Лин выглядит не лучше. Ко всему прочему у неё едва синие губы. А кожа становится такой блендой, что мне становится страшно. Страшно за нас всех. Поэтому, когда мы наконец-таки выбираемся на улицу, я резко останавливаюсь, заставив и Вэйсса сделать тоже самое. А затем оборачиваюсь, взглянув за угол. И, честно говоря, увиденное ввергает меня в шок. Весь замок, словно оказывается во власти, ночи. Повсюду тени, чьи щупальца кажутся живыми. Они словно что-то ищут. Ищут без оглядки и сожаления. Прямо как прирученные нодрийские чхоры, уйти от которых просто невозможно. По крайне мере на своих двоих или же живыми точно. Однако не это страшит меня больше всего, а то, что находится прямо в эпицентре всего этого…безумия. Он. Существо, чьё лицо скрыто за плотной изорванной тканью, нависшего капюшона. Я пячусь назад под окрики Айена, а затем запинаюсь и падаю назад. Вэйсс успевает ухватить меня за плечо, но мои колени все равно касаются земли. В этот момент мы встречаемся с неведомым существом взглядами. И хотя я не вижу его лица. Но уверенность в том, что он меня видит, прочно оседает в моей груди. — Вставай! Скорее же! Нам надо бежать! И я делаю это. Быстро сглатываю, а затем также быстро поднимаюсь на ноги. И мы бежим. Бежим, что есть мочи в сторону виднеющейся дыры в кованом заборе, где не хватает, как минимум, нескольких прутьев. Спешно протискиваемся в образовавшуюся расщелину, а затем, не оборачиваясь, выбегаем на дорогу и ловим первый попавшийся экипаж. Да так, что кони едва не встают на дыбы, а кучер первые двадцать секунд громко ругается. Но, увидев мешочек с золотыми монетами, что достаёт Ойен, тут же меняется в лице и приглашает нас сесть внутрь. Не проходит и нескольких секунд, как мы уже мчим по мостовой. И хотя, в отличие от парней, я смотрю исключительно на мягкую обивку сидений, как и Лин, чувство тревоги и уверенности в том, что он следует за нами, не исчезает. Я сглатываю, а затем все же произношу: — Ч-что это?.. Что это за существо? Кидман перестаёт выглядывать в окно. Вэйсс переводит хмурый взгляд на меня, и тогда я слышу: — Воин тьмы, приспешник Тцари, её личный страж. — Он делает паузу, за время которой мы с Лин успеваем переглянуться, а затем добавляет: — Его называют Агрон. — Агрон? — не веря, переспрашивает Лин, и выражение её лица говорит само за себя. Нам крышка! Крышка гроба обеспечена! — Но почему он гонится за нами? Мы же… Мы же не могли призвать его, верно? Теперь Сайви с сомнением закусывает губу, но Вэйсс тут же отметает её терзания, сказав: — Нет. Это были точно не мы. Да и для призыва подобного духа требуется не мало сил. Не говоря о настоящем жертвоприношение… — Выходит…это сделали они, — оторвавшись от разглядывания свои сапог, я поднимаю взгляд на ребят. — Братство Падших. Вот, какой ритуал они тогда проводили. — С большей вероятностью, — кивает Ойен. — А это значит, что с большей вероятностью ему нужны не мы, а… — Камень, — сглотнув, тут же произношу я и выдыхаю: — Им нужен проводник. Видимо без него они не могут закончить начатое. Или что-то в этом роде. — Это все, конечно, прекрасно, — разрывает повисшую тишину Сайви и тут же добавляет: — Но, ребята, что нам теперь делать? Как мы оторвёмся от этой штуки?! Она спешно указывает на тонкую раму окна. И только сейчас мы замечаем темные щупальца, опутывающие её с двух сторон. Кидман ругается, а затем одним из боевых заклинаний заставляет их скрючиться и, сжавшись, словно скукоженный фрукт, исчезнуть. Мы все четверо выдыхаем. В карете повисает молчание. Судя по всему, каждый из нас пытается придумать, что делать дальше. Однако у меня совершенно нет идей. Ведь я впервые сталкиваюсь с подобным! Впрочем, как и слышу! Сказать, что этот страж пугает меня, не сказать ничего. Я по-прежнему чувствую острые льдинки, опутывающие мое сердце. Холод медленно блуждает по коже, а затем простирается по венам, словно вышедшая из вулкана лава. Теперь я отчётливо понимаю, что это… Смерть следует за нами по пятам. Я настолько углубляюсь в свои мысли, что когда моих рук касаются чьи-то холодные пальцы, замечаю не сразу. А затем подскакиваю на месте, ударившись головой о мягкую обивку потолка. Громко ойкнув, я собираю на себе все взгляды. — Ты в порядке? Я усмехаюсь. — Кажется, сейчас мы все не в порядке и одной ногой уже почти за гранью. Лин иронично хмыкает. В карете снова повисает угрюмое молчание, а затем Вэйсс неожиданно произносит: — Нам нужен храм Амонаши. — Зачем? — Лин недоумевающи вздергивает бровями, а Кидман уверенно кивает, когда я точно также ничего не понимаю. — Храм Амонаши расположен на свящённой земле. К тому же защищён не только душами, но и древней магией. А значит тьма проникнуть туда не сможет. Кем бы она не была. Я спешно соображаю, а затем произношу: — Но, как мы доберёмся до академии, если останемся в ловушке из четырёх стен? Что-то я сомневаюсь, что этот большой парень так легко отстанет от нас… Парни переглядываются. С минуту что-то обдумывают, а затем одновременно улыбаются. И от этих улыбок нам с Лин становится совершенно не по себе. — Что вы задумали? — тут же произносит моя подруга. — Устроить Агрону маленькую ловушку, благодаря которой у нас появится пусть и не большая, но фора. Лин что-то обдумывает, а затем неожиданно произносит: — Вы хотите развоплотить его? — Что? Прямо как духа? — Я поочередно оглядываюсь то на одного, то на другого. Кидман заговорщически улыбается и кивает нам обеим. — Предоставьте это нам. Вы же должны будете раздобыть нам лошадей. — Где, по-вашему, мы их возьмём? — За храмом есть небольшая конюшня, — отвечает Айен, а затем сплетает защитный барьер, что накладывает на стены кареты. — Вы должно добраться до неё и договориться на счёт лошадей. — Все ясно. Мы сделаем это. Я уверенно киваю, соглашаясь с подругой, а затем выдыхаю. Между нами снова повисает молчание, и лишь стук копыт позволяет окончательно не потерять нить, связывающую с реальностью, словно все это ужасный сон, просто немыслимый кошмар… Через несколько минут мы наконец-таки останавливаемся напротив раскрытых ворот, что являются единственным лучиком света среди окутавшего город полуночного сумрака. Парни помогают нам спешно