– Если первый попавшийся игрок в бильярд нравится Принцу больше, чем Арчи, я невысокого мнения о его здравом смысле, – произнесла она сурово.

– Да я бы не сказал, что больше, просто, видишь ли, Чарли и Арчи у нас оба страшные гордецы, ни один другому не уступит. Арч, мне кажется, прав, но и Чарли я не буду осуждать за то, что ему иногда хочется пообщаться с другими парнями – тем более с такими отличными. – И Стив назидательно покачал головой, хотя глаза у него так и искрились – он явно припоминал какие-то проделки «отличных парней».

– Ах ты господи! – вздохнула Роза. – Даже не знаю, что я тут могу сделать, мне одного хочется – чтобы они помирились, потому что, если Арчи рядом, с Принцем не случится ничего дурного, Арчи у нас такой хороший и рассудительный.

– Да в том-то и беда: Арчи вечно читает Принцу нотации, а тот бесится. Он уже обозвал Арчи занудным святошей, а Арч на это сказал, что Принц не джентльмен. Ух, ну они тогда оба и рассвирепели! Я даже подумал – сейчас врежут один другому, мало не покажется. Да уж лучше бы врезали, чем как сейчас: ходят мрачные и надутые. Мы с Маком, как повздорим, треснем друг друга по затылку – и делу конец.

Роза невольно рассмеялась, когда Стив, дабы проиллюстрировать свой метод примирения, саданул кулаком по диванной подушке, обрушив на нее несколько продуманных ударов; он поправил манжеты и улыбнулся двоюродной сестре, демонстрируя снисходительную жалость к ее женскому неведению касательно этого общеизвестного способа улаживания конфликтов.

– Какие вы, мальчишки, странные! – произнесла она со смесью восхищения и озадаченности – Стив принял это за комплимент сильному полу.

– Да уж, мисс, нас явно не зря изобрели, и вы без нас точно не справились бы, – ответил он, задрав нос повыше. А потом, явно вспомнив о насущном, добавил: – Ну как, ссудишь мне немного денег? Я все сказал, теперь расплачивайся.

– Да, конечно! Сколько тебе нужно? – Роза вытащила свой кошелечек.

– Пять долларов у тебя найдется? Мне нужно уплатить долг чести, причем безотлагательно. – И Стив напустил на себя очень комичный вид житейской искушенности.

– Разве не всякий долг – долг чести? – поинтересовалась неискушенная Роза.

– Да, разумеется, но тут речь идет о пари, и погасить его нужно незамедлительно… – начал было Стив, которому неловко было вдаваться в подробности.

– Ах, не заключал бы ты пари, это нехорошо, и я уверена, что папа твой этого не одобрит. Пообещай, что больше не будешь, ну пожалуйста! – И Роза ухватила его за руку, в которую только что вложила деньги.

– Ну ладно, не буду. Мне оно доставило немало беспокойства, но втянули меня в это шуткой. Весьма признателен, кузина, а теперь я пойду. – И Стив поспешно удалился.

Роза решила, что обязательно выступит в роли миротворицы, стала ждать возможности – и та не замедлила представиться.

Она на целый день отправилась к тетушке Кларе: к той приехали юные гости и тетя пригласила Розу с ними познакомиться – она считала, что племяннице давно пора побороть свою стеснительность и начать вращаться в обществе. Ужин закончился, гости уехали. Тетя Клара отдыхала перед тем, как отправиться на вечеринку, а Роза дожидалась, пока придет Чарли и проводит ее домой.

Она сидела одна в элегантной гостиной, чувствуя себя необычайно нарядной и хорошенькой: она надела лучшее платье, пару золотых браслетов – недавний подарок тетушки, к поясу был приколот бутон чайной розы, прямо как у красавицы мисс Ван Рюшкинс, которой все восхищались. Роза поизящнее расправила широкую юбку и, откинувшись в роскошном кресле, сидела и любовалась своими ногами в новеньких туфельках с розетками почти размером с далии. И вот в гостиную прибрел Чарли, Роза сразу заметила, что вид у него какой-то странный и сонный. Впрочем, увидев ее, Чарли взбодрился и произнес с улыбкой, которая превратилась в зевок:

– А я думал, ты с мамой, вот и вздремнул, как проводил этих барышень. Ну, Розамунда, я к твоим услугам, проси чего хочешь.

– Судя по виду, у тебя голова болит. Если да, не обращай на меня внимания. Я спокойно сама добегу до дому, час еще не поздний, – ответила Роза, заметив раскрасневшееся лицо и тяжелые веки кузена.

– Ну, пожалуй, я возражать не стану. У меня от шампанского всегда болит голова, а на воздухе станет только хуже.

– Зачем же ты его пьешь? – встревоженно поинтересовалась Роза.

– А куда деваться, если ты хозяин дома? Только не читай мне нотаций, мне надоели старомодные представления Арчи, я их больше не придерживаюсь.

Чарли говорил сварливо, да и все его поведение так не походило на его обычное добродушие, что Роза сразу сникла и смиренно ответила:

– Я не собиралась читать тебе нотации, просто когда один человек хорошо относится к другому, ему тяжко смотреть, как тот другой терпит боль.

Тут Чарли разом сменил тактику, потому что губы у Розы дрогнули, хотя она и попыталась это скрыть, понюхав цветок, который сняла с пояса.

– Ой, ну я просто медведь какой-то! Прости, Рози, что так разворчался! – сказал он с обычной своей открытостью, способной завоевать любого.

– Ты б еще и у Арчи попросил прощения – станете снова друзьями. Пока вы не поссорились, ты никогда не сердился, – заметила Роза, глядя на двоюродного брата, который наклонился к ней, одновременно опершись локтями о низкую каминную полку.

Стоило ей это произнести – он резко распрямился, будто какой-то солдафон, из-под набрякших век блеснула сердитая искра, после чего он произнес веско и высокомерно:

– Советую не вмешиваться в дела, в которых ты не понимаешь, кузина.

– Да все я понимаю, и мне мучительно смотреть, как вы холодны и неестественны друг с другом. Раньше все время вместе проводили, а теперь почти не разговариваете. Ты вот готов просить у меня прощения – так лучше попроси его у Арчи, если перед ним виноват.

– А вот и нет! – Это Чарли выпалил так резко и отрывисто, что Роза вздрогнула, Чарли же добавил, спокойнее, но столь же высокомерно: – Джентльмену полагается просить у дамы прощения за свою глупость, но мужчине не положено извиняться перед другим мужчиной, который его оскорбил.

«Ах ты ж господи, какой задиристый!» – подумала Роза.

А потом, в надежде его рассмешить, коварно добавила:

– Я не про мужчин говорила, а про мальчиков, причем один из них Принц, ему полагается подавать достойный пример своим подданным.

Но Чарли оказался несгибаем и постарался сменить тему; сняв золотое колечко с цепочки для часов, он мрачно произнес: