Сбоку яростной змеей зашипела Сян.

— Обеих моих девушек! — тут же исправился я.

— Обеих я не оскорблял, — мрачно отозвался Хон-Цзы, грозно набычившись.

— Какие ваши годы, почтенный, — не менее угрюмо процедил я. — Ещё успеете.

Хон-Цзы смерил меня взглядом сквозь очки с головы до ног словно мерку снял для моего будущего гроба. Он был в халате старинного кроя, ниже меня на голову, в смешной черной парчовой шапке — совсем не по погоде, в очках этих с линзам толщиной в палец, с мандаринскими усами, но при этом не выглядел смешным или уязвимым, выглядел он как мелкая шавка готовая до самозабвения искусать твои ноги, только повод дай.

— Я так понимаю, вы не за мятными леденцами сюда явились? — произнес Хон-Цзы.

— Мы, явились задать тебе вопрос, Хон-Цзы, — грубо произнес я. — Какого черта?

— Вы о чем, юноша? — поднял брови Хон-Цзы.

— Ты понял, — угрюмо пророкотал я.

— Нет, — покачал Хон-Цзы головой. — Я ничего не понял.

— Не заставляй меня трясти тебя, как дерево, — процедил я. — До меня дошел слушок, как ты пользуешься моим именем, пока меня нет рядом!

Кажется, Хон-Цзы даже немного смутился.

— Ну, может я и сказал паре человек, что вы заходили в мою лавку, так что с того, ведь и вправду заходили…

— Паре человек? — офигел от такой наглости я. — Ну, как-то так вышло, что я их обоих знаю!

— Вот оно что. Я должен был догадаться, — пробормотал Хон-Цзы сверкая линзами очков в сторону ресторана через площадь. — Это все зависть, и навет. И ложь. Зависть, навет и ложь.

— Так навет или ложь? — с усмешкой уточнила Дзянь.

— Не нужно меня провоцировать, сладкая моя, — процедил Хон-Цзы.

— Сладкая твоя? — нахмурившись переспросил я.

— Э-э, — смутился наш знатный аптекарь и фармацевт. — Ну, я фигурально выражаясь…

— Не нужно выражать такие фигуры в моем присутствии, — помахал я пальцем перед его носом — И за спиной тоже. Иначе, я вернусь и тебе придется заказывать себе новые стекла.

Хон-Цзы коснулся очков и уточнил:

— Это вы про витрину?

— Это я и про то и другое, — процедил я. — Не нужно пользоваться моим именем. Я не твоя крыша.

— А кто тогда моя крыша? — похоже, не на шутку удивился Хон-Цзы.

— Да я без понятия, — раздраженно махнул я рукой. — Сами решайте.

— Так вы не унаследуете трон Циановых? — уточнил аптекарь.

— Циановые могут катиться к черту, — процедил я. — Если Лангхо хочет, пусть занимается этим сам.

— Я вас понял, — задумчиво покивал Хон-Цзы.

Похоже, его это не сильно обрадовало.

— Я на это рассчитываю, — раздраженно подытожил я. — Сян, вызови нам такси, не зря же я ноги сбивал в эти дни.

— Минутку, — Сян подняла обвиняющий палец.- Я всё ждала, но не дождалась. Нам нужно кое-что ещё, прежде чем мы уйдем отсюда.

— О чем ты? — нахмурился я.

— Рецепт, — настойчиво произнесла Сян.

— Какой еще рецепт? — осторожно произнес Хон-Цзы.

— Не юли, аптекарь, — процедила Сян. — Ты знаешь о чем я. Я знаю пару ингредиентов, но их явно недостаточно.

— Вам то это зачем? А! — Хон-Цзы осенило. — Надеетесь прочистить энергетические пути, расшифровав состав шлаковых бляшек? Серьезно? Идиотская затея. Никому ни разу на моей памяти это не удалось. Давайте я лучше дам вам пожизненную скидку в двадцать процентов! Широчайший спектр поддерживающих энергетику средств!

— Не забалтывай тему, — процедила Дзянь. — Нам нужен этот рецепт.

— Не переходите эту границу, сладкая моя, — пригрозил Хон-Цзы пальцем. — Не надо прижимать меня к стенке.

— Мы ещё даже и не начинали, — скривился я.

Хон-Цзы снова снял с меня мерку взглядом сквозь очки.

— Кажется, ты чересчур дерзок, для человека, у которого настолько маленький даньтянь, — изрек Хон-Цзы, наконец.

На что он намекает, чёрт его дери? Еще и Дзянь, зараза, прыснула. А Сян мрачно изрекла:

— Даньтянь Чана нормального размера для его сложения и возраста.

Да вы офигели все! Может вы ещё какие-то органы моего молодого тела пообсуждайте вслух!

— Все вы так говорите, — небрежно отмахнулся от аргумента Хон-Цзы. — А как до дела дойдет, так все сдуваетесь. Мне ли не знать, разве, вы Великолепный Чан, не потому разве сюда явились? Всяк, кто вкусил прелести моих потрясающих пилюль, придет за ними вновь.

— Охренел? — поинтересовался я. — Ты так из-за одного рецепта закусился?

— Посмотрите, кто у нас оскорбился! — усмехнулся Хон-Цзы. — Всего лишь обозначаю ваше положение в этой беседе. И ваше место в жизни.

Ну, тут меня и подорвало, конечно, в лучшем уличном стиле.

— Да я тебя голыми руками порву! — зарычал я. — В землю по почки вобью!

— А получится? — с сомнением прищурился Хон-Цзы.

— А хочешь — проверим? — оскалился я со злобным энтузиазмом. — Я и без всякой ци тебе свет выключу. Сколько вас таких было…

Я дрался на улице, голыми руками уже тогда, когда никакой ци не пахло в этом мире. И ничего, знаете ли, никто потом не жаловался.

— А давай, — внезапно согласился Хон-Цзы, вот чего я от него никак не ожидал. Широко размахнувшись руками, хлопнув широкими рукавами, он принял странную позу на полусогнутых ногах, с ладонями согнутыми в кистях, и закачался на месте, сверкая линзами, словно изображая из себя безумную змею:

— Школа токсичного