Утром пришла расплата в виде зубодробительной головной боли. Бдительная секретарша обнаружила меня почти на рабочем месте, но в очень неприглядном виде.  Если бы не она – я, наверное, так и скончался бы на том диване, не в силах добраться даже до холодильника с запасами охлажденной минералки. Но Антонина, как всегда, оказалась на высоте: и воды с лимоном приготовила, и таблетку от похмелья в аптечке отыскала, и кофе сварила. 

Наконец, в голове просветлело достаточно, чтобы заняться делами. Провел совещание, решил с десяток неотложных вопросов, а потом, когда настал момент относительного затишья, вернулся мыслями к Алевтине – и меня осенило!

Ну, конечно! Я должен начать ухаживать за Тиной: по-настоящему, словно мы только познакомились, словно у нас еще ничего не было и отношения только начинаются! Устрою матери своего ребенка настоящий конфетно-букетный период – не может быть, чтобы ее сердечко не оттаяло! И сделаю кое-что еще. Но об этом она узнает позже…

...в этот вечер я приехал в свой дом на Николиной горе как никогда рано и не с пустыми руками. Тина, Елена Михайловна и Никита возились на кухне, заканчивая приготовления к ужину. Сын с важным видом расставлял тарелки на обеденном столе, раскладывал вилки и салфетки. 

– Папа приехал! – мелкий заметил меня первым. 

На его радостный вопль из кухни выглянула Алевтина.

– Добрый вечер, – кивнула мне сдержанно. 

– Привет, Тина. Подойди сюда, пожалуйста. – Я поманил женщину одной рукой, вторую пряча за спиной. 

Тина приблизилась, посматривая на меня выжидательно и настороженно. 

– Чего тебе, Плетнев? – спросила строго. 

– Не мне, а тебе! Вот! – я вынул из-за спины кремовую розу на длинном стебле и небольшой пакет с логотипом своей компании. Протянул все это женщине. 

Алевтина попятилась, даже не подумав прикоснуться к подаркам.

– Что это? Зачем?! – впилась испуганным взглядом в мое лицо. 

– Разве я не могу подарить цветы матери своего ребенка? – стараясь выглядеть невозмутимым, произнес я самым мирным тоном. 

– А в пакете что? – Тина все еще не спешила забирать мои подношения.

– Понимаешь, Тина, мне нужна твоя помощь. – Женщина недоверчиво приподняла брови. Я заторопился, опасаясь услышать «нет». – Как ты знаешь, наши салоны «Некст Мобил» не только обеспечивают своих клиентов сотовой связью, но еще и занимаются продажами мобильных телефонов, смартфонов, планшетов…

– Знаю. 

– Так вот. Производители смартфонов, желающие, чтобы их продукция появилась в наших салонах, предоставляют руководству компании свои новейшие модели – бесплатно. Так сказать, для «тест-драйва». Но я – слишком искушенный пользователь, а мне интересно мнение человека, для которого смартфон будет в новинку. 

– То есть, в пакете – новый смартфон, – догадалась Алевтина.

– Да. И я хочу, чтобы он стал твоим. Мне взамен понадобятся твои впечатления от его использования. Согласна?

Алевтина не сразу, но все же кивнула:

– Хорошо. Спасибо. Как скоро нужен отчет по изучению девайса?

– Надеюсь, двух недель тебе хватит, чтобы разобраться в своих впечатлениях? – мне с трудом удалось скрыть, как я доволен тем, что Тина все же приняла мой подарок. 

– Думаю, я и раньше справлюсь. За розу – отдельное спасибо. – Тина поднесла цветок к лицу, вдохнула его едва ощутимый аромат. Потом все же вернулась к реальности: – а теперь мне пора закончить приготовления к ужину. На тебя накрывать?

– Да, разумеется! Сегодня я ужинаю с вами!

Тина кивнула и отправилась обратно на кухню. Никита рванул за ней с вопросом:

– Мам! Покажи, что тебе папа привез!

Я поднялся к себе в комнату, переоделся, освежился и спустился в гостиную, которая отделялась от кухни лишь высокой барной стойкой. Подаренная мной роза красовалась в высокой вазе как раз на этой стойке. 

Ужин прошел мирно и спокойно. Говорили о бытовых мелочах. Никита хвастался, что научился собирать очередную игрушку из кубиков «Лего». Женщины планировали поездку за продуктами: у нас с Алевтиной сложилась традиция ездить в гипермаркет по пятницам и закупаться на неделю вперед. Иногда мы брали с собой Никиту с няней, но чаще оставляли их дома. Мелкий пока не умел спокойно проходить мимо полок со сладостями и с игрушками, плакал, выпрашивал то одно, то другое. 

После ужина я отправился с Никитой на прогулку. Тина быстро закончила уборку на кухне и тоже вышла подышать воздухом. Уселась на большие качели, которые я поставил для гостей, распаковала смартфон и принялась переносить в него контакты со своего старого кнопочного телефончика. Лицо ее светилось от удовольствия, и мне тоже стало вдруг легко на душе. Как же все-таки приятно радовать женщину, которая так много для тебя значит!

Без четверти десять вечера Алевтина оторвалась от своей взрослой игрушки.

– Зиновий, Никите пора ложиться спать. Идемте в детскую.

– Пошли, сынок. Раз мама сказала, что пора спать – значит, пора, – я тут же помог мелкому собрать все его игрушки и зашагал к двери. Никита вприпрыжку помчался следом. 

– А ты посидишь с нами? – уточнил мальчуган на всякий случай.

– Обязательно! – успокоил его я.

Вскоре Никита лежал в своей кроватке и старательно зажмуривал глаза, а я сидел в уже привычном кресле и, не особо стесняясь, глазел на Алевтину. Женщина скрыла от меня лицо за книгой с любимыми сказками сына, так что ее глаз я видеть не мог, зато видел все остальное. И оно мне по-прежнему нравилось так, что становилось больно. 

Никита уснул, и Алевтина замолкла.  Я выбрался из кресла, так и не задремав, вышел из детской первым и дождался женщину в коридоре. 

– Тина… – я протянул руку, чтобы взять ее за плечо, остановить. 

– Только не говори, Плетнев, что я тебе что-то должна после того, как приняла розу и смартфон. Иначе все это полетит тебе в лицо! – Женщина дернула плечом, пытаясь отстраниться. 

– Ты ничего не должна мне, Тина, и я ничего не требую. Но попросить-то могу?

– О чем? – Алевтина остановилась, позволила мне приблизиться и обнять ее за плечи. 

– Вот об этом… – я наклонился и потянулся к ее губам.

После моих насмешек в ответ на поцелуй Зиновий оставил меня в покое. Руки не распускал, в углу зажать не пытался. Мне бы радоваться: добилась, чего просила! Однако радостно почему-то не было. Неужели Плетнев так просто сдался? Отступил от своих намерений? «Вот и хорошо! Вот и нечего!» – упрямо твердила себе я. И сама же себе не верила. 

А потом… он не явился на ночь. Впервые с тех пор, как я переступила порог его дома. И даже позвонил не мне, а Елене Михайловне. Точнее, сыну на телефон няни. Видимо, Зиновию было стыдно говорить мне о том, что он планирует ночевать где-то еще.