Проклятье.

Откуда здесь взялся этот гоил? Видимо, легче отделаться от собственной тени, чем от него. Джекоб провел по перевязанной руке. По шуйце, как ее называли ведьмы, – той, что со стороны сердца. К несчастью, именно левой рукой он метче стрелял и лучше сражался. А вдобавок ведьма выпустила у него уйму крови, да и битва с Труаклером еще давала себя знать во всем теле. Бастард отнимет у него сердце легче, чем у ребенка.

– Может, нам ведьма поможет? – прошептала Лиска.

– Ясное дело. И я заплачу за ее услуги еще двумя кружками крови. А про водяного ты забыла?

Против водяных ведьмино колдовство было бессильно, словно фитилек, брошенный в пруд.

– Я могу попытаться заманить их подальше.

– Ни за что.

Она слишком хорошо его знала, чтобы понять, что это «ни за что» было окончательным.

Джекоб посмотрел на кляч. Даже если они умудрятся убраться отсюда, как быть с Доннерсмарком?

Проклятье. Слишком мало времени, и место неподходящее.

Он вынул из кармана черное сердце. Лиска отшатнулась, едва он накинул цепочку ей на шею. Джекоб обернул камень обрывком ткани, чтобы он не касался ее тела.

– Всегда снимай цепочку перед сном, да смотри, чтобы камень не оказался у твоего сердца! – прошептал он ей. – Ткань защитит твою кожу. Я постараюсь задержать их по меньшей мере на час.

– Нет!

Она хотела было снять цепочку, но Джекоб схватил ее за руки.

– Со мной ничего не случится. Я сдамся в плен, прежде чем запахнет жареным!

– И тогда? Гоил однажды уже пытался тебя убить!

– Он не убьет меня, если я буду его единственным шансом заполучить сердце! Ты ни в коем случае не должна попасться. Найди Валианта. Пусть карла с ним поторгуется. Рядом с Мертвым Городом имеется брошенная караульная вышка, я сообщу гоилу, что ты там ждешь…

Она уткнулась лбом в его плечо.

– Все будет хорошо! – шепнул он ей.

– Когда? – прошелестела она в ответ. – Давай попробуем вместе, пожалуйста! Когда они начнут стрелять, мы уже будем на конях!

– А как же Доннерсмарк? – Джекоб вынул блуждающий огонек из ее волос.

Волшебные часы. Когда-нибудь он их отыщет. Но этот миг был потерян безвозвратно.

– Пробирайся задворками. – Он вынул револьвер. – Стены хлева с той стороны так прогнили, что ты наверняка отыщешь лазейку.

Лиска уже хотела было идти, но Джекоб притянул ее еще раз к себе. Он обвил ее руками и спрятал лицо в ее волосах. Ее сердце билось в такт с его собственным.

Снаружи среди деревьев что-то зашевелилось.

– Беги! – прошептал Джекоб.

Рыжий мех там, где только что была бледная кожа.

Она скрылась еще до того, как он успел обернуться.

Да, лисица их учуяла. Но хлев, куда она прошмыгнула, имел только один выход, и даже Луи не пропустил бы ничего, что оттуда бы появилось. Зевал он почти так же часто, как дышал, однако глаза Высочества немного прояснели, и к тому же он был неплохим стрелком.

– Спустить собак? – Человекопес едва сдерживал своих почесывающихся подопечных.

– Нет. Не сейчас.

Мысль, что они разорвут лисицу в клочья, вызывала у Неррона тошноту. Еще немного, и его, прямо как Лелу, будет выворачивать по всякому поводу и без повода.

Легок на помине…

– Ты уверен, что он там?

Жук так напряженно таращился на хлев, словно хотел просверлить взглядом дырку в трухлявых стенах. Он очень гордился пистолетом, заткнутым за пояс.

– Да. Он стоит за дверью.

Ища спасения в темноте, Бесшабашный совершенно забыл, что имеет дело с гоилом.

– Самое лучшее – это пустить ему пулю в лоб. – Луи навел на Бесшабашного ружье. – Или он нам нужен живым?

Страсть к охоте у него в роду. От возбуждения он даже забыл зевнуть. Выдумку об альбийском шпионе они все еще принимали за чистую монету.

– Да что там! Пристрели его, и баста, – отрезал Неррон.

Не мог же он допустить, чтобы Луи счел его большей тряпкой, чем был сам. Бесшабашный не такой дурак, чтобы запросто подставляться. Неррон готов был отдать голову на отсечение, что сердце при нем. Опять опередил.

Два-один в его пользу, Неррон.

Лелу нервно облизывал пересохшие губы. Пистолет за поясом не сделал из него заправского вояку. Омбре и Молоко-На-Губах стояли перед домом ведьмы. После событий в Виенне Луи стал обращаться с водяным еще бесцеремоннее, но Омбре переносил всякое новое оскорбление с непроницаемой миной, а в остальном делал вид, будто никогда и не снимал с себя обязанностей телохранителя.

По знаку Неррона он шагнул через порог дома ведьмы. Да, от водяного есть кой-какой прок, хотя никогда не скажешь, на чьей он стороне. Видимо, по большей части на собственной. Деткоежка порхнула мимо него и с покашливанием опустилась на крышу своего дома. Они обожали превращаться в сорок. Белые ведьмы, напротив, предпочитали образ ласточек. Бесшабашный наверняка все это видел, но за дверями хлева по-прежнему ничто не шелохнулось.

– Ясно одно, – промычал Луи, – когда мы отыщем этот арбалет, будь он неладен, первый выстрел – за мной.

– Да неужто? И кого же вы предполагаете взять на мушку?

Луи бросил на Неррона холодный взгляд:

– Гоила, кого же еще. А от второго выстрела взлетит на воздух армия Альбиона.

Омбре остановился перед Нерроном.

– Там только раненый. Он забылся каким-то волшебным сном. Прикажете доставить его сюда, чтобы выманить из сарая того, другого?

– Нет. Я доберусь до него и так.

Неррон вынул револьвер и проверил боевые патроны. Известная толика удовольствия тоже не повредит.

Омбре молча стоял рядом. Колодец, очевидно, не отбил ему охоту к сокровищам.

– Я тоже с вами. – Луи подавил зевок.

Черт бы побрал этого Лелу с его жабьей икрой! К счастью, Жучишке не надо объяснять, что мертвое Высочество автоматически означает и мертвого Арсена Лелу.

– Мой принц, предоставьте это лучше гоилу! – прошуршал он. – Кто же, как не вы, пристрелит шпиона, если тот увернется и от водяного, и от гоила?

Луи опять зевнул.

– Ну, будь по-твоему. – Он навел ружье на дверь сарая. – Чего же ты ждешь, гоил?

Неррон хотел было ему кое-что разъяснить относительно ящеричного яда, который используют лорды Ониксы, чтобы обратить человеческую кожу в стеклянистую слизь.