* * *

Николай велел таксисту остановиться метров за двести до искомого дома. Полуянов расплатился, они вышли – и Надя поразилась, сколь резкая перемена вдруг случилась с Коляном. Шутник-балагур исчез, от рохли и увальня не осталось ни следа. Вид собранный, взгляд – цепкий, и даже походка – вот уж удивительно, при таком-то весе! – вдруг стала летящей.

– Вы, оба, пока сюда. – Николай махнул в сторону пустой по вечернему времени детской площадки. – Сидим, воркуем, мобильник держим наготове. Как будет можно, я позвоню.

– Чего огород городить? Пошли лучше вместе, – возразил Полуянов.

– Ты, журналист, у себя в редакции командуй, – отбрил толстяк. – Сказал – ждать, значит, ждите. Ну, понеслась…

И он лениво, будто на вечерней прогулке, двинулся по направлению к дому номер двадцать восемь.

Надя с Димой остались на детской площадке. Журналист закурил. Руки его, заметила Надя, слегка подрагивали. Она тоже волновалась ужасно. Почти паниковала. Ведь впервые – за двадцать семь законно прожитых лет! – на преступление шла… Как, интересно, на языке уголовного кодекса называется вторжение в чужую квартиру – кража со взломом? Или грабеж? И сколько, хотелось бы знать, за это дают? Года два – это уж точно…

А если, вдруг подумала Митрофанова, все окажется даже еще хуже – чем просто попасть в лапы милиции? Допустим, у казиношника Черкашина в этом деле какой-то особый интерес – которого она, Надя, не установила? И в квартире их ждут отнюдь не Маратовы документы, а что-то другое, ужасное? Что угодно. Очередной труп. Бандитская засада. Или – убийца?!

– Вот что, Наденька, – неожиданно произнес Дима – голос его звучал хрипло. – Ты никуда не пойдешь.

– Почему?..

– Да потому. Боюсь я за тебя.

– А я – боюсь за тебя, – отрезала она. – Так, может, лучше ты останешься?

– Хочешь совет? – холодно спросил журналист. – Никогда так с мужчинами не говори.

– Извини, – кротко произнесла Надя. – Мне просто кажется, что отступать уже поздно. Нам обоим.

– Почему – отступать? Просто подождешь нас на улице. Постоишь, как говорится, на шухере.

Предложение звучало заманчиво. И Надя, возможно, на него бы согласилась, но тут у Полуянова зазвонил мобильник. Слышимость оказалась прекрасной, и она сразу узнала голос Николая:

– Все чисто, ребятки. Подгребайте. Второй этаж, консьержа нет, домофон я вырубил, жду внутри.

Николай отключился, а Надя вздохнула:

– Вот видишь… Он нас ОБОИХ зовет.

* * *

Дом номер двадцать восемь оказался шестнадцатиэтажным, кирпичным – и очень странным. На табличке у подъезда значилось: «квартиры № 1-192». Ничего себе, быстро подсчитала Надя, – по двенадцать квартир на этаже! Просто общага какая-то. Кому, интересно, взбрело в голову такой муравейник строить? Это ж с ума сойдешь, пока соседей запомнишь… Да и для них с Димой риск большой – вдруг по пути в квартиру они на кого-нибудь из бдительных жильцов напорются?

Видно, Полуянов боялся того же и потянул Надю не к лифту, а на лестницу. «Тоже не лучший вариант, – подумала девушка. – На лестницу народ часто покурить выходит. А, впрочем, и так и эдак можно влипнуть… Господи, какая ж я дура, что в это ввязалась…»

Но ангел-хранитель, ответственный за кражи (есть ли, интересно, такой?), их, видно, оберегал – по пути на второй этаж никого не встретили. В длинном коридоре с рядами квартир по стенам тоже, к счастью, оказалось пусто. Николая не было видно, и Дима легонько толкнул дверь шестнадцатой квартиры – та легко подалась.

Николай стоял в коридоре. Хмуро прошептал:

– Долго ходите…

Он аккуратно защелкнул за их спинами замки апартаментов и гостеприимно предложил:

– Располагайтесь, дамы и господа. Кофейку, чайку?

– Так просто?.. – изумленно выдохнула Надя.

– Два замка, один вообще бумажный, второй – посерьезней, но тоже лажа. Для профессионала, конечно, – небрежно отрапортовал толстяк. – Ну, что встали, соучастнички? – Надя не удержалась – вздрогнула. – Проходите.

Он прошел в комнату, задернул шторы и только тогда щелкнул выключателем. Объяснил:

– Техника безопасности. А в коридоре, Наденька, свет потуши.

Митрофанова послушно щелкнула выключателем. Николай фыркнул:

– Так-так, вот девушка свои пальчики и засветила…

Надя только сейчас заметила, что сам Николь – в тонких хирургических перчатках.

– Вытереть? – испуганным голосом спросила она.

– Ладно, не трясись. Я потом сам протру, – пообещал вор.

– Спасибо тебе, Колян, – прочувственно поблагодарил Полуянов.

– Спасибой не отделаетесь, – заверил толстяк. – С Наденьки – поцелуй потребую. А с тебя, брателло, – извини, деньгами…

Лицо журналиста вытянулось. Николь хмыкнул:

– Не дрейфь, не твоими. Квартирка-то, похоже, не бедная, бабули здесь водятся. Так что, какие найдутся – все мои.

– Но это ведь воровство! – вырвалось у Нади.

– Вот это заявы! – притворно возмутился толстяк. – Только мы, ребятки, теперь все трое – воры. Привыкай, лапочка, к новому статусу! А лучше – вообще гнилые мысли из головы выбрось… Все. К делу. Квартирка однокомнатная, так что справимся быстро. Смотри, как говорится, наблюдай, делай, как я.

Колян щелкнул по стеклу огромного аквариума со смешными губастыми рыбами и равнодушно прокомментировал:

– Ишь, твари, заметались. За домашнее имущество беспокоятся…

И присел на корточки. Ловким жестом отбросил с пола ковер. Легко, по-обезьяньи, передвигаясь, постучал по паркетинам… Сообщил:

– Здесь пусто.

Переместился к серванту, заглянул в массивную супницу, снял крышку с заварочного чайника… Потом метнулся к дивану, сунул руку в щель между сиденьем и спинкой, прощупал подушку… Буркнул:

– Голяк. – И укорил: – Чего столбом-то встали? Работайте.

Полуянов послушался. Пусть неуверенно – но подошел к музыкальному центру, начал перебирать аккуратную стопку с компакт-дисками. Надя же – будто к полу приросла. От страха. От неприятия того, что она – тоже вор, раз вора Николая не останавливает. И – от восхищения тем, как небрежно и элегантно этот отброс общества работает…

«Марату ведь теперь все равно…» – утешила она себя. И тоже сделала робкий шажок – к телевизору. Может быть, за ним что-нибудь найдется?

– Есть! – вдруг сообщил Николь.

Надя обернулась и увидела, как толстяк взвешивает на ладони пачку долларов.

– За обшивкой кресла лежали, – сообщил Николай. И вздохнул: – Как же предсказуемы люди…

Определить количество купюр Надя не сумела – но, судя по довольному лицу Николя, денег там было немало.