им, он признается и в конце концов подозрение с «Бурбона» будет полностью снято, а сам вопрос будет исчерпан. То есть, как получалось у Полякова, они «отдали» ему Чернова сознательно, тем более что связь с ним давно утрачена и он для них безвозвратно потерян.

Тут следует ради объективности отметить, что Поляков в период нахождения во второй командировке в США неплохо знал Чернова и общался с ним. Он не раз обращал внимание на некоторые странности в поведении этого человека. Так, он замечал, что по всем признакам техник резидентуры вел себя, как пьяный человек, и в то же время совершенно не ощущалось никакого запаха. Поляков как-то однажды поинтересовался у него, не клизмой ли он вводит в себя спиртное, на что тот рассмеялся. После этого сообщения Вальдемара все стало на свои места.

В конце беседы на этой же десятой конспиративной встрече Вальдемар завел разговор о том, что ЦРУ готово в любое время принять Полякова у себя на тех же условиях, о которых ему не раз говорилось и раньше, то есть с сохранением звания и высокой материальной обеспеченности как в данное время, так и в будущем. Вальдемар не раз ему повторил, что его ценят и он не будете стесненным или ущемленным ни в чем.

Поляков тут же вспомнил разговор с Диллоном, происшедший в 1-й командировке в Индии, который говорил, что они предоставят ему возможность жить в США, там, где он захочет, работать советником или консультантом с сохранением звания, а затем он будет получать пенсию наравне с их сотрудниками соответствующего должностного положения. Тогда Диллону он ответил, что Америку любит, но жить у них не сможет.

Точно так же Поляков ответил и Вальдемару, заявив, что при всех условиях будет нести свой крест до конца, но в США переезжать не намерен.

27 июня 1980 г. Поляков вылетел в СССР в отпуск, вывозя в своем багаже часть шпионской экипировки.

Конец «Бурбону» (1980—1988 гг.). По прилете в Москву Поляков отчитался в Центре о проделанной работе в Индии и ушел в очередной отпуск, хотя и понимал, что над ним сгущаются тучи, тем не менее каких-либо изменений в поведении руководства пока не замечал и ожидал дальнейшего развития событий.

По возвращении из отпуска представился начальнику 2-го управления ГРУ генерал-лейтенанту В.Г. Молчанову, который в беседе рассказал, что из КГБ в ГРУ поступил документ, согласно которому Поляков в связи с производившимися встречами с индусом Митрой в Дели попал в поле зрения индийских контрразведывательных органов. Вскоре индийским контрразведчикам стало известно о передаче Митрой ему каких-то документов. Генерал Молчанов зачитал некоторые выдержки из письма КГБ и заявил, что данные обстоятельства заставляют отложить на какое-то время возвращение Полякова в Индию. Поляков понял, что положение его становится все хуже и хуже, но пока ничего из шпионской экипировки уничтожать не стал.

С начала октября по 15 ноября 1980 г. Поляков находился в распоряжении ГРУ. В ноябре 1980 г. его буквально в принудительном порядке направили на диспансеризацию и вскоре положили на обследование в госпиталь им. Бурденко, где он находился больше месяца. За это время у него подтвердили ишемию сердца, повышенное давление, болезнь почек и еше кучу болезней. После выхода из госпиталя стало известно, что «что по состоянию здоровья» он отстранен от дальнейшей командировки, что явилось для него серьезным сигналом опасности. К тому же в полу кухни он обнаружил дырку, просверленную снизу. Он еше раз пришел к выводу, что находится под контролем. И вот здесь он решил предпринять срочные меры по уничтожению всех имевшихся у него компрометирующих материалов. Вынул закамуфлированные в книге «Жизнь на природе» письма-прикрытия, инструкции, шифрблокноты и все сжег в туалете. Затем вынул из тайничка оба радиопередатчика, отвез на дачу и там уничтожил, рассеяв потом все остатки. Таким образом избавился от всего, что могло бы свидетельствовать о его связи с американской разведкой. Все… кроме инструкции, находившейся в подложке брелока. Он его просто потерял в своей квартире, а потом и вообще забыл о нем. Именно этим объясняется, что инструкция оказалась не уничтоженной. Тайнописную копирку не стал уничтожать, понимая, что никто и никогда не сможет ее найти. Ни о каком поддержании связи с американцами он даже и не помышлял, было не до того.

По существу, единственными компрматериалами на этот момент являлись те, которые находились в Индии. Поляков понимал, что его дальнейшее положение в значительной мере будет зависеть от того, найдут или не найдут в его вещах в Индии таблетки для проявления тайнописи или инструкции в письме-прикрытии, замаскированные в обложке «Энциклопедии рыболова». С трепетом он ждал доставки в Москву багажа.

В этот же период Поляков стал иногда замечать за собой на улице слежку. Сложившаяся обстановка была такова, что ему стало совершенно ясно – работу с американцами надо окончательно прекращать в связи с его активной разработкой.

Наконец, в конце 1980 г. поступил багаж. В связи с организованным на таможне досмотром вещей Полякову стало понятно, что это сделано с целью сокрытия следов, которые могли бы свидетельствовать о проверке их в Индии. Формальным предлогом для досмотра послужило наличие в багаже малокалиберной винтовки марки «Винчестер», выменянной у военного атташе США в Индии полковника Кинга в период его первой командировки в Индию. С тех пор эта винтовка оставалась в распоряжении офицеров атташата и тут вдруг оказалась в его багаже.

Разбирая багаж дома, Поляков вздохнул с облегчением: таблетки для проявления тайнописи и «Энциклопедия рыболова» были в целости и сохранности. Это немного успокоило его, и он не стал их даже сразу уничтожать. Уничтожил он все прибывшее из Индии лишь весной 1986 г.

12 января 1981 г. Поляков приказом министра обороны СССР был назначен начальником направления ГРУ. И тут вдруг его поставили в известность, что нет необходимости в его ежедневных приходах на работу, предложив оставаться дома, а, когда возникнет необходимость, его вызовут. 31 августа 1981 г. Поляков был уволен в запас по ст. 59 п. «б» (по болезни) в соответствии с положением о прохождении воинской службы офицерским составом ВС СССР.

Не желая сидеть дома без работы, он устроился на какую-то административную должность в НИИ русского языка им. А.С. Пушкина. Однако ему там не очень понравилось, и он через два месяца уволился и с тех пор больше нигде не работал. С этого периода и до последних дней в теплое время года он почти постоянно находился на даче в Челюскинской, перестраивая