– Сейчас у всех очень трудный период.

– Это не повод нарушать субординацию!

Обстановка столь стремительно накалялась, что даже Хелен обратила на это внимание.

– Я не понимаю…

– Сколько раз я должна тебе напоминать? Ты – секретарша! Ты всегда будешь секретаршей!

Гретхен дернулась, как будто ее ударили в живот, но не убрала руку с плеч Хелен. Она тихо, но с силой произнесла:

– А ты всегда будешь стервой.

– Вон! Отсюда! – завизжала Ивонн. Я еще раз попыталась вмешаться:

– Ивонн, пожалуйста…

– Ты! – ее коготь второй день подряд маячил перед моим носом. Мне стоило ее укусить. – Можешь убираться тоже.

– А ты можешь взять себя в руки! – вы могли бы подумать, что мне добавила храбрости карьера, которую открыл для меня Гарретт Вилсон, но, честно говоря, я просто–напросто не помнила себя от ярости.

– Гретхен тебе надерзила, но, учитывая накал эмоций, я думаю, ее можно простить. Совершенно очевидно, что тебе сейчас тяжело, но я готова поспорить, что Хелен немного тяжелее, так что хватит изображать из себя пуп земли! Пора понять, что у других людей тоже есть право горевать, и, уж конечно, у них есть право утешать друг друга.

Я загнала тигрицу в угол и готовилась к тому, что она сейчас покажет зубы. Ивонн стала мертвенно–бледной – я не думаю, чтобы кто–то из сотрудников раньше подобным образом с ней разговаривал. Возможно, кроме Тедди, но мы все знаем, что с ним случилось. Она презрительно усмехнулась. Я почти ожидала услышать рычание, когда она открыла рот.

– То, что ты ведешь колонку советов, еще не делает тебя знатоком человеческой природы.

– Я знаю больше, чем ты думаешь.

По лицу Трисии скользнула тревога, но затем к ней вернулось профессиональное спокойствие. Она знала или по крайней мере надеялась, что мне хватит здравого смысла не вступать в конфронтацию с Ивонн прямо сейчас, особенно учитывая, что это происходит на глазах у Хелен.

Ивонн в течение минуты внимательно изучала мое лицо. Я как могла старалась ничего не выдать. Она пыталась понять, что именно мне известно. Любовные отношения? Убийство? Финансовые махинации? Подумать только, какой сюрприз ее ожидает!

Фред заглянул в двери с видом христианина, заходящего в клетку ко львам.

– Простите?

– Что? – одновременно рявкнули мы с Ивонн.

– Извините, что помешал, но тебя хотят видеть, Молли. Она говорит, что это срочно.

Кажется, это идеальный повод для того, чтобы отступить и перегруппироваться. Я повернулась к Хелен:

– Ты не возражаешь?

Она кивнула.

– Трисия, я буду неподалеку, – она тоже кивнула, будучи слегка ошарашенной происходящим. Я взглянула на Гретхен, давая понять, что верю в ее способности держать себя в руках, и последовала за Фредом.

Возле моего стола стояла непривычно оживленная Кэссиди. Я ускорила шаг и схватила ее за руку.

– Что случилось?

– А вот это нам надо выяснить, – сказала она с хитрой усмешкой. – Я начинаю понимать, почему тебе так нравятся поиски истины, даже без сексапильного детектива.

– О чем ты говоришь?

– Твое рекламное агентство, это – фальшивка.

Дорогая Молли, как это люди ухитряются заводить романы с женатыми и не выдавать себя? Как они учатся выключать рубильник румянца, отменять кнопку заикания и отпускать совесть на свободный выпас? Мне кажется, я могла бы получить удовольствие от возвышенной страсти, регулярного секса и дорогих украшений, которые сопутствуют адюльтеру, если бы я не боялась, что во всем признаюсь, как только кто–то с подозрением на меня посмотрит. Может быть, я могла бы где–то брать уроки?

Подпись: Пылкая, но Предусмотрительная.

– Она знает, конечно же, она знает, – я ехала в такси с Трисией и Кэссиди и никак не могла унять сердцебиение. – Ивонн знает, что мы знаем.

– Не хочу преуменьшать ее боль от потери любовника… – начала Трисия.

– Боль, которую она полностью заслужила, ударив его ножом, – вмешалась Кэссиди.

– Но мне кажется, что Ивонн слишком эгоцентрична, чтоб воспринимать твое напряжение и до такой степени его экстраполировать, – спокойно закончила Трисия. Она даже показала Кэссиди язык, но относительно вежливо. Трисия почти все умеет делать вежливо. И это действительно классно, потому что ей сходит с рук намного больше, чем тем, у кого все эмоции напоказ. Трисия способна оторвать кому–нибудь голову, вручить ее обезглавленному и выйти из комнаты прежде, чем ее поблагодарят.

– У меня в голове не укладывается, как она, убив Тедди, может вести себя как ни в чем не бывало. Мне, например, даже когда я вру ей, зачем мне надо уйти из офиса, и то уже кажется, что Бог меня накажет за такой грех.

– Просто у тебя есть моральные ориентиры, а у нее нет, – оценила ситуацию Кэссиди. – Конечно, у твоих моральных ориентиров очень запутанные корни, но они у тебя есть, и мы тебя за это любим.

Я подумала, не показать ли ей язык, но знала, что моя попытка не сравнится с тем деликатным жестом презрения, который продемонстрировала Трисия. Вместо этого я закатила глаза.

Я чуть не лопнула от нетерпения, пока мы ждали, чтобы Трисия закончила разговор с Хелен и Ивонн, но Кэссиди настояла. Гретхет покинула встречу вскоре после меня, отправилась прямо в офис Тэдди и закрыла за собой дверь. Я решила, что если бы Ивонн ее уволила, то она бы влезла на стол и кричала, чтобы привлечь общее внимание и объявить о предстоящем уходе. Вероятнее, ей просто надо было хорошенько выплакаться, она это заслужила, и я не собиралась ей мешать.

Когда спустя некоторое время Хелен, Ивонн и Трисия появились, они выглядели несколько опустошенными. Хелен прошла мимо нас, направляясь к лифту. Ивонн ворвалась в офис, а Трисия практически улеглась на мой стол:

– Можно я сейчас пойду домой? – простонала она.

– Нет, тебе еще надо спланировать похороны, а до этого выполнить еще одно задание, – сказала я, похлопав ее по руке.

Она выпрямилась, и ее волосы сами улеглись так, что ей не пришлось поправить ни единого локона. Это несправедливо.

– Задание? – сказала она с большим ужасом, чем я ожидала.

– Давай. Это будет весело, – подбодрила Кэссиди.

– Уж точно веселее, чем быть посредником между Хелен и Ивонн, – пообещала я.

– Вросшие лобковые волосы и то веселее, чем эти две, – вздохнула Трисия. – Но мы уладили все, кроме того, кто будет громче всех плакать на похоронах. Поэтому мне сегодня нужно еще многое успеть. Насколько важно это задание?

– Очень важно, – настояла Кэссиди. – Молли, пойди наври боссу о том, куда мы идем, и поедем.