1. Нехватка боеприпасов, горючего и продовольствия.

2. Усталость войск и населения от войны.

3. Неумолимое наступление врага как с Востока, так и с Запада.

Поэтому возможно быстрейшее завершение войны являлось военной необходимостью, которую могут отрицать только люди, далекие от понимания того, что происходило.

В то время обсуждались следующие соображения против немедленного прекращения войны:

1. Сведения о жестокостях, творимых советскими войсками при их наступлении.

2. Стремление спасти как можно больше немцев от подобной участи.

3. Широко распространенная надежда на разворот альянсов (разворот фронтов на 180°. — Пер.) — хотя эта надежда самим Дёницем не разделялась.

Общая обстановка и положение противостоящих сил сократили примерно до десяти дней время, имевшееся для планировавшегося «спасения немцев». Сравнивая достигнутые результаты со ставившимися целями, можно сказать, что деятельность Дёница была успешной примерно на 50 %. Ему не удалось отвести все войска с Востока за западную демаркационную линию. Группа армий «Висла» и 12-я армия достигли рубежей западных союзников или были вывезены морем, как и остатки 9-й армии (абсолютное большинство вышеуказанных формирований было уничтожено или пленено. — Ред.). Около 75 000 человек армии «Восточная Пруссия» были выведены с полуострова Хель, до Запада добрались также примерно 25 000 солдат армии «Курляндия».

В «Южной зоне» группа армий «Юг» отступила на запад в целости, но это удалось лишь отдельным частям групп армий «Юго-восток» и «Центр»; многие из тех, кто добрался до американских окопов, были задержаны американцами и переданы русским. Если верить оценкам ОКВ от 9 мая, по которым общая численность войск на Восточном фронте была 1 850 000 человек (и 780 622 попало в плен) плюс 200 000 человек в Курляндии и Восточной Пруссии, то пропорция как раз составит 50 %. (Очевидно, автор не имел на руках достоверных документов. Только с 1 по 9 мая 1945 г. советские войска пленили 634 950 военнослужащих вермахта. После 9 мая — еще 1 591 125. Итого с начала мая 1945 г. 2 226 075 человек. В советский плен с 22 июня 1941 по 9 мая 1945 г. попало 3 576 300 солдат вермахта и 800 000 солдат союзников Германии — всего 4 376 300 (плюс 1 591 000 после 9 мая. — Ред.). Кроме того, были еще и беженцы, число которых было невозможно установить. Морские перевозки продолжались даже после капитуляции; документ от 18 мая, озаглавленный «Балтийская обстановка», сообщает о перевозке за период между 11 и 17 мая в общей сложности 109 205 солдат, 6267 раненых и 5379 беженцев. В отчете от 21 мая приводятся дальнейшие подробности о кораблях с беженцами; в общей сложности германский флот (как военные, так и самые разные гражданские суда. — Ред.) перевез с 23 января по 8 мая 2 022 602 солдата и беженца.

Общие военные потери вермахта (с 1 сентября 1939 г. по 1 мая 1945 г.), по данным ОКВ, составили примерно 2 007 000 убитых и 2 610 000 пропавших без вести — итого

4 617 000 человек. (В 1990-х гг. исследователи вышли на следующие цифры потерь. Только на Восточном фронте вермахт потерял погибшими (убитые, умершие от ран и болезней, небоевые потери) 3 604 800. Союзники Германии потеряли здесь же погибшими 668 200. Итого 4 273 000. Кроме того, в советском плену умерло 442 100 военнослужащих вермахта и 137 800 их союзников. Общие демографические потери вермахта и его союзников в войне против СССР составили 5 076 700 (в т. ч. 4 270 700 вермахта). Однако после 2000 г. немецкими учеными во главе с историком профессором Рюдигером Овермансом проведены многолетние работы по тщательному анализу отчетностатистических документов, хранящихся в архивах Германии. В результате этих исследований было установлено, что безвозвратные суммарные потери вермахта составили

5 300 000 солдат и офицеров. Эти сведения были опубликованы в книге «Немецкие военные потери во Второй мировой войне», изданной в Мюнхене.

В последние месяцы войны (с января по май 1945 г.) вермахт и его союзники, отчаянно сражаясь, понесли поистине чудовищные потери — около 3 000 000 погибших (советские войска тоже потеряли немало — 801 000 погибших. Для сравнения: в страшном для нас 1941 г. с 22 июня по 31 декабря, за 193 дня, мы потеряли погибшими около 1 100 000 — с учетом 500 000 пропавших без вести из числа маршевых пополнений, не внесенных в списки войск. Тогда же, в 1941 г., попали в плен 2 559 000 советских воинов. Таким образом, немцы за 129 дней 1945 г. потеряли погибшими почти в 3 раза больше, чем мы за 193 дня 1941 г. — Ред.). Сравнение этих цифр с теми, что приведены в предыдущем параграфе, дает некоторое представление о достижениях этих немногих дней. Поэтому можно думать, что многие немцы имеют причину быть благодарными Карлу Дёницу. Вообразите ситуацию, если бы он действовал, как Линдеманн или Шернер, и вел «последнее достойное сражение этой войны». Даже фельдмаршал Грайм сказал Колеру, своему начальнику штаба, что он не мог понять Дёница; он (Грайм) обещал подчиняться преемнику Гитлера только в военных вопросах (покончил с собой 23 мая. — Ред.).

Нет указаний на то, что программа спасения, автором которой был Дёниц, имела какие-либо иные мотивы, кроме гуманитарных. Ко времени капитуляции он не питал иллюзий в отношении неминуемого раскола вражеской коалиции. Несомненно, он надеялся и желал, чтобы это произошло, и не исключал такой возможности. Во всяком случае, несколько сот тысяч солдат, сдавшихся на Западе, были предпочтительней любой армии пленных на Востоке. Поэтому одно соображение не мешает другому.

Бывшие вражеские страны, особенно СССР, неминуемо имели иное и более суровое суждение о Дёнице. Для них постепенная капитуляция подразумевала продление войны с ее дополнительными человеческими и материальными жертвами.

Программа спасения, проводимая Дёницем, ограничивалась его собственным народом. Поскольку он был военным человеком, прошедшим почти шесть лет смертельной борьбы, вряд ли можно было ожидать, что он вдруг станет считаться со своими врагами. Однако именно этого многие ведущие германские военные ожидали от своих западных врагов — симпатий Монтгомери и Эйзенхауэра к немецким солдатам и беженцам.

Два хода мыслей скрываются за этим отношением. Во-первых, это тип традиционного солдата, который после «доблестной битвы» считал, что имеет право на «почетное поражение»; такие люди именно так и думали, и, однако, в этой тотальной войне они сами оказались виноваты в том, что отменили «правила игры», и преступления национал-социализма лишили их малейшего уважения со стороны врага. Во-вторых, немцы все еще были убеждены в превосходстве германской «правящей расы» (которое, однако, было бито на Востоке). Все вместе выражалось в часто повторяемой фразе о спасении «сути германского народа».

Глава 8

После капитуляции

Реализация безоговорочной капитуляции в Германии и на оккупированных территориях была задачей невероятной сложности. Надо было собрать разбросанные войска, устроить их в лагерях, зарегистрировать и освободить согласно программе приоритетности. Оружие, боеприпасы,