это счастье тебе одной, никто не станет вмешиваться, вот только не надо спешить, моя душа, не стоит строить слишком много воздушных замков; в данном случае для достижения счастья потребуется и время, и терпение.

– Да, дядюшка, но зато это будет настоящее счастье! – рассмеялась Роза и, не сдержав восторга, от которого глаза ее засияли, затанцевала по комнате. А потом вдруг остановилась и серьезно спросила: – Но если Фиби уедет в школу, кто будет делать ее работу? Могу я, если справлюсь.

– Иди сюда, я открою тебе один секрет. Дебби все сильнее беспокоят ее «косточки», да и нрав у милой старушки стал слишком вздорным, поэтому тетушки решили отправить ее на пенсию – жить она будет у дочери, которая весьма удачно вышла замуж. Я встречался с ней на этой неделе, она будет очень рада приезду матери, так что весною грядут большие перемены, у нас появятся новая кухарка и горничная – если найдем таких, которые подойдут нашим почтенным родственницам.

– Ах, ну надо же! Как же я теперь без Фиби? А может, она останется здесь, со мной? Я буду платить за ее проживание, только пусть не уезжает, я к ней так привыкла!

На это дядя Алек громко расхохотался, а Роза осталась совершенно довольна, когда он объяснил ей, что Фиби останется ее личной горничной, но у нее не будет других обязанностей, кроме тех, которые она с легкостью сможет выполнять не в ущерб учебе.

– Она у нас хоть и скромного происхождения, но очень гордая и не примет одолжения даже от нас, если не сможет так или иначе его отработать. А если сделать так, как я предложил, всем будет спокойно и удобно – она будет оплачивать обучение в школе тем, что станет подвивать твои золотые локоны по двадцать раз на дню – если ты ей позволишь.

– Дядя, как хорошо и мудро ты всегда все придумываешь! Поэтому, видимо, все потом так славно и получается, поэтому все и позволяют тебе делать с ними все, что ты хочешь. Прямо уж не знаю, как другие девочки управляются без собственного дяди Алека! – ответила Роза, вздохнув из сожаления к тем, кому в жизни не выпало подобного счастья.

Когда Фиби узнала прекрасные новости, она не «перекувырнулась от восторга», как предполагал Чарли, а выслушала все с большой сдержанностью, потому что не было у нее слов «таких больших и красивых, чтобы поблагодарить» за этакое счастье – так она сама сказала; но теперь каждая минутка ее жизни была озарена тем, что мечты ее сбылись, и она употребляла все свое время на преданное служение людям, даровавшим ей этот шанс.

Радость переполняла ее сердце, и из него изливалась музыка – прелестный голосок, звеневший по всему дому, столь искренне повествовал о признательности, что уже не нужно было никаких слов. Резвые ножки неустанно носились по лестницам, чтобы дать покой тем, кто проложил для девочки новый жизненный путь; ловкие ручки неустанно трудились на их благо, а на личике, становившемся все миловиднее, появилось почти взрослое выражение привязанности, доказывавшее, что Фиби уже усвоила величайший из жизненных уроков: научилась быть благодарной.

Глава двадцать третья

Миротворица

– Стив, скажи-ка мне одну вещь, – обратилась Роза к Денди, строившему себе рожи в зеркале, дожидаясь ответа на записку, которую принес от матери бабушке Биби.

– Может, скажу, а может, и нет. Ну, чего там?

– Правда, что Арч и Чарли поссорились?

– Ну, было дело; так мы вечно то поцапаемся, то помиримся; ой, похоже, у меня на правом глазу ячмень вскакивает. – И Стив сделал вид, что тщательно разглядывает свои светлые ресницы.

– Нет, так дело не пойдет; я хочу знать все подробности. У меня такое ощущение, что они не просто «поцапались». Давай, Стиви, не молчи, будь другом.

– Да чтоб вам всем! Ты что, хочешь, чтобы я сплетни распускал? – проворчал Стив, дергая себя за хохолок, как он делал всегда, когда нервничал.

– Да, хочу, – решительно ответила Роза, ибо по его поведению поняла, что совершенно права, и решила всеми правдами и неправдами вытянуть из него секрет. – Я, понятное дело, не подбиваю тебя рассказывать всем подряд, но мне можно и даже нужно, потому что я имею право знать. За вами, мальчишками, нужен глаз да глаз, и это мое дело, потому что из девочек получаются хорошие миротворицы, мы умеем уговаривать. Так дядя сказал, а он всегда прав.

Стив уже собирался презрительно фыркнуть в ответ на то, что «за ними нужен глаз да глаз», но его остановила одна внезапная мысль – она же указала, как выполнить просьбу Розы не без выгоды для себя.

– А что ты для меня сделаешь, если я тебе кое-что расскажу? – сказал он, разом покраснев от смущения – ему стыдно было собственных слов.

– А чего ты хочешь? – спросила Роза, сильно удивленная этим вопросом.

– Хочу взять у тебя денег в долг. Вообще-то, просить у тебя неправильно, да только Мак вечно без гроша с тех пор, как завел эту свою химическую лабораторию, вместе с которой рано или поздно взлетит на воздух, – то-то вы с дядей поразвлекаетесь, собирая его обратно по кусочкам! – И Стив сделал вид, что его все это страшно забавляет.

– Я с удовольствием одолжу тебе денег, так что давай говори, – ответила Роза, твердо вознамерившись выведать тайну.

Стив выдохнул с неприкрытым облегчением, еще раз поправил хохолок и вкратце изложил, что к чему.

– Ну, ты сама сказала, что тебе-то можно открыться, но ты все равно другим ни гу-гу, а то Принц мне голову оторвет. Понимаешь, Арчи не нравятся кое-какие ребята, с которыми водится Чарли, и он их в упор не видит. А Принц от этого просто бесится и не бросает их только ради того, чтобы позлить Арчи, – короче говоря, они теперь почти не разговаривают, вот такая вот история.

– А это действительно плохие мальчики? – встревоженно поинтересовалась Роза.

– Да в общем, нет, просто немного буйные. Они наших постарше, но Принц им нравится, а он же у нас весельчак: хорошо поет, танцует джигу, готов играть в любую игру. Он даже Морса победил в бильярде, а это тебе не какой-то там пустяк: Морс считает, что знает все на свете. Я сам присутствовал – было очень здорово!

Стив разошелся, пересказывая подвиги Чарли, – он горячо восхищался двоюродным братом и старался ему подражать. Роза плохо себе представляла, какие опасности могут таить в себе способности и пристрастия Чарли, но чутьем угадала, что, раз Арчи это не нравится,