каждый исполнял свои роли лишь по одной причине. У них была моя дочь, и я был абсолютно беззащитен в стане врага. Именно поэтому он позволил себе со мной обращаться вежливо. Потому что за вежливостью обязательно скрывалась власть.

Он выставил ладонь, на которую я должен был положить свой значок. Свой значок? Да я ненавидел Адаптацию за одно их существование! Но что-то не давало мне это сделать.

Значок издал вибрацию ещё раз, и на этот раз я понял, что верно понимаю сигнал.

— Осторожнее с ним, — сказал я, снимая вещицу и кладя её ему на руку, — Оракул весьма стервозная тварь.

Я был уверен, что значок бы подал мне ещё один сигнал, или, может, выстрелил бы мне в сердце лазером. Не знаю. Но теперь голос Оракула был у него, что принесло мужику просто неописуемый восторг. Он даже не шевелился, глядя на значок загоревшимися глазами, а его улыбка сама собой растянулась до невероятных пределов.

— Сэр, мы готовы, — вдруг прервал его радость голос военного, который вышел на середину площади.

Сначала на него даже не обратили внимания, но затем выражение мужчины стало бороться с неподдельной улыбкой, пока не задавило её на корню. Рука со значком была убрана за спину. Ровная осанка, ноги вместе. Кажется, это действительно был военный в прошлом.

— Ведите! — Приказал он.

— Кого? — Спросил я, ожидая, что мои слова всё ещё имеют какой-то вес.

В ответ на это меня смерили взглядом полным презрения, словно до этого момента я был сделан из золота, а теперь оно превратилось в груду помоев.

— Ты ведь оказался здесь из-за них, — чопорно сказал он, хотя никого на площади, кроме растерянного военного до сих пор не было, — девчонка и парень. Я догадывался, что они придут не одни. А знаешь ли ты, зачем они вернулись?

Я быстро промотал в голове событийный ряд, в котором не было эпизода, где моя лапочка посещала базу военных в одиночку. Навряд ли она была здесь, и навряд ли она сюда именно что «вернулась».

— Нет, — честно ответил я.

И в моей честности скользнула тот нужный оттенок тона, который позволил разговаривающему со мной мужчине насладиться беседой и продолжить свой монолог.

— Конечно, — надменно сказал он, — ты ведь не знаешь, что они стянули у твоего предшественника. Дети… Они такие. Ничего не рассказывают до пыток.

— Вы пытали её? — Я в гневе схватил его за горло, но он даже не шелохнулся.

— Нет, — спокойно ответил он и дождался, когда я смиренно оставлю его в покое.

Он проследил, как я убрал руку от его горла, и продолжил смотреть перед собой.

— Нет, конечно, — повторил он, — мы же не дикари какие-нибудь.

— Так… — Вкрадчиво начал я, совсем позабыв, что этот тон может отпугнуть умного человека, — чего же они такого стянули?

Мужик с ухмылкой посмотрел на меня так, словно все, всё Днище знало о произошедшем. Все, кроме меня. И ему доставило это удовольствие.

— Это оружие против пришельцев, — опрометчиво ответил он мне, — точнее его часть. Вторая находится здесь, и потому они к нам не суются. И теперь у нас есть всё, чтобы завершить их вторжение.

— Оружие? Против пришельцев? — Признаться, я был удивлён, что такое существует.

Это меня очень заинтересовало.

— Мы не такие уж плохие, как все о нас думают, — снова добродушно сказал мужчина, — мы просто пытаемся вернуть себе свой мир. Вот и всё.

На минуту он стал задумчивым, и я не решался задавать ему вопросов. Нужно было проявить осторожность, которой в отношении людей я пользоваться совсем не умел.

В этот момент на площади стали происходить изменения. К одиноко стоящему военному подошло ещё двое, одним из которых был робот. Железяка тащила на себе ещё одного человека. Я сразу узнал в нём Варю.

Робот сделал странное плавное движение, вследствие которого Варя вывалился из его объятий, упав на колени между двумя военными. Мне стало понятно, что сценка разыгрывалась для меня.

— Он из ваших? — Спросил я, но вновь получил взгляд, выражающий разочарование.

— С каких пор люди стали такими наивными? — Сетовал он, покачивая головой, — разве он похож на кого-то из нас?

В этом он был прав. Варя не был похож ни на одного из них. Не был похож ни на одного из псов Хранителя. Не был похож на отщепенцев Днища. Он ВООБЩЕ не был похож на кого-то из местных.

— Но ты знаешь его, и здесь важно только это.

Я пока молчал.

— Перед встречей с верховным жрецом, ты должен понять, что случается с теми, кто пытается помешать миру быть нормальным. Кто пытается помешать нам, Культу Вечности. Ты же знаешь, почему мы так называемся?

Он дал мне время на то, чтобы я обдумал его слова и ждал ответа.

— Потому что вы хотите всё уничтожить и воссоединиться с Вечностью? — Проговорил я то, что слышал от других, и слова эти вызвали такой неистовый смех, что мужчина едва смог остановиться.

— Ты мне сначала показался умным человеком, — сказал он мне, — ох… И чего я только не слышал от людей, которые к нам приходили!

Его смех прекратился.

— Ты можешь попрощаться с ним перед тем, как его казнят, — сказал он.

В целом, я понимал, что людей просто так не ставят на колени на виду у всей площади, пусть даже часть зрителей и были роботы. К этому всё шло. Но что это значило для меня? Всего лишь какой-то хер, который увязался за мной… Ах нет. Которого я вытащил из камеры смертников в здании Хранителей. Я спас его, и он нашёл то, зачем и пришёл туда. Абсолютно точно так же, как и я. Он прикинулся, что его поймали. Ровно по моей тактике. Но не учёл, что сдохнет в пытках и мучениях. Пока не подвернулся я, и пока они вместе с моей дочерью не отправились сюда.

— Погоди, — остановил я разговор, — но, получается, что он принёс вам то, чего у вас не было, разве нет?

Мужчина свысока посмотрел на меня, но не потому, что был выше, а потому что гондон. Он повернулся ко мне всем торсом и заставил посмотреть на себя.

— Ты не понимаешь, — сказал он, — дело вовсе не в том, что он делал и из каких соображений. Дело в тебе! Это ты должен понять. ТЫ ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ!

— Сука, да что я должен понять! — Заорал я, не сдерживая свой гнев.

Не ответив мне, мужчина повернулся и кивнул. В ответ на это стоящий около Вари военный медленно извлёк мачете и