– Догадываешься, кто подсунул газете эту гнусную статейку?

– Пока не совсем уверена.

– Но подозреваешь?..

– Как ты думаешь – кого?

– Донельзя очаровательную юную красавицу Арианну. Ну и что же теперь будет?

– Полагаю, неизбежны тяжелые сцены между мной и падчерицей. Но первым делом хочу пойти в редакцию и пригрозить подать на них в суд за клевету.

Миро помрачнел:

– Здесь я как-то встретил очень молодую женщину. Лицо ее мне рассмотреть не удалось, поскольку его скрывала шаль, но глаза запомнились. Причем она посмотрела на меня так, будто узнала…

Мэгги вздрогнула:

– Может, тебя узнала другая женщина?

– Мэгги! Я ведь говорил, что никогда не приезжал в Ист-Энд ловить на улицах прос… Извини! Ты понимаешь, что я имел в виду.

Мэгги рассмеялась:

– При чем здесь эти девицы? Она-то могла видеть тебя со мной, когда мы приезжали в Ист-Энд.

– Точно! Точно! Наверняка так оно и было!

– Боже, как все ужасно! Никуда нельзя пойти, чтобы тебя тут же кто-нибудь не узнал и не начал распускать сплетни. Лживые и грязные. Пастор Викерс прав: злые языки страшнее пистолета.

– Мэгги, нам следует куда-нибудь уехать! Хотя бы на время.

– Ты прав. Хорошо бы вырваться отсюда, пусть на денек. Была бы возможность передохнуть от всего. Но, увы, сейчас это невозможно!

– Почему?

– Видишь ли, как вдова в трауре я не могу ездить куда-либо, – пояснила Мэгги. – Так повелось издавна.

– Но ведь нужно сменить обстановку хоть на пару дней, – настаивал Миро. – Близится зима, и ты по причине пережитого имеешь полное моральное право съездить куда-нибудь на юг. Например, в Италию.

Мэгги медленно покачала головой:

– Ты забыл, что теперь у меня есть взрослый ребенок, которого я должна воспитывать. Этим мне и придется в первую очередь заняться, как только вернусь домой.

– Он видел меня! – в отчаянии воскликнула Фиона.

– Замолчи! – прикрикнула на нее Арианна. – Он понятия не имеет, кто ты такая. И перестань болтать чушь! А теперь пойдем. Наш разговор уже привлек внимание посетителей.

Спор происходил на пороге одного из пабов. Арианна проскользнула в зал. Фиона тяжело вздохнула и последовала за ней.

Переодевшись в поношенные платья простолюдинок, через несколько минут они вышли и направились пешком к Олдгейту. Там после недолгих поисков им удалось найти женщину, согласившуюся сдать комнату.

Мэгги подошла к комнате падчерицы и постучала в дверь. Ответа не последовало. Мэгги постучала еще раз, уже громче. Снова молчание.

Она спустилась в холл, где встретила миссис Уитли.

– Слушаю вас, миледи, – холодно произнесла экономка, не глядя на вдову своего бывшего хозяина.

– Скажите, леди Арианна куда-то ушла?

– Думаю, она просто приняла снотворное и спит после обеда.

– Что ж, хорошо. Я пока не буду ее тревожить, но через час-другой все же разбужу.

– Перед ужином?

– Вероятно.

– Тогда я должна сказать повару, чтобы он приготовил для нее ужин отдельно. Видите ли, миледи, когда кто-то из вас уходит, не сделав никаких распоряжений относительно завтрака, обеда или ужина, то мы не готовим лишних порций. Значит, потребуется время, чтобы приготовить отдельный ужин для леди Арианны.

– Меня не интересует, как вы планируете справляться со своими обязанностями. Я ставлю вас в известность, что разбужу ее примерно через час. – Мэгги круто повернулась и пошла к себе, думая о том, что неплохо бы уволить эту неприятную миссис Уитли. Как только отнесутся к этому остальные домочадцы?

Вернувшись в комнату, Мэгги хотела было позвать Фиону, но, вспомнив, что та всю ночь стирала и гладила белье, решила ее не беспокоить. Что же касается Арианны, то Мэгги не сомневалась: миссис Уитли и не подумает сказать той, что мачеха желает ее видеть.

Она, однако, ошиблась. Ровно через час в дверь комнаты Мэгги постучали.

– Войдите! – откликнулась Мэгги.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Арианна.

– Добрый вечер, – негромко приветствовала ее Мэгги. – Благодарю вас, что пришли точно, минута в минуту! Значит, миссис Уитли передала вам, что я хотела вас видеть?

– Вы не ошиблись! – уверенным тоном, с усмешкой ответила Арианна. – Мне бы и в голову не пришло ослушаться своей… опекунши! – Последнее слово она акцентировала, чего Мэгги не могла не заметить.

– Очень мило с вашей стороны, – ответила Мэгги. – Это, видимо, означает, что в наших отношениях проблем не будет.

– Гм… Надеюсь! А сейчас я хотела бы получить причитающиеся мне деньги на карманные расходы.

– Я скажу Дарби, чтобы завтра утром он вам их передал, – утвердительно кивнула Мэгги. – Правда, мне не совсем понятна такая срочная нужда. Разве вы не получили гонорар за публикацию статьи в газете?

– Конеч… – заикнулась было Арианна, но тут же опомнилась и взяла себя в руки. – В какой газете?..

– Как вам известно, Арианна, доктора произвели вскрытие тела вашего покойного отца. А поскольку их заключение вам известно, то написанная вами в газету заметка носит явно провокационный, точнее, подстрекательский характер. Имейте в виду, что у меня немало друзей, умеющих писать. Мне ничего не стоит к ним обратиться, и в результате появится абсолютно объективная статья, и уже не в каком-то бульварном листке – извините, но иначе не могу назвать ту грязную газетенку, к которой вы не постеснялись обратиться! – а в очень влиятельной печати. Стоит ли объяснять, чем вам это грозит? Это первое. А второе заключается в том, что вы стали тратить на себя слишком много денег. Значительно больше полагающихся вам по завещанию отца на так называемые карманные расходы. Да, в городе постоянно совершаются разные преступления, но мелких вымогателей, которые подчас живут рядом с нами, тоже следует наказывать. Так вот, если вы и в дальнейшем намерены упражняться в этом, с позволения сказать, ремесле, то мне придется принять крутые меры. А именно – попридержать выплату вам денег на карманные расходы, что целиком и полностью согласуется с буквой закона. То же подтвердили и адвокаты, господа Грин. И это вам, кстати, отлично известно!

Арианна в растерянности застыла и молча взирала на мачеху…

Мэгги чуть улыбнулась:

– Сожалею, Арианна, что не могу вас убедить, насколько велика моя скорбь по скончавшемуся лорду Чарлзу, вашему отцу. Мне также очень жаль, что он взвалил на мои плечи столь тяжкую ношу опекунства. Тем более что я знаю, как невыносимо это для вас. И все же попытаюсь вас убедить, что моей вины в смерти лорда Чарлза нет. Как, впрочем, и в том, что ни один мой шаг не был направлен против вашей семьи.