Подарок директрисе снял все проблемы. Она даже не стала ничего говорить, просто позвала мальчика. Когда Саша ее увидел, то глаза его засияли. Они вышли во двор и сели на скамейку.

– Как у тебя тут дела? Не дрался?

– Так чуть-чуть. Когда я им сказал, что катался на самолете, они сразу же от меня отстали. Просили рассказать им про мой полет. А мы будем еще летать?

Этот вопрос для Юлии был довольно неприятный, так как она не знала, что ответить на него. После той ужасной сцены с Довгалем, вряд ли она имеет моральное право и дальше пользоваться его подарком.

– Ты знаешь, я пока не могу тебе ничего обещать, возникли некоторые сложности. Надеюсь, что скоро все прояснится, и я сразу же тебе все скажу.

– Я почему-то так и думал. Все хорошее кончается быстро, – афористично заметил Саша.

– Ты не прав, хорошее никогда не кончается. Но только тогда, если оно есть у тебя в душе. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Саша с некоторым сомнением посмотрел на нее.

– Да. И все же очень хочется еще полетать, – вздохнул он.

– Я понимаю. Знаешь, поднять в воздух я тебя не могу, а вот покатать на машине – запросто. Хочешь порулить?

– Еще бы! – мгновенно оживился мальчик.

Недалеко от детдома находился пустырь. Юлия остановила здесь машину, и они поменялись местами; Саша сел за руль. Она стала учить его управлять автомобилем. Впрочем, это он почти умел. Он сидел одновременно важный и счастливый и внимательно смотрел на дорогу через лобовое стекло.

– Когда вырасту, обязательно обзаведусь машиной, – решительно произнес он.

– Конечно, только надо хорошо учиться. Ты же не собираешься выходить на большую дорогу?

– Нет, я буду работать.

– Наверное, я несколько дней не приду к тебе. Михаилу Моисеевичу скоро будут делать операцию. Мне придется быть рядом с ним. Но как только ему станет лучше, я приеду. И мы вместе отправимся к нему. Ты не против?

– Нет. Я буду ждать.

– Тогда, до свидания.

Юлия подъехала к своему дому и увидела, что рядом с воротами стоит машина. В салоне сидела женщина. Она вышла, и Юлия узнала Анну Владимировну. Вот уж с кем она вовсе не жаждет общаться, так это с ней, подумала о своей гостье Юлия.

– Здравствуйте, хотя по лицу вашему вижу, что вы не слишком обрадованы моим визитом.

– Вы не правы… – начала было Юлия по старой привычке лицемерить, но Довгаль решительно ее перебила.

– Не надо, я вполне вас понимаю. Другого приема я и не ждала. Но очень хотелось с вами повидаться.

– Тогда пройдемте в дом.

Они расположились в креслах. Их разделял столик, на который Юлия поставила бутылку вина.

– Не скучно вам тут жить одной? – спросила Довгаль.

– Я привыкаю.

– Вы не общаетесь с мужем?

– Эти дни – нет.

– Мне известно, что у вас произошло с моим супругом.

– Это он вам сказал?

– Нет, – чуть поколебавшись, ответила Довгаль. Но увидев недоверие на лице Юлии, добавила: – Он мне действительно ничего не говорил. Но я знала о всех его маневрах относительно вас.

– У меня нет вины перед вами.

Анна Владимировна вдруг засмеялась и, взяв бутылку, плеснула вина в бокалы. Затем подала один из них Юлии.

– Давайте выпьем, – предложила она.

– За что?

На лице Довгаль появилось недоумение.

– Понятие не имею. Хотите, за наших дорогих мужей?!

– По-моему, сейчас не та ситуация.

– А другой не будет.

– Не уверена.

Анна Владимировна пристально посмотрела на Юлию.

– Знаете, с первой минуты нашего знакомства я все думала, вы самая умная или, наоборот, самая глупая из всех нас?

– Вот не предполагала, что вас мучила эта проблема.

– Она меня мучает и сейчас, – вдруг вздохнула Довгаль.

– И что вы решили, в какой список меня записать?

Вместо ответа Довгаль сделала глоток из бокала и потянулась к бутылке за следующей порцией вина.

– Вам налить?

– Спасибо, у меня есть. Но вы ведь за рулем.

Анна Владимировна махнула рукой.

– Это не первый раз. И вообще, я – фаталистка.

– Вы? Мне казалось, что совсем наоборот.

– И это правильно. Но одно не исключает другого. Все зависит от настроения. Сейчас я фаталистка. Так вот, я до сих пор не знаю, в какой список вас зачислить.

– А так ли это важно?

– Очень важно, – вдруг процедила Довгаль. – Если вы умны, то кто же мы все такие? А если вы глупы, что же тогда ум?

– Да вам-то какая разница? Вы же не этого в жизни добиваетесь. Считайте так, как вам удобней.

– Я бы так и поступила, но обстоятельства не позволяют. Все вокруг вас вертится.

– Это преувеличение.

– Если бы! Странно, но когда я вас увидела, мне вдруг стало неспокойно.

– Я и не подозревала.

– Вы были так похожи на всех и в тоже время резко отличались от нас.

– Примерно тоже самое говорил мне ваш муж.

– Он дурак. Хотя многое умеет и многое может. Он ненавидит мир за то, что он вылепил его маленьким и некрасивым. Он даже никогда не ходит на кладбище к родителям, так как считает, что это они виноваты, что он получился таким.

– А вам не противно жить с таким человеком?

Анна Владимировна вдруг громко засмеялась. Затем она достала сигареты и закурила.

– Ей Богу, только в вашем возрасте можно задавать столь наивные вопросы. – Она снова плеснула вино в бокал, как-то задумчиво подержала его в руке, затем словно что-то решив, медленно отправила содержимое в рот. – А знаете, о чем я только что думала? Доставить ли себе большое удовольствие – плеснуть вам в лицо вином или продолжать играть роль воспитанного человека? Неужели вы до сих пор не поняли, что для всех было бы лучше, если бы вы уступили этому карлику-сластолюбцу? Или вы, в самом деле, полагаете, что я могу его ревновать?

– Ревность тут ни при чем.

– Ну да, вы думали, что я боюсь, что он бросит все свои миллионы к вашим ногам. Да, я боялась этого. Ну и что? А что теперь мне делать, вы можете мне сказать?

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– В самом деле? – Довгаль изучающе осмотрела Юлию. – Очень часто я не могу вас понять. Ну да ладно. – В очередной раз она приложилась к бокалу. – Вы разрушили весь мир, что был вокруг нас. Вы пришли, и все стало разлетаться. Никто не хочет жить по-прежнему. Перед каждым стоите вы и требуете измениться. И что самое удивительное, все меняются. Как меняются, это другое дело. Но меняются. Даже мой муж. Вчера он сказал, что намеревается со мной развестись.