да и сам я в детстве там жил, так что этот язык знаю, — улыбнулся Лун. — Слушай, ты ведь в монастырь Шадо Пан собрался?

— Ну да. А что?

— Можно я с тобой? — спросил он. — Я сам давно мечтаю стать одним из Стражей Пандарии, но вот одному идти побаиваюсь. Там говорят, опасности есть, а я не особо силен.

— Если ты не готов с ними справиться, то зачем идешь?

— Я считаю, что справлюсь со всем, — уверенно заявил он. — Но… не уверен… просто…

— Иди домой, Лун, — покачал я головой. — Твоей матери нужнее живой сын рядом с ней, чем где-то там геройствующий.

— Меня… никто уже не ждет, — опустил он голову. — Уже никто… Никого не осталось… Все всегда говорили, что я ни на что не годен. Просто толстый и глупый увалень, что я бездарность, но я хочу доказать, что это не так и стать кем-то большим, чем просто неудачником…

Что на это сказать я не нашел.

Выглядит он грустным и весьма отчаянным. Такой и сам может пойти, сложив по дороге голову, ведь терять ему нечего.

По нему видно, что он словно тонущий хватается за ближайшую соломинку.

Что с ним делать я некоторое время думал.

С одной стороны тащить с собой этого типа не хотелось, но с другой как-то жалко мне парня. Домой может и не повернет, а потом еще сложит где-то шею, а мне думать об этом.

— Ладно, пошли, — пожал я плечами. — Только не отставай.

— Ура! Спасибо!

Лун бросился обниматься и увернуться я не успел.

— Кха! — застонал я, когда этот бугай едва не переломал мне все кости в порыве радостных чувств.

Да уж.

С ним явно будет тяжко.

Дальше мы двинулись вместе, и мой новый спутник оказался на редкость болтливым. Возможно, это что-то нервное, но не затыкался он ни на минуту пока мы шли, и я уже серьезно начал сомневаться в своем решении. Если бы мои большие уши могли, они бы свернулись в трубочку.

Зато узнал немало нового и достаточно интересного о быте пандаренов. Например, о том, что раз в сто лет они подвергаются нападению каких-то опасных существ из-за стены и это происходит в одно и тоже время с точностью до минуты. Клакси очень пунктуальны, а потому к началу всех этих событий все пандарены заранее бегут в дальние районы континента и прячутся в убежищах, пока монахи Шадо Пан занимаются обороной. Нападающие всегда являются практически новорожденными, недавно появившимися тварями, которых толпой отправляют на бойню, чтобы из них естественным отбором выбрать самых сильных и способных, которые потом пополнят ряды элитной армии.

Довольно тяжко местным приходится, но потом следует сто лет мира.

Зачем инсектоидам подобное и для чего, сказать сложно. Они на переговоры идти не хотят.

Может в будущем удастся что-то узнать, но пока можно лишь отражать их атаки. Последняя была лет сорок назад, а потому можно не волноваться.

— Ух, перекусить нужно, — сказал Лун и достал из сумки пельмени. — Будешь?

— Уже поел, — отказался я.

— Как хочешь, — ответил пандарен, набивая щеки.

Да, уж, похоже, Толстяк Лун он прозван не просто так.

И как он с таким аппетитом будет у монахов учиться, мне представить страшно. Даже мне приходилось придерживаться некоторое время специальной диеты. Не то чтобы было сложно, но пару месяцев пришлось пожить на рисе, рыбе и овощах, без чего-то вкуснее или порций больше.

— Эйс, а какому направлению искусства ты хотел учиться? — спросил толстяк.

— Танцующий с ветром, — отвечаю я. — Этот стиль мне больше всего подходит и он идеально дополнит мой собственный.

— Здорово, я бы тоже хотел быть таким же, — покивал он. — А что дальше будешь делать? Ну, когда станешь Танцующим с ветром? Будешь защищать Пандарию как Страж Шадо-Пан?

— Не-е-е-ет, — махнул я рукой. — Как только у меня будет свободное время, я сразу же отправлюсь путешествовать. Хочу посмотреть тут все, узнать как можно больше и стать первооткрывателем новых мест. Это моя мечта — увидеть весь мир.

— Круто, — восхитился Лун. — Я бы тоже хотел так.

— Ну, так пойди и смотри. Никогда не поздно отправиться в приключения.

— Не знаю. Как-то боязно одному-то.

— Тогда не жалуйся.

Пандарен замолчал.

— Кстати, а ты… — хотел я спросить, но обернувшись не нашел своего спутника. — Чего?!

— Ого! — послышалось недалеко. Точнее снизу.

Мы шли по склону вверх, а Лун спустился немного ниже и встал перед каким-то кустиком.

— Мироцвет! И так много! — с радостью вскликнул Лун. — Ты знаешь о его целебных свойствах?

— Знаю, у меня мама травница, — покачал я головой. — Идем уже дальше.

Не самая редкая трава. Не магороза, что вообще ведет себя как сорняк, но близко. Настолько близко, что деревенские дети, не задумываясь, залепляют разбитые коленки разжеванным мироцветом. Их даже звали в старину на один манер цветком мира, подчеркивая схожесть в распространенности и важности для знахарского дела. Другое название — субботница.

Чему удивляться — не понятно.

— Сейчас.

Он быстро нарвал цветки и сложил их в маленькую сумку, а после стал подниматься.

— Иду… а! — вскрикнул он. — А-а-а-а-а-а….

Я же с шоком смотрел, как неуклюжий толстяк оступился и покатился вниз по склону.

— Придурок! — закричал я и бросился за ним, так там дальше был обрыв.

Бежать! Бежать! Бежать!

Ускорившись на свой максимум, мне удалось нагнать укатывающегося здоровяка и ухватится за него.

Моих габаритов было слишком мало, чтобы остановить его сразу, а потому пришлось напрячь все силы и даже воспользоваться магией, чтобы хоть как-то затормозить его тело. Благо все получилось, и дурак остановился прямо перед пропастью. Там не слишком глубоко, но переломать себе все кости вполне себе можно.

— Ох! — застонал он. — Меня тошнит…

— Идиот, под ноги смотри! — с раздражением зарычал я.

Главный идиот тут я. Чуть не свалился к демонам вместе с этим придурком. Надо было просто зацепить его крюком на веревке и все. Он, конечно, острый и мог что-нибудь разодрать, но мироцвета на остановку кровотечения тут хватит, а полученная рана — не мои проблемы. Даже наоборот, был бы повод избавиться от этого неуклюжего мешка мяса, отправив его обратно в деревню.

Ну да ладно. Что сделано, то сделано.

— Прости… я буду осторожен…

Кое-как удалось оттащить его от края и тот, шатаясь, встал на четвереньки, а потом он все же забрался обратно на дорогу. Все это время мне пришлось его подстраховывать и следить, чтобы увалень не покатился обратно. Потратили мы на это двадцать минут, но все же выбрались.

— Больше не тупи.

— Спасибо за спасение, Эйс, — радовался пандарен