Кара выгнулась всем телом, томно вздохнула, оторвалась от поцелуя — и впилась жадным взглядом в парня.

Обжигающие касания когтей хищницы — запустила руки ему под рубашку.

— Не стесняйся, — леденящий шелест низких нот.

Сон шумно выдохнул, весь напрягся, задрожал.

Аккуратные, плавные царапины вдоль тела.

Девушка тихо вскрикнула, с шумом вздохнула, подалась вперёд, позволяя парню ей овладеть.

Тёплая чуткая кожа. Стоит лишь коснуться, совершить плавное касание — и девушка отзывается благодарным вздохом.

С силой перевернул её на спину, сплетаясь в жарких объятьях, сходясь в новом поцелуе.

«К чёрту всё, — думал Сон. — Ненавижу быть брошенным, ненавижу. Она могла бы и не исчезать. Знает же, что нужна мне — а сама снова пропала. Так нехрен теперь. Сейчас я хочу жить, чувствовать себя живым».

С силой сжал упругую грудь Кары, обхватил клыками шею. Короткие уколы кончиком языка — и тяжёлое дыхание в ответ.

Теперь он уже навис над ней. Злобная едкая улыбка, взгляд коршуна, нашедшего свою добычу. Кудрявая грива очерчена ореолом луны.

Кара не помнила себя, забылась чувствами. Смотрела на партнёра немного испуганным — манящим — взглядом. Полуоткрытые губы просят живительного яда. Их смягчает жадный укус.

Ноги девушки сжались, заключив ладонь парня меж них. Лёгкое движение — и тихий стон.

Властным движением Сон обнажил её живот, а после — и вовсе сдёрнул с Кары её кофту. Девушка быстро расстегнула лифчик, притянула парня к себе.

Она лежала под ним. Сизые волны волос размётаны на спальном мешке. Тяжёлый взгляд жаждущих широко открытых глаз, сдавленное дыхание. Бледность кожи, тонкие формы подчёркиваются бликами назревающей на небе луны.

Парень жадно припал к её груди, обводя скользящим касанием контуры ареол, чуть сжимая сосок губами.

Сердце бешено бьётся, требуя продолжения. Уже не остановиться. Мысли пропали, оставляя место неутолимому голоду — голоду желания, голоду жажды.

Кара обхватила его, оплетая ногтями спину. Сон слышал стук её сердца — такой же сильный, как у него. Невероятное, невыразимое чувство.

Снова его рука скользнула вниз, к талии — и дальше, легко расстегнув пуговицы, высвободив ремень — змеёй под плотную ткань джинс.

Пальцы проникли во взмокшее тёплое лоно.

Теперь она вся его. Любое движение — и девушка подобно марионетке следует ему, извивается в его объятьях. Чуть-чуть нажать, опустить — и снова нажать. И всякий раз слышать низкий, довольный стон.

Снова и снова, быстрее, сильнее.

Кара выгнула спину, подаваясь вперёд, закатила глаза. Новый вздох перекрыт поцелуем. Остаётся лишь тихо изнывать, всецело отдаваясь всё новым и новым ласкам.

Внутри у девушки всё сжалось, она напряглась в предвкушении — и волна радости захлестнула остатки сознания.

Но ей было мало. Дрожа всем телом, она нашла силы скинуть с себя остатки одежды.

В томном безумии, стараясь ухватиться за нити реальности, она отстранила парня, шумно выдохнула. Ни слова ни говоря, потянулась рукой к рюкзаку, извлекла из нижнего отделения уже вскрытую пачку с защитой.

Затем прижалась горячим телом к своему партнёру — и повалила его на пол.

Прерывисто дыша, борясь с головокружением, Кара обнажала Сна, расстёгивая пуговицы его рубашки, окропляя жадными поцелуями его тело, тут и там оставляя укусы.

Парень помогал ей расстегнуть свои джинсы, срывая последнюю завесу.

Зов плоти требовал своё.

Легко вскрыв обёртку, Кара обхватила его у основания и, держа защитный покров губами и руками помогая себе, укрыла собою Сна. А после — нависла над ним, одарила парня лёгким игривым взглядом, тряхнула головой.

Её партнёр подался к ней, а та — прижалась к нему.

Волна за волной накатывались они друг на друга — и так же отстранялись. Снова и снова, ускоряясь, сплетаясь в единый горячий клубок.