за независимость Латвии, а не за интересы Рейха. Кроме того, Курелис напомнил о негативном воздействии принудительных мобилизаций, арестов, плачевном положении беженцев, в том числе семей солдат-«курелиешей»[880]. Однако он так и не закончил письмо до 14 ноября 1944 года, когда Йеккельн приказал разоружить «группу Курелиса».

Утром 9 ноября Курелис назначил очередное совещание с участием капитана Упелниекса и других членов штаба. В 8.00 утра в Аннахите прибыл группенфюрер СС Рихард Юнгклаус, который объявил о мобилизации для фронта всех частей, в том числе и спецподразделений типа «группы Курелиса», в связи с чем группа ликвидируется. Относительно личного состава было заявлено следующее: 1) с дезертирами будут обращаться согласно инструкциям; 2) айзсаргов и полицейских приказано зачислить в «Латышский легион войск СС»; 3) непригодных к воинской службе местных жителей освободят от призыва, но используют на других работах[881].

Зачитав приказ, Юнгклаус предложил Курелису завизировать его. Тот ответил, что согласен со всеми пунктами, кроме пункта о дезертирах. Приняв к сведению упреки Йеккельна, Курелис в тот же день, 9 ноября, приказал своему штабу издать приказ, в котором говорилось: «Запрещаю вступать в какие бы то ни было инциденты с немецкими войсками или лицами, состоящими на службе в полицейских подразделениях. Предупреждаю против провокаций, то есть подстрекательства коммунистических агентов, призывающих к применению оружия против немцев, запрещаю прием каких бы то ни было новых лиц»[882].

Но влияние Курелиса в своем собственном штабе катастрофически падало. Штаб Курелиса, в котором главную роль играл К. Упелниекс, принял решение «оказывать сопротивление обоим оккупационным режимам»[883]. Правда, в этом сопротивлении принял участие лишь один батальон, которым командовал лейтенант Р. Рубенис.

Мятеж батальона Рубениса

Немецко-фашистское командование решило принять превентивные меры против возможного бунта дезертиров, собранных в «группе Курелиса», которые не желали отправки в Германию или на фронт.

Ранним утром 14 ноября группенфюрер Р. Юнгклаус вновь прибыл в штаб Курелиса для переговоров. После того как Курелис снова отверг требования Йеккельна по вопросу о дезертирах, Юнгклаус объявил, что весь штаб группы арестован, хотя сам Курелис свободен и может возвращаться к своей семье[884].

Тем временем фабрику «Стикли» в Аннахите, где располагался штаб Курелиса, окружил карательный отряд под командованием самого Йеккельна, «для острастки выстрелив несколькими минами; в результате были смертельно ранены две офицерские жены и три солдата. Хотя, — как замечает В. Самсонс, — в общем-то можно было спокойно обойтись и без этого фейерверка: Курелис и его штаб даже и не думали сопротивляться хозяину и без единого выстрела передали в руки гестапо все „свое войско“»[885].

Есть и другие свидетельства этой расправы. Со слов Эглиса Упелниекса, сына капитана К. Упелниекса, «около 8 часов утра на базе появились немецкие парламентеры, легкий самолет „Физелер“ сбросил какой-то пакет, и латышам объявили, что они окружены и сопротивление бесполезно. Капитан Упелниекс хотел организовать оборону, но Курелис решил сдаваться. Хотя немцы обещали просто „перенять“ латышское соединение под свой контроль, по лагерю был дан минометный залп. Были первые пять погибших, ну а батальон под командованием лейтенанта Робертса Рубениса отказался сдать оружие и ушел в лес. Кольцо облавы сомкнулось как раз на День независимости Латвии. В боях в Слокской волости с 18 ноября по 9 декабря было убито 18 немцев и 161 латвийский солдат»[886].

Тем временем в штабе появился сам Йеккельн. Весь 1-й батальон был выстроен во дворе и разоружен. Правда, 30 офицеров отказались сдать оружие. Тогда Йеккельн объявил, что всех этих офицеров расстреляют, тогда как другие будут считаться просто военнопленными. Были арестованы начальник штаба капитан Кристапс Упелниекс, полковник Петерис Лиепиньш, командир 1-го батальона подполковник Эдуард Граудыньш, капитан Юлиус Муцениекс, старшие лейтенанты Янис Грегорс, Янис Раса и Прикулис, лейтенант Анкравс, делопроизводитель Валтерс и начальник хозчасти группы Вилнис Павуланс. Четыре часа спустя их вывезли в Талси, где находилась штаб-квартира Йеккельна.

В основном именно благодаря взбунтовавшемуся батальону лейтенанта Рубениса Курелис и снискал славу героя Сопротивления. В тот трагический день, 14 ноября, при аресте штаба Курелиса второй батальон под командованием лейтенанта Роберта Рубениса отказался сложить оружие и оказал вооруженное сопротивление. Этот батальон размещался отдельно от других, в селе Илзики, Пузесской волости, Вентспилсского уезда, в 12 км к северу от железнодорожной станции Усма. (Именно поэтому его называли также «Усмаским батальоном».) Волдемар Мелиус, один из бывших солдат батальона, впоследствии перешедший в отряд советских партизан «Саркана булта» («Красная стрела»), рассказывал, что в батальоне было много легионеров, которые еще раньше дезертировали из своих частей и из-за этого подвергались наказанию, а также бывших узников концлагеря Саласпилс и других репрессированных немцами — в основном, «рабочих парней». В батальоне Рубениса этот контингент был особенно многочисленным и «неспокойным». Здесь было значительно меньше бывших полицейских и айзсаргов, которые записывались в «армию Курелиса» только, чтобы избежать призыва на фронт. Единственным кадровым офицером бывшей латвийской армии был командир батальона, лейтенант Рубенис. О численности батальона есть разные мнения. По словам некоторых, в нем насчитывалось до 450 человек; батальон состоял из трех боевых и одной резервной роты, был хорошо вооружен пулеметами, имелись даже один миномет и противотанковое оружие[887].

«Большинство легионеров, — как писал В. Самсонс, — стояли за схватку с „сине-серыми“[888], если те попытаются задержать и разоружить легионеров». Командир батальона лейтенант Рубенис был вынужден подчиниться этим настроениям. Утром 14 ноября солдаты заняли боевые позиции, а окружившим село Илзики эсэсовцам Рубенис приказал передать, что если те приблизятся, по ним будет открыт огонь. Командир эсэсовской части предпочел завязать переговоры, которые длились в течение всего дня; с обеих сторон были высланы парламентеры, но к соглашению им прийти не удалось. Ночью батальон прорвал окружение и двинулся в сторону реки Абавы (как раз в окрестных лесах действовал советский партизанский отряд «Красная стрела» (лат.: «Саркана булта»). Лейтенант Рубенис с неохотой пошел на это под давлением своих солдат. Его доверенные люди пытались несколько раз вступить в переговоры с представителями Йеккельна по пути в Абавские леса.

Тем временем Йеккельн готовил новую операцию по окружению мятежного батальона. В батальоне Рубениса ничего об этом не знали и довольно беспечно разбили лагерь на берегу Абавы. Утром 18 ноября сюда из Ренды на машине под белым флагом прибыли парламентеры Йеккельна. Единственной их целью, как выяснилось потом, было отвлечь внимание и выиграть время для окружения батальона. Пока шли переговоры, лесной треугольник в несколько километров между хуторами Перкони и Межзилес и озером Слуяс был окружен со всех сторон. Вскоре после отъезда парламентеров немецкий полицейский батальон СС начал медленно продвигаться со стороны хутора Межзилес на