Роман улыбнулся. Стало вдруг смешно, что она говорит об игрушке как о самостоятельном и независимом существе.

– У меня тоже сохранилась такая птичка, – сказал он. – Только не розовая, а зелёная. Мне её Хьен Ван Ха, он же Хрен Блоха, подарил… помнишь его?

– Ещё бы не помнить. – Вера фыркнула. – Ведь это было страшным сном – а ну как он станет моим папой!

– Он действительно любил тётю Нину, – сказал Роман. – Когда тебя увезли в Москву, он очень переживал, что я даже не знаю твоего адреса. На следующий день принёс мне жар-птицу и сказал: «Если когда-нибудь найдёшь дочку этой бедной женщины, подари ей». Кстати, ты знаешь, что он погиб?

– Откуда же я знаю… А что случилось?

– Да скинхеды его убили. Их же в девяностые расплодилось, как грязи… Страна рухнула, наши вьетнамцы с фабрики были страшно растеряны – что им теперь делать? Куда податься? Далеко не всех ведь ждали дома… Некоторые женились на русских девушках, чтобы не уезжать. Но многие остались нелегально… Подрабатывали где придётся и чем придётся. Бомжевали даже…

– Да… – Вера покачала головой в такт своим мыслям. – Время тогда было дикое.

– Я иногда приезжаю на кладбище, ухаживаю за его могилой, – несмело признался Роман. – Он, конечно, не христианин, и его душе, возможно, всего этого совершенно не нужно… Но всё равно же у него в России нет родственников.

Они немного помолчали.

– Так странно получилось… – произнесла наконец Вера. – У меня в жизни было три больших мечты. Все они сбылись, но слишком поздно. Сначала я мечтала о жар-птице. Затем – чтобы ты меня нашёл. А в Америке я мечтала, чтобы учитель литературы обратил на меня внимание. Я всё это, в конце концов, получила. Но… всегда, когда это осуществлялось, мне почему-то было не радостно, а горько…

– Тебе и сейчас горько? – спросил Роман.

Вера не нашлась что ответить. Она вдруг поняла, что устала и готова заплакать без видимых причин.

– Ладно, Ромочка, – сказала она решительно, вставая из-за стола. – Спасибо тебе за компанию и за обед, а сейчас мне уже пора бежать.

– Я довезу тебя… – начал было он, но Вера жестом остановила старого друга:

– Нет-нет, ты сиди! Я прекрасно доеду на такси. Так будет лучше, правда.

Ещё не хватало, чтобы он повёз её обратно в «Останкино» и увидел там Верину машину. Она вообще утомилась от него и от воспоминаний, которые бередили душу, а также от непонятного чувства вины…

Она сбежала от него так стремительно, что ошеломлённый Роман даже не попытался её удержать.

Добравшись до дома, Вера рухнула на диванчик в гостиной, не раздеваясь, и зачем-то несколько раз стукнула кулаком по подушке. Легче не стало. Что с ней происходит? Почему так муторно и гадко на сердце?

«А ведь я даже не спросила про его отца, – осенило вдруг Веру. – Бедный, добрый, милый дядя Сеня… Я понятия не имею, жив ли он ещё или уже умер… Господи, как стыдно. Как невыносимо стыдно, какая же я эгоистичная, подлая, высокомерная тварь… Ах, не моего поля ягода – и сразу нос воротить…»

Чем больше она размышляла над своим поведением, тем больше презирала себя. Броситься бы сейчас вслед за Ромкой, бежать, найти его… но у неё не было ни номера его телефона, ни адреса.

Внезапно она вспомнила о визитке, которую вручил ей Роман. «Только бы я её не выронила где-нибудь, только бы она была здесь!» – повторяла Вера, как заклинание, лихорадочно роясь сначала в своей сумочке, а затем в кошельке.

Визитка ателье «Жар-птица» была на месте – бело-розовый прямоугольник, на нём – имя и фамилия Романа, а также два номера телефона, рабочий и мобильный. Страшно волнуясь, она немедленно позвонила на мобильник.

– Ромка, это я, Вера… – выговорила она, запинаясь, не сообразив сразу, как лучше начать разговор и вообще – о чём стоит говорить.

Однако Роман, казалось, совсем не удивился её звонку.

– Верочка, вот молодец, что сама позвонила! – По голосу она услышала, что он улыбается, и явственно увидела перед глазами его улыбку – она так чудесно преображала его лицо, что Роман казался писаным красавцем. – Иначе мне снова пришлось бы тебя разыскивать, и кто знает, сколько лет на этот раз мы бы потеряли? Представляешь встречу двух пенсионеров?

Она с удовольствием рассмеялась его шутке, чувствуя, как отпускает неловкость и уходит скованность.

– А знаешь, зачем я хотел тебя найти? – продолжал Роман.

– Зачем же?

– Забыл отдать тебе ваш старый альбом с фотками.

У Веры перехватило дыхание.

– Наш с мамой семейный альбом?..

– Да, я сохранил его для тебя. Спрятал, когда в вашу комнату заселились другие жильцы.

Вера вспомнила тот альбом с многочисленными чёрно-белыми и редкими цветными фотографиями. Там была вся её прошлая жизнь, всё её детство… И молодая, счастливая, красивая, живая мама.

Она заплакала – отчаянно, горько, как тогда – почти тридцать лет назад – при их с Ромкой прощании. Слёзы приносили долгожданное облегчение…

Вера не плакала уже несколько лет. После выписки из больницы и отъезда отца обратно в США у неё периодически случались приступы депрессии и панические атаки. По совету психотерапевта Вера начала принимать достаточно сильные успокоительные, благодаря которым стала слегка заторможенной и чуть-чуть вялой. Плакать она тогда перестала. Но и бурно радоваться жизни – тоже… А теперь снова рыдала взахлёб, словно смывая с себя всю шелуху, корку застарелой боли, обид и лишений…

– Не реви, дурёха, – сказал Роман в трубку. – Так давай увидимся?

– Да-да, – торопливо закивала она сквозь всхлипывания, – давай увидимся прямо сейчас, немедленно!

– Где ты живёшь?

Вера назвала адрес.

– Хорошо. Знаешь у вас там, на Сретенке, кофейню Coffee Break? Я буду примерно через сорок минут.

Вера оценила его деликатность: даже заполучив адрес, он не стал напрашиваться к ней домой. Хотя она совсем не была против…

Не в силах выжидать так долго, Вера примчалась в кофейню через десять минут. Она села за столик, из-за которого хорошо просматривалась входная дверь, и буравила её взглядом, ёрзая от нетерпения.

В кофейне всё было по-праздничному украшено, пахло горячим шоколадом и сдобой, но Вера не обращала внимания ни на что. Ей казалось, что время тянется невыносимо медленно… Она постукивала пальцами по столу, нервно поглядывала на часы и кусала губы.

Роман появился через полчаса. Завидев в дверях его фигуру, Вера почувствовала, как к щекам прилила краска, а сердце начало биться в два раза быстрей.

Он тоже сразу её заметил и, улыбнувшись, двинулся к её столику. Вера неловко вскочила ему навстречу, поправила волосы, собралась было что-то сказать… и тут же очутилась в его объятиях. Это произошло естественно, словно само собой. Роман поцеловал её – медленно, смакуя, растягивая удовольствие, а Вера, отвечая на поцелуй, спешила и путалась до слёз, как школьница.